– То есть да? Клиланд кивает. – Вы приезжали к ней в офис? Пытались поговорить с ней? – Нет. Точно нет. – Я переговорил кое с кем из коллег мисс Смит, и они сказали, что вас видели у офиса через несколько дней после встречи. – Асанти проглядывает свои записи. – Примерно в пять вечера двадцать пятого июня, если быть точным. Клиланд хлопает глазами: – Я заходил в магазин. Там недалеко есть отличный винный магазин. – Значит, это можно подтвердить? В магазине? – Нет. Я ничего не купил. Во всяком случае, в тот раз. Асанти делает запись, и делает неторопливо. – Значит, вы не надеялись увидеться с мисс Смит? Не пытались перехватить ее, когда она выходила из офиса в конце рабочего дня? – Точно нет. – Может, вы решили, что будет удобнее проследить за ней до ее дома? И попробовать убедить ее изменить мнение? – Нет, – твердо говорит он. – Между прочим, я не имею ни малейшего представления о том, где она живет. Женщина сдвигается на край стула: – Как бы то ни было, Хью никогда бы… – Я же сказал, – говорит Клиланд, не глядя на нее, – дай мне самому разобраться. – Мистер Клиланд, где вы были вчера вечером? Клиланд открывает рот и захлопывает его. – Вчера вечером? Асанти кивает, его ручка зависает над блокнотом. Клиланд чешет затылок. Не смотрит в глаза. – Я пошел на пробежку. – Все верно, – говорит его жена. – Ты уехал на машине. Асанти хмурится: – Кажется, вы сказали, что пошли на пробежку. – Так и есть, – говорит Клиланд. – Я бегаю в Шотовере. Асанти записывает, на его лице задумчивое выражение. До Шотовера отсюда пять-шесть миль. Выбор довольно странный, если учесть, что у Клиланда под боком Университетский парк и что едва ли он осилил бы нечто более сложное, чем спокойная трасса в парке. Но, вероятно, близость трассы для бега тут ни при чем: от зоны отдыха Шотовер всего десять минут езды до дома Смит в Шривенхэм-Клоуз. А Клиланд утверждает, будто не знает ее адреса. И тот мужчина у ее двери был одет в одежду для бега. * * * Дверь кабинета Фаули закрыта, и Куинн только спустя минуту вспоминает, что сегодня приехали люди из прокуратуры. По делу Фишер. Хотя сейчас эта новость кажется устаревшей. Юрист из прокуратуры – женщина. За пятьдесят, коренастая. Короткие волосы с проседью, очки. Выглядит она так, будто пленных не берет. И покарает любого за неуважение к ней. – Извините, что побеспокоил. У нас сейчас будет короткое совещание по Смит. Родители официально опознали ее, и, похоже, у нас есть подозреваемый – один тип, с которым она поскандалила на работе. Она отклонила его и жену как потенциальных усыновителей, и он, скажем так, воспринял это не очень хорошо. Немножко переборщил, если вы понимаете, к чему я клоню. Женщина поднимает голову и вздыхает. Фаули кивает. – Отлично, молодцы. Куинн выжидает секунду, затем машет в сторону коридора: – Вы точно не хотите?.. Фаули качает головой: – Кажется, ты со всем справляешься. Держи меня в курсе. * * * * * * – Итак, у нас есть надежные доказательства того, что двадцать пятого июня Клиланд был у ее офиса, а мужчина, стоявший на ее крыльце в вечер ее исчезновения, был одет в форму для бега. Куинн стоит у доски и быстро пишет. Он поворачивается: – Что еще? – Служба усыновления не дает номера телефонов и адреса сотрудников, – говорит Асанти, – поэтому, если Клиланд действительно оказался там в тот вечер, он выяснил, где она живет, каким-то другим образом. Куинн размышляет: – Списки избирателей? Бакстер поднимает голову, несколько раз ударяет по клавиатуре и морщится. – Ну да, она там есть, но лишь как «Э. Смит». А таких там с десяток. Куинн размышляет: – Он мог проследить за ней до дома. Когда его видели – в конце рабочего дня, да? – Да-а, – неуверенно тянет Асанти, – но соседка Смит сказала, что та впустила мужчину в дом. Думаете, она пригласила бы Клиланда? Она знала, что он собой представляет, – угрожал ей, слал гневные письма по электронной почте… Бакстер пожимает плечами: – Может, он сказал, что хочет прийти и извиниться? Такие типы, как он, они умеют быть любезными… – Я все равно сомневаюсь, что она впустила бы его, – твердо говорит Сомер. – Я бы, черт побери, даже дверь не открыла. – Но ведь это не невозможно, правда? – настаивает Бакстер. – Предположим, он убедил ее, что пришел с миром. Она предлагает ему выпить, они садятся и беседуют, но потом она говорит что-то такое, что бесит его, – например, что не готова изменить свое решение. Он в ярости – он крупный парень, а в ней едва наберется десять стоунов… Куинн кивает: – Да, такое можно представить. Я даже вижу, как он убивает ее. Но изнасилование? Это уже слишком. Бакстер хмурится. Но Куинн прав. Не стыкуется. – С другой стороны, – говорит Куинн, – я запросто могу представить, как он потом запаниковал и попытался выдать все за самоубийство. – Он возвращается к доске и стучит по карте. – Мост Уолтон-Уэлл находится практически на прямой линии от квартиры Смит до огромного особняка Клиланда на Лечлейд-роуд. – Можно проверить по системе автоматического распознавания номерных знаков, – говорит Бакстер и опять тянется к своей клавиатуре. – Во всяком случае, сейчас мы знаем, что искать. Едва ли «Рейнджровер» скрывается под чужой маркой. – Проверь, есть ли у Клиландов вторая машина, – говорит Асанти. – Соседка сказала, что видела обычную темную машину, а не большую яркую махину.