Лохматый саданул Вальку, и тот отскочил в сторону. А ребята стали медленно наступать на Димку, как когда-то наступали на Ленку. — Пустите меня! — крикнул он. — А то я… — он беспомощно оглянулся в поисках спасения, — выпрыгну в окно! — Не выпрыгнешь! — сказала Миронова. — Ножку сломаешь, а это больно. Димка загнанными глазами посмотрел на Железную Кнопку, весь как-то в отчаянии вытянулся и распахнул окно… Все: «Ах!» — и отпрянули. Вот в это время в класс и вбежала Ленка. Никто ее не видел, потому что они все стояли к ней спиной. Все их внимание было приковано к Димке. — Слезь с окна! — тихо и спокойно произнесла Ленка. Димка резко оглянулся, увидел Ленку… и спрыгнул с подоконника. — Наша красавица пришла! — пропела Шмакова, хотя в ее голосе чувствовалась какая-то неуверенность. Ребята веселой гурьбой окружили Ленку: — Привет, Чучело! — Здорово! — Наше вам!.. — Оказывается, ты молодец, Бессольцева! — Лохматый хлопнул Ленку по плечу. — Разрешите пожать вашу лапку, — паясничал, как всегда, Рыжий, пожимая Ленкину руку. — Вот хорошо, что ты еще не уехала. — Сама Железная Кнопка, улыбаясь, приближалась к Ленке. — Что же ты нам сразу все не сказала?.. Впрочем, это твое личное дело. А Димка тем временем сообразил, что все про него забыли, проскользнул по стенке за спинами ребят к двери, взялся за ее ручку, осторожно нажал, чтобы открыть без скрипа и сбежать… Ах, как ему хотелось исчезнуть именно сейчас, пока Ленка не уехала, а потом, когда она уедет, когда он не будет видеть ее осуждающих глаз, он что-нибудь придумает, обязательно придумает… В последний момент он оглянулся, столкнулся взглядом с Ленкой и замер. Он стоял один у стены, опустив глаза. — Посмотри на него! — сказала Железная Кнопка Ленке. Голос у нее задрожал от негодования. — Даже глаз не может поднять! — Да, незавидная картинка, — сказал Васильев. — Облез малость. Ленка медленно приближалась к Димке. Железная Кнопка шла рядом с Ленкой, говорила ей: — Я понимаю, тебе трудно… Ты ему верила… зато теперь увидела его истинное лицо! Ленка подошла к Димке вплотную — стоило ей протянуть руку, и она дотронулась бы до его плеча. — Садани его по роже! — крикнул Лохматый. Димка резко повернулся к Ленке спиной. — Я говорила, говорила! — Железная Кнопка была в восторге. Голос ее звучал победно. — Час расплаты никого не минует!.. Справедливость восторжествовала! Да здравствует справедливость! — Она вскочила на парту: — Ре-бя-та! Сомову — самый жестокий бойкот! И все закричали: — Бойкот! Сомову — бойкот! Железная Кнопка подняла руку: — Кто за бойкот? И все ребята подняли за нею руки — целый лес рук витал над их головами. А многие так жаждали справедливости, что подняли сразу по две руки. «Вот и все, — подумала Ленка, — вот Димка и дождался своего конца». А ребята тянули руки, тянули, и окружили Димку, и оторвали его от стены, и вот-вот он должен был исчезнуть для Ленки в кольце непроходимого леса рук, собственного ужаса и ее торжества и победы. Все были за бойкот! Только одна Ленка не подняла руки. — А ты? — удивилась Железная Кнопка. — А я — нет, — просто сказала Ленка и виновато, как прежде, улыбнулась. — Ты его простила? — спросил потрясенный Васильев. — Вот дурочка, — сказала Шмакова. — Он же тебя предал! Ленка стояла у доски, прижавшись стриженым затылком к ее черной холодной поверхности. Ветер прошлого хлестал ее по лицу: «Чу-че-ло-о-о, пре-да-тель!.. Сжечь на костре-е-е-е!» — Но почему, почему ты против?! — Железной Кнопке хотелось понять, что мешало этой Бессольцевой объявить Димке бойкот. — Именно ты — против. Тебя никогда нельзя понять… Объясни! — Я была на костре, — ответила Ленка. — И по улице меня гоняли. А я никогда никого не буду гонять… И никогда никого не буду травить. Хоть убейте! — Какая храбрая! — Шмакова зловеще хихикнула: — Одна против всех! — Раз так, то и Чучелу бойкот! — заорал Валька. — Ату-у-у их! — Он свистнул. Но свист его погас, потому что никто его не поддержал. В это время появилась веселая и нарядная Маргарита Ивановна. — Это что еще за собрание? Вы что, звонка не слышали? — сказала она. — Живо по местам! У меня потрясающая новость… — Маргарита Ивановна заметила Ленку: — Ты еще не уехала? Это прекрасно! — Ее взгляд остановился на Ленкиной стриженой голове. — Ты что, заболела?.. — Она спалила волосы у костра, — сказал Васильев, — и остриглась. — У костра? — переспросила Маргарита Ивановна. — У какого костра? Но потрясающая новость, которую Маргарита Ивановна хотела всем сообщить, била в ней ключом, и она сразу забыла или, точнее, привыкла к тому, что Ленка острижена, потому что опалила волосы у какого-то костра. — Ребята, ребята! Внимание!.. — Она постучала костяшками пальцев по столу, чтобы всех утихомирить. — Вни-ма-ние!.. Слушайте! — Голос Маргариты Ивановны звенел необыкновенно радостно: — Сейчас нам Лена Бессольцева расскажет потрясающую новость. — Какую новость? — не поняла Ленка. — Так ты ничего не знаешь? — удивилась Маргарита Ивановна. — Разве тебе дедушка ничего не сказал? Быть не может!.. Ну хорошо! Тогда я вам все скажу сама. — Она прошлась между рядами, вернулась к учительскому столу. — Ребята! Я только что узнала, что всем нам хорошо известный Николай Николаевич Бессольцев, дедушка Лены, подарил городу свой дом и коллекцию картин, которую собирали многие поколения Бессольцевых и которая принадлежит кисти их предка, художника, жившего в девятнадцатом веке!.. Теперь у нас тоже будет свой городской музей! — Музей?! — Ленка была потрясена. — А сколько ему заплатили? — с любопытством спросил Валька. — Я же объяснила — он это все подарил! — вновь радостно сказала Маргарита Ивановна. — Даром? Все-все даром?.. — Конечно, — ответила Маргарита Ивановна. — Понимаете, какое это прекрасное начало для большого и благородного дела. Валька растерялся. Смысл жизни терял для него основу. Он хотел заработать много-много денег, он считал это самым большим счастьем, потому что на деньги он купил бы себе автомашину, цветной телевизор, моторную лодку и зажил бы в собственное удовольствие. И вдруг кто-то, по доброй воле, отказывается от всех своих богатств. От дома, который стоит тысячи. От картин, которые, говорят, стоят «мильен». И весь класс ахнул. Ребята, конечно, не понимали истинного значения картин, которые Николай Николаевич отдал городу, но знаменитый дом на холме они знали с самого детства. Он, хотя и был для них сказочным дворцом, про который они знали столько замечательных историй, существовал для них реально. И то, что теперь дом Бессольцевых принадлежит городу, произвело на них ошеломляющее впечатление. Они с восторгом и большим удивлением смотрели на Ленку, как на человека, имеющего отношение к чему-то им непонятному, но чудесному. В классе было так тихо, так бесконечно тихо, что нерешительный стук в дверь прозвучал особенно отчетливо. — Да-да, войдите! — сказала Маргарита Ивановна. Дверь приоткрылась, и в проеме появилась фигура Николая Николаевича. В руке он держал что-то завернутое в полотенце. И весь класс, повинуясь какому-то новому, непонятному чувству, неслышно встал перед Николаем Николаевичем. — Извините, — сказал он. — Я вынужден прервать вас… Лена, мы опаздываем на катер. — Товарищ Бессольцев… Николай Николаевич! — Маргарита Ивановна схватила его за руку и втащила в класс. — Это вы?! Входите, пожалуйста. — Мы уходим, уходим… — сказал Николай Николаевич. — Мы не будем вам мешать. — Позвольте передать вам… — Маргарита Ивановна разволновалась, — наше восхищение… Вы такой человек! Такой человек!.. Я впервые в жизни встретила такого замечательного человека. Спасибо вам! Честное слово, я сейчас разревусь… — Извините. — Николай Николаевич был крайне смущен.