– Ладно, сделаю. Зайду позже. – Он оглядывается. – А пока, может, скажете мне, что Галлахер сделала с командой? Их отдел очень напоминает «Марию Целесту»[64]. * * * Гоу был не единственным, кто в это утро оказался в затруднительном положении. У отдела тяжких преступлений тоже спутались все планы. Ночью, без предупреждения, их штаб был упакован и перенесен в помещение наверх. Первое, что все заметили, – новый кабинет располагается как можно дальше от уголовного розыска; второе – появление кодового замка с клавиатурой на двери. На тот случай, если кто-то что-то не понял, Дэйв Кинг устраивает грандиозное шоу из перекодировки замка: сотрудник административного отдела у всех на глазах сбрасывает старый код и устанавливает новый. – Теперь мы единственные, у кого есть доступ в это помещение. Даже уборщики не смогут зайти сюда в наше отсутствие. Так что если появятся новые утечки – внутри полиции или за ее пределами, – я буду знать, что это сделал кто-то из вас, а не жополизы Фаули, пустившиеся во все тяжкие. Я ясно выразился? Очевидно, что да. Кинг кивает, делает вид, будто собирается уходить, затем вдруг вскидывает голову, будто ему в голову пришла умная мысль. – О, и если кто-то из вас случайно увидит в сортире детектива-сержанта Гислингхэма, не заходите туда. Все переглядываются, слышится тихий ропот. – Вот так. Что ж, за работу. В помещении начинается обычная суета, и Кинг несколько мгновений наблюдает, прежде чем подойти к письменному столу Саймона Фэрроу. Он улыбается ему; Фэрроу тут же начинает нервничать. – Я тут хотел спросить, – с наигранным весельем говорит Кинг. – Случайно, не ты позволил уголовке заглянуть в наши документы? Дело в том, что вчера вечером кто-то позвонил технику с железной дороги, и звонил не наш человек. Фэрроу таращится на него: – А почему вы спрашиваете меня? Кинг улыбается во все тридцать два зуба: – Ну, то, что ты помешался от страсти к этой Эрике Сомер, не прошло незамеченным. Не могу сказать, что осуждаю тебя. Я бы разделался с ней в два счета. Фэрроу опускает глаза. – Всегда считал плохой идеей связываться с коллегами, – бормочет он. Кинг издает похожий на лай смешок: – Ну, она явно так не думает. Начнем с того, что какое-то время она шлялась с Гаретом Куинном… Один из детективов-констеблей поднимает голову: – А еще с Фаули, насколько я знаю. – Серьезно? – говорит Кинг. Тот пожимает плечами: – Несколько месяцев назад в отделе только и судачили что об этом. – Интересно, – говорит Кинг. Тон у него задумчивый, но в нем слышится насмешка. – Не такой уж он у нас образец добродетели… – Вы что-то еще хотели, сержант? – говорит Фэрроу. Кинг снова поворачивается к нему. – Да, точно. Очевидно, что вчера вечером адвокат Фаули «пообщалась» с Галлахер. – Уже тише он продолжает: – Она опять компостировала мозги по поводу камер на мосту. Как я понимаю, мы, черт побери, уже проверили все, так? Не хочу, чтобы этот вопрос потом всплыл и цапнул меня за задницу. Фэрроу слегка краснеет, хотя для этого у него нет причин: он все уже проверил. Дважды. – Да, сержант. В этом районе совсем нет камер. – Что насчет одежды – той, которая, как утверждает Фаули, была на Смит? Что у нас с этим? Фэрроу выводит на экран документ: – Вот опись из квартиры – ни лосин, ни футболки, подходящих под описание. – Значит, он лжет. Фэрроу колеблется: – Ну, думаю, если ее действительно убил Гэвин Пэрри, то он наверняка избавился бы от этих тряпок… Кинг с недоверием хмыкает: – Только не говори мне, что веришь в эту чушь. Фэрроу опять краснеет: – Нет, сержант. Конечно, нет. Я просто говорю, что отсутствие одежды не доказывает, что ее там не было. Отсутствие доказательств не является доказательством… – Ой, я тебя умоляю, – начинает Кинг, но его отвлекает стук по стеклянной двери, и он, оборачиваясь, видит за перегородкой Рут Галлахер. Похоже, никто не удосужился назвать ей код. Кинг тихо чертыхается, когда один из детективов-констеблей бросается открывать дверь. Галлахер излишне рьяно благодарит его и входит в помещение. – Хочу проинформировать всех вас о том, что мне наконец-то перезвонили из Уорвикшира. Они подтвердили, что электронная метка Гэвина Пэрри в исправном состоянии и показывает, что всю ночь девятого июля он находился в пределах мили от отведенного ему жилья. Кто бы ни убил Эмму Смит, это точно не он. Дэйв Кинг резко дергает вверх-вниз сжатой в кулак и согнутой в локте рукой. – Прищучили гаденыша. – Нет, – спокойно говорит Галлахер, – никого мы не «прищучили». Гэвин Пэрри исключен из расследования; по всей видимости, будет исключен и Хью Клиланд. Пока самым вероятным подозреваемым остается Адам Фаули. Но на настоящий момент он лишь подозреваемый. Просто Адам Фаули. Все в комнате осознают важность этого. – Пока я не приму иное решение, вы все молчите. – Она оглядывает каждого, неторопливо переводя взгляд с одного на другого. – Это ясно? Как бы сильно ни было искушение, вы обязаны молчать – ничего не говорить ни друзьям, ни родственникам, ни другим офицерам полиции долины Темзы. Если кто-то считает, что после пары пива в «Красном льве» ему будет трудно удержать язык за зубами, советую проявлять осторожность и сразу идти домой. Сделайте одолжение хотя бы своей карьере, если не печени. Она долго смотрит на Кинга, а потом поворачивается и уходит. * * * Эв решает хоть раз уйти в пять. В отделе почти пусто. Гис уже час как отправился в самоволку; где весь день Сомер, она не знает. К черту все, думает она; как-никак сегодня суббота. Торопливо, пока ее не охватили угрызения совести, она бросает вещи в сумку. Однако, кажется, у Вселенной есть чувство юмора: звонит телефон. Эв оглядывается в надежде, что кто-то возьмет трубку. В конечном итоге это делает Асанти: – Уголовный розыск, детектив-констебль Асанти. Эв видит, как он кивает, потом смотрит на нее: – Вторая линия. Тебя. Она вздыхает, ставит сумку на стол и берет трубку. Но не садится, нет, она ни под каким видом не сядет… – Мисс Эверетт? Это снова Элейн Бейлис. – «Снова» произносится с легким нажимом. – Прошу прощения, что не перезвонила вам… – Дело не в этом, – сухо говорит она. – Боюсь, с вашим отцом произошел еще один инцидент. Эв сжимает трубку и отворачивается от вопросительного взгляда Асанти. – Что за инцидент? – Ссора с другим подопечным. Беспокоиться не о чем, но в таких сообществах, как наше, даже мелкие разногласия бывают губительны. Уверена, вы понимаете, что… – Да, я понимаю, только не знаю, что мне делать с… – Вы могли бы приехать завтра? В два тридцать? У Эв падает сердце. Воскресенье у нее уже распланировано. Поваляться в постели, устроить поздний завтрак в кафе «У Гейла», погулять по лужайкам Крайс-Черч[65]. А вовсе не ехать по тридцатиградусной жаре за двадцать миль от дома и выслушивать очередной разнос в пропахшем мочой кабинете.