Коллин: Вау, ты продержалась целых двадцать минут. Честно говоря, я ожидал от тебя большего сопротивления. Это, должно быть, сводит тебя с ума, да? Табита: Ты даже не представляешь насколько. Коллин: О, у меня есть одна идея. Табита: Не мог бы ты, пожалуйста, просто отправить книгу по почте? Пожалуйста. Я прошу по-хорошему. Коллин: По правде говоря, больше это похоже на попрошайничество. Табита: Ты несносен. Коллин: Обзываясь, ты меня не убедишь. Табита: ...и под "несносен" я подразумевала "очарователен"? Коллин: Хорошо, я подумаю о твоей просьбе. Табита: Правда?! Коллин: Нет. Кому: CollinKell59@ztindustries.corp От: tabtomcat@tthompsoninc.gm Тема: Очищение воздуха. Коллин. Итак, я хотела прояснить ситуацию с момента нашей последней встречи, но слишком нервничала. И была смущена. Я так и не извинилась за то, что произошло, когда я увидела тебя вместе с Грейсон в магазине и поспешила с выводами. И за то, что повела себя странно в кафе. Избегала тебя на твоем новоселье. Вау. Выражая это в письме, действительно понимаю, что мои поступки выглядели… ужасно. Черт! Я вела себя как маленький ребенок. Мне так жаль. Табита Кому: tabtomcat@tthompsoninc.gm От: CollinKell59@ztindustries.corp Тема: Обладание — это 9/10 Закона Если ты пытаешься заставить меня передумать, извиняясь — это не сработает. Хотя замечу, что неплохая попытка. Серьезно, твои скромные усилия лишь слегка согревают мое сердце. Это напоминает мне о том времени, когда я попал футбольным мячом по лицу сестры, и она сильно ударилась задницей, потому что плашмя грохнулась на землю. Я извинился, но только потому, что меня заставили родители. И Грейсон знала, что я извинился только для того, чтобы избавиться от неприятностей. Это сработало на моих родителях, но на мне — нет. Ты можешь уговаривать меня вечность, но книга останется у меня в заложниках. Я с удовольствием буду перечитывать ее снова, снова и снова, думая о тебе. КК Кому: CollinKell59@ztindustries.corp От: tabtomcat@tthompsoninc.gm Тема: Думая обо мне все это время? Коллин, Боже милостивый, пожалуйста, не надо... Я не хочу, чтобы ты вообще думал обо мне, не говоря уже о том, что ты читаешь мою книгу. Хорошо. Я устала. Поскольку книга представляет для меня ценность, согласна встретиться в четверг. Но просто, чтобы ты знал, это происходит под СИЛЬНЫМ давлением. Табита Коллин: ТЭ Томас, увидимся в четверг. Глава 6 Коллин Если бы взглядом можно было убивать, я стал бы покойником. Мы сидим напротив друг друга за столиком в Finches Tap, слегка запущенном спорт-баре в более неспокойной части города, но то, что Finches не особо чистый, компенсируется атмосферой. Вдоль стен располагаются тускло освещенные кожаные кабинки, громкая музыка заглушает болтовню окружающих посетителей, а пиво подается холодным как лед. Обслуживающий персонал опытный и знает, когда нужно исчезнуть. Как сейчас. Предоставленные самим себе в уединении нашей гигантской угловой кабинки, мы с Табитой оба скрестили руки на груди, защищаясь, и смотрим друг на друга через изуродованную столешницу, как самые достойные противники, готовые к схватке. Под тусклым верхним светом и мерцающей перед нами свечой, губы Табиты блестят, а ее глаза делают все возможное, чтобы заставить меня замолчать. Должен добавить, что безуспешно. Я не позволю ей испортить мне хорошее настроение. — Догадаешься какой была моя любимая часть всей твоей книги — помимо той, где Рэйчел наконец теряет девственность? Вот эта. — Я тыкаю в открытую страницу указательным пальцем и двигаю книгу ближе к Табите через стол. — Эта часть, где она просит Девона быть ее любовным тренером. — Я заговорщически понижаю голос до шепота. — Знаешь ли ты, что под любовью Рейчел на самом деле подразумевает... — Я смотрю налево, потом направо, действуя довольно скрытно, как будто не хочу, чтобы меня кто-нибудь услышал. — Секс? Я изо всех сил стараюсь казаться потрясенным. — Я хорошо осведомлена. — Табита смотрит на меня с другого конца кабинки, протягивая руку ладонью вверх. Она не улыбается, но в ее великолепных глазах играет озорство. — Ты закончил развлекаться за мой счет? — Она шевелит пальцами. — Пожалуйста, отдай. — Эй, загребущие руки. — Я цокаю и тычу в нее указательным пальцем, не решаясь отдать ей книгу. — Попридержи лошадей. Я бы хотел сначала прочитать вслух, если не возражаешь. — На самом деле, я действительно возражаю. — Да, но та часть, где он берет ее на свой семейный пикник, и они почти целуются за сараем? Великолепное сексуальное напряжение. Теперь, обращая твое внимание на десятую главу... — Я знаю, что в десятой главе, осел. — Ее рука быстро летит через кабинку, чтобы ловко выхватить свой роман из моих злобных лап, и, защищаясь, она прижимает книгу к груди, как новорожденного ребенка. Наблюдаю за тем, как она расслабляется и начинает разворачивать страницы веером, тщательно осматривая их на предмет повреждений. Ее гибкие пальцы пробегают по обложке, поглаживая, как будто книга в мягкой обложке является самой ценной вещью. Чудачка. — Зачем ты ее осматриваешь? — Ты испортил страницы! — Ее голубые глаза прищуриваются на меня и одаривает еще одним сердитым взглядом. Открыв черную сумку, она осторожно роется в ней, расчищает место и прячет книгу внутрь. — Зачем тебе это? — Ты написала ее! — Я беру меню, лежащее в центре стола, и беззаботно пожимаю плечами. — Кроме того, у меня не было закладки. — Ты прочитал? — Она в ужасе ахает. — Ты читал мой любовный роман? — Ну, да. Я люблю читать, так что... — Я снова пожимаю своими широкими плечами, защищаясь. — Это не имеет большого значения. — Но это мой корректурный экземпляр! Я имею в виду, авторский. Для редактирования, — визжит она. Женщина в соседней кабинке шикает на нас. Расстроенная всем этим Табита понижает голос. — Ты не можешь читать редактуру. — Ты читала, — указываю я, беря несколько ломтиков хлеба из общей корзины, а затем намазываю их крошечными кусочками масла, прежде чем запихнуть в рот, медленно пережевывая. — Но это мое. Я... — Табита закрывает рот. Я сглатываю, прежде чем ответить. — Написала это? Да, знаю. — Ее рот приоткрывается. — И ты не доверяешь мне. — Слушай, мы могли бы сидеть здесь всю ночь... — Превосходно. — Я кладу нож для масла и откидываюсь на спинку стула, скрестив руки на груди. С удовлетворением замечаю, что ее глаза следят за моими движениями, поднимаются по длине моих рук, но останавливаясь на твердых мышцах бицепсов. Я напрягаюсь. Она закатывает глаза. — Боже, ты не мог бы прекратить? Я на это не куплюсь. — Табита взволнованно встряхивает головой, ее шелковистые светлые волосы волнами рассыпаются по плечам. — И прекрати пытаться заманить меня в спор. — Заманить тебя? Заманить? Что за... — Наступает осознание. — А-а-а, слово из развратных романов. Мне нравится. Ее лоб с глухим стуком падает на столешницу. Она издает громкий, мучительный стон. — О боже. — Не смущайся, — успокаиваю я. — Это действительно хорошая книга. Вроде того. — Поднимаю меню, чтобы посмотреть закуски. — Я имею в виду, что книга не получит Пулитцеровскую премию по литературе (прим. одна из наиболее престижных наград США в области литературы, журналистики, музыки и театра), но мне особенно понравилась та часть, где Рэйчел, наконец, теряет девственность. Однако, это заняло достаточно много времени — большую половину книги? Давай, Рэйчел, будь немного шустрее. — Мы не будем обсуждать это. Она такая милая.