– Они арестовали меня. – В каком смысле арестовали? За что? – За убийство. У нее расширяются глаза. – Они думают, ты кого-то убил? Но… – Не кого-то. Эмму. Они думают, что я убил Эмму. – Не верю. Голос у нее тихий и слабый. Снаружи раздается шум, и дверь открывается. Кинг, в своем проклятом модном костюме, выглядит ужасно бодрым. Таким я еще его не видел. И когда он смотрит на мою жену, беременную, ранимую, красивую, на его лице появляется мерзкая усмешка. Мне приходится прилагать много-много сил, чтобы не врезать кулаком по его роже. Я быстро прохожу вперед и опускаюсь на колени рядом с Алекс. – Ты должна верить мне – я этого не делал. Я слышу, как позади меня Кинг издает звуки, выражая свое нетерпение, но продолжаю держать Алекс за руки, заставляю ее посмотреть на меня. Потому что сейчас самый важный момент. Момент, когда она принимает решение. Она юрист; она замужем за следователем. Она знает, что людей не арестовывают по пустой прихоти, особенно офицеров полиции. – Послушай, – торопливо говорю я, понижая голос, – я виделся с Эммой… Она хмурится: – Что? Когда? Я сглатываю. – В тот вечер. – Она открывает рот, собираясь что-то сказать, но я не даю ей такой возможности. Еще не время. – Она просила у меня совета, вот и все. Она думала, что ее кто-то преследует. Вероятно, поэтому они и решили… в квартире есть моя ДНК… Кинг кладет руку мне на плечо: – Хватит. Пора ехать. Я сбрасываю его руку. – Скоро сюда придут с обыском. Не впадай в панику. Это обычное дело. Просто дай им делать свою работу. Но я хочу, чтобы ты, после того как они закончат, поехала к своей сестре… – Нет, – твердо говорит Алекс. – Я хочу быть здесь… ради тебя… Я мотаю головой: – Это ничего не изменит, они все равно не позволят тебе увидеться со мной. Ситуация и так непростая – я не хочу беспокоиться еще и за тебя. Я хочу знать, что ты в безопасности, понимаешь? Ты поедешь к ней? Ради меня? Алекс кусает губу, потом кивает. – Я позвоню как только смогу и сообщу, куда меня отвезли. Потому что точно не отвезут в Сент-Олдейт, это я знаю наверняка. Алекс опять кивает. Ее глаза наполняются слезами. Я нежно глажу ее по щеке, потом по животу, но так, чтобы этот ублюдок не видел. А затем встаю и говорю: – Кинг, поехали. * * * В отделе уголовных расследований все еще царит атмосфера вселенского холода, и, когда Эв выходит за кофе, ей приходится сделать над собой усилие, чтобы уйти с солнечного света и вернуться в жаркие и душные помещения Сент-Олдейта. Однако ей хватает одного взгляда, чтобы понять: что-то изменилось. Когда она уходила, все решительно таращились в свои мониторы, делая вид, будто заняты, и избегая смотреть друг на друга. Сейчас же все не так. В комнате стоит тишина, но это тишина после падения метеорита. Тишина пережитой катастрофы. – В чем дело? Что случилось? Сомер поднимает голову. Ее лицо бледно. – Фаули арестовали. – Что? Эв затаивает дыхание, ожидая, что кто-нибудь рассмеется и скажет, что это шутка – «Ха, а ты купилась!» – но видит лишь бесстрастный взгляд Асанти, мрачное лицо Бакстера… – Господи… за что? – За убийство, – тихо говорит Сомер. – За убийство Эммы Смит. Эв переводит взгляд на Куинна. На Куинна, который говорил, что это дело плохо пахнет, который говорил, что Фаули есть что скрывать. Тот пожимает плечами, но молчит. Похоже, на этот раз он не считает нужным повторять сказанное. – Боже, – выдыхает Эв, – но тогда… Она не успевает закончить. Позади нее открывается дверь, и, обернувшись, она видит Гислингхэма. На его лице загар и широченная радостная улыбка. В следующее мгновение он ошеломленно оглядывает всех: – Господи… кто-то умер? * * * Адам Фаули 11 июля 2018 года 11:35 Они выбрали отдел Ньюбери. Достаточно близко в целях удобства и достаточно далеко, чтобы исключить вероятность, что кто-то узнает меня. А вероятность, если честно, мала: я уже и не вспомню, когда в последний раз был здесь. Обычно мы стараемся соблюдать определенную осторожность при работе с коллегами-офицерами, однако Кинг, должно быть, раструбил о нашем приезде – мне с трудом верится, что в жаркий летний день в отделе всегда так много народу. Я то и дело наталкиваюсь на «случайные» взгляды, когда мы проходим мимо, при этом Кинг держит меня за плечо, чтобы никто не усомнился в том, кто из нас двоих тут главный. Мы останавливаемся у стола дежурного, и в помещении поднимается тихий гул. Меня не удивляет, что здесь толпы любопытных: арестованный детектив-инспектор гораздо интереснее какого-то ДТП со смертельным исходом. Дежурный сержант играет на публику, составляя протокол о задержании с таким видом, будто впервые столкнулся с этим процессом. Он поднимает голову: – Нужно сдать мобильный телефон. – Только после того, как я позвоню жене. – С него ты звонить не будешь, приятель. Он перешел в собственность полиции. – Я обещал, что сообщу, где я. Она беременна, ей совсем не нужно… Дежурный изгибает бровь. В его взгляде то, что он с радостью произнес бы вслух: «Ну и кто в этом виноват?» Он протягивает руку. Я достаю телефон из куртки, кладу его на стол и толкаю. До меня начинает доходить, как много сил я трачу зря. На жизнь, на движения, на свой чертов мобильник. В настоящий момент я даже пописать не могу без разрешения. Человек на своей работе привыкает все контролировать, и чем выше он поднялся, тем ему хуже. Он теряет способность подчиняться – если таковая у него была. Мне в голову вдруг приходит мысль, что я превратился в ходячее клише. Получаю дозу собственного лекарства, смотрю на мир по другую сторону забора, бегу милю в чужой шкуре. Только проблема в том, что эта шкура – тюремная роба. …Когда я поворачиваюсь, рожа Кинга оказывается в трех дюймах от меня. Он улыбается. Я даже вижу его зубы. * * * – Миссис Фаули? Мужчина протягивает удостоверение. Алекс не узнает его. Он точно не из коллег Адама. Он тощ, неуверен в себе, слегка смущен. – Детектив-констебль Фэрроу, – говорит мужчина, протягивая удостоверение еще чуть-чуть вперед. – Мы можем войти? На улице припаркован минивэн. Белый.