Тюль на окне зашевелился, на пол спрыгнул гигантский кот. – Какой красавец! – восхитился я. – Прямо барс! – Приятно, что вы любите животных, – обрадовалась хозяйка. – Трифону требуется дорогое питание, прививки, визиты к ветеринару. Понятно, что никакой пенсии не хватит. Родители Владика погибли, внук полностью на моем попечении. Мы с ним решили, что вполне можем помогать людям за деньги. В комнату неслышно вошел подросток лет тринадцати, он сел и поставил перед собой такой же ноутбук, как у Бориса. – Прошу любить и жаловать, – улыбнулась бабушка. – Владислав – капитан нашего корабля в океане интернета. – Здрассти, Иван Павлович, – приветливо произнес паренек. – Добрый день, – ответил я, – у вас очень хороший компьютер. – На профессиональном оборудовании не стоит экономить, – заметила бабушка. – Итак! Вас интересуют Владимир и Раиса. – Можем поделиться сведениями, – пообещал Владик, – но не бесплатно. – Как коллеге вам полагается скидка, – добавила Галина Викторовна, – пятьдесят процентов. – Согласен, – кивнул я. Бабуля обрадовалась. – Люблю работать с профессионалами. Соседняя квартира принадлежит Гришкину Ираклию Ивановичу. Он работал на заводе, получил жилье. Сейчас Ираклий живет у дочери, он совсем плохой. Моложе меня, а развалился. Почему так? Работать бросил, уселся у телевизора, даже бриться перестал. Я давно заметила: если мужик не бреет щетину, он мигом превращается в деда. Дочка сдает квартиру отца. Недорого. Ремонта там сто лет не делали, мебель развалюха, сантехника времен царя Гороха. А народ сейчас избаловался, требует комфорта и уюта. Правда, существуют неприхотливые гастарбайтеры. Но жители нашего дома не хотят их видеть. Когда рядом поселился Владимир, мы с Владиком навели о нем справки, выяснили, что никаких сведений о нем нет, и нам это не понравилось. Копнули глубже, узнали, что жилец не женат, работает, он владелец мелкого транспортного бизнеса, имеет квартиру, которая во много раз лучше той, что он снял. Свои хоромы сдает. Вам же понятно, какие выводы мы сделали? Панин пустил жильцов, а сам уехал в дешевое место, живет на разницу. Мы решили понаблюдать за ним. Первое впечатление было положительным: не пьяница, не наркоман. Тихий, никакого шума в квартире. Баб не водит, то ли болен, то ли женщины ему без надобности. Всегда опрятен, одет просто, но чисто. Один раз наш Трифон выскочил на лестницу, а мы не заметили и ушли. Вернулись, нет кота, занервничали, и тут раздается звонок. Владимир стоит на пороге с Тришей. Он сказал: «Добрый день, Галина Викторовна! Я приехал с работы, а у вашей двери котик плачет. Вас дома не оказалось. На мой звонок дверь никто не открыл. Я отнес парня к себе. Воды он попил, кормить его я не стал, не знаю, что можно животному, побоялся ему навредить». И как вам такое поведение? – Владимир выяснил ваше имя-отчество, не бросил кота, позаботился о нем, – перечислил я, – если судить его только по этому поступку, то вашего соседа можно назвать приятным человеком. – Я тоже так могла решить, – согласилась старушка, – но пресловутая милицейская чуйка советовала мне приглядеться к соседушке получше. Нет, и я, и Владик вежливо с ним здоровались, перебрасывались ничего не значащими фразами вроде: «Прекрасный день сегодня» или «Опять дождь идет». Но что-то мне в нем не нравилось! – Борода и усы, – рассмеялся внук, – бабушка считает, что растительность на лице никого не украшает. – Ну, это сугубо мое личное мнение, – уточнила Галина Викторовна. – Но борода соседа вызывала у меня какие-то странные чувства. Потом вдруг в его квартире появилась женщина. Так получилось, что мы одновременно на лестничную клетку вышли. Она меня увидела, сказала: «Здрассти» и быстро по лестнице вниз побежала, не захотела в лифте со мной ехать. Внешность я ее не рассмотрела, имею в виду настоящую. Макияж был яркий, тени, и тушь, и румяна, и губная помада, и тонального крема много, пудра… Платье длинное, в пол. По раскрасу она похожа на женщину определенной профессии, но одежда не соответствовала. Вечером Владимир нам в дверь позвонил. – Галина Викторовна, если моя девушка Настя у меня жить будет, вы не против? Она тихая, спокойная, работает медсестрой. Не пьет, не курит. Вот уж я удивилась его появлению! Ответила вежливо: – Ну какое право я имею возражать? Ваша личная жизнь не мое дело. Он сказал: – Это да. А чисто по-человечески, как? Не станет вас лишний человек раздражать? Глава тридцать вторая – Бабушка ему ответила, – вмешался в беседу Владик. – «Если ваша подруга не станет после полуночи врубать на полную мощность концерт группы «Рамштайн», то все отлично». – Он засмеялся: «Ну, это не наш формат. Максимум, что можем себе позволить, это кинофильм до двадцати трех. Мы же работаем, встаем рано», – усмехнулась Галина Викторовна, – по всем параметрам выходило, что Владимир хороший человек. Но милицейскую чуйку куда деть? Вертелось у меня в голове: «Что-то не так, что-то не так». Но что? – Я понял, – похвастался Владик, – нет никакой Насти. Владимир врун. Он переодевается в женщину! Бабуля сначала мне не поверила, но потом, когда выслушала мои доводы, согласилась. – Почему вы решили, что Панин устраивает маскарад? – заинтересовался я. – Я ни разу их вместе не видел, – затараторил подросток, – или он шагает, или она. У нас на лоджии установлена камера, она направлена на дверь подъезда. Я вел запись несколько недель. Все ясно стало. Они постоянно поодиночке разгуливали, она всегда была вся такая разрисованная, прическа, как из салона. Идет по двору, ветер дует, волосы почти не шевелятся. На парик похоже. И вот какая штука, выходили они из дома всегда с сумкой типа спортивной. И Владимир, и Анастасия. Одинаковые у них кошелки. А потом, прокручивая запись, я смотрю: уходил Панин, а вечером возвращается… Настя. Я подумал, что пропустил соседа, не заметил его. Давай видео гонять, раз пять просмотрел. А нет Панина. Утром он утопал и не вернулся. Зато Настя заявилась. Ладно, может, он где-то заночевал, у друга остался, в командировку смылся. А на следующее утро… Владимир вышел из дома. А Насти нет. Я позвонил им в дверь, решил, если она откроет, попрошу посмотреть, не попало ли к ним на балкон полотенце, которое у нас улетело, на лоджии сушилка стоит. А там нет никого. – Но… – начал я. – Камера всю ночь работала, – сказала Галина Викторовна, – не возвращался он. Скумекала я, почему моя чуйка ныла. Борода и усы – фальшивые. Качество их отличное, но мои глаза следователя заметили несуразицу, а мозг никак сообразить не мог, в чем дело. Ну, я и поняла, зачем соседушка к нам приперся с вопросом: не помешает ли нам его сожительница. Он не хотел, чтобы мы удивились, увидев «Настю», легализовал ее. Панин понятия не имел, кто я по профессии, чем мы с внуком занимаемся. Учтите, что Владислав гениально умеет вести наружное наблюдение, я сама обучила его. Уж так нам хотелось выяснить, зачем этот спектакль затевается! Владик стал следить за «Настей». И оказалось, что она работает сиделкой у Ольги Львовой, ходит к ней на дом. – Оля, девушка эта, – зачастил подросток, – инвалид с тяжелым заболеванием. Родственников нет. Жила одна, с утра до ночи сидела в интернете. У нее были профили во всех соцсетях, о себе охотно писала. Рассказывала, что у нее генетический недуг, он никак не лечится. Отец умер, он был олигархом, дочери достались все деньги. Она создала фонд помощи, но ей самой нужна сиделка, потому что здоровье ухудшается. Ольга раньше регулярно выкладывала объявления: «Ищу помощницу». Но ей постоянно не везло, о чем она тоже писала. А потом стала постить тексты: «У меня теперь есть друзья. Муж и жена. Настя со мной сидит через день. Готовит вкусно. Володя приходит, если что-то починить надо. Вместе они не могут мне помогать, у Насти мать лежачий инвалид, уход за ней дорогой, поэтому семья ко мне нанялась. Настя возвращается домой, и тогда ее муж может уйти. Они очень-очень хорошие. Наконец-то мне повезло!» – Что интересно! – подхватила Галина Викторовна. – День, когда появилось первое сообщение, совпал с датой, когда я столкнулась с «Настей» на лестничной площадке. Вам понятен ход моих мыслей? Я кивнул: – Владимир наткнулся в Сети на обеспеченную девушку, которой требовались помощники, и отправил к ней свою якобы «жену» Настю. Возможно, у больной есть проблемы со зрением. – Точно, – подтвердил Владик, – она плохо видела, и с каждым днем все хуже и хуже. А у нашего соседа высокий голос. Похож на женский. – Бедняжку из-за больных глаз легко можно было обмануть, – заметил я. – «Настя» постаралась понравиться несчастной и добилась успеха. Потом стал захаживать ее «муж». Скорей всего Владимир понял, что бедняга не жилица, и решил погреть руки на наследстве. – Его план удался, – процедила сквозь зубы Галина Викторовна. – Ольга умерла в конце прошлого года, ее похоронами занималась «Настя», она написала в инстаграме покойной: «Сегодня ушла Оля. Она просила не устраивать пышных похорон, поэтому я не сообщаю дату погребения. Помолитесь за упокой души Ольги». И еще через несколько дней: «Сегодня кремировали Олечку». Все. Конец. Больше никаких сообщений. – Вообще-то она умирать не собиралась, – сказал Владик, – незадолго до смерти написала, что проходила обследование, состояние ее не ухудшилось. – Врачи проявили сдержанный оптимизм, – перебила его бабушка. – Ольга радовалась, что еще поживет, и… вдруг сердце подвело. Такое могло случиться, но опять разбушевалась моя чуйка! Я решила узнать: кто основной наследник по завещанию. И составляла ли его Ольга? Задача оказалась непростой. – Мне не удалось подобраться к документам, – смутился Владик, – кое-что у меня не получается. Только недавно я выяснил: все, что имела, Ольга завещала Владимиру Николаевичу Панину. – О как! – стукнула кулачком по столу бабуля. – Сообрази, в какую сторону потекли мои мысли? – Владимир ускорил смерть Ольги, – сказал я, – он по образованию фельдшер, работал в больнице, разбирается в лекарствах. Смерть девушки могла вызвать подозрения, но Ольга тяжело болела с детства, в ее случае ничего странного никто не усмотрел. Тело кремировали, со дня кончины прошло время. Сейчас уже ничего нельзя доказать. Да и дела никогда не возбудят. А как вы догадались, что за ней ухаживал именно ваш сосед? Девушка написала про Владимира и Настю. Имена не редкие. Почему вы решили, что речь идет о Панине? – Господь шельму метит, – сердито пробурчала Галина Викторовна. – Когда мы начали собирать информацию о том, кто поселился рядом, Владик отыскал следы в инстаграме. Панин там зарегистрирован, аккаунт не закрыт, создан для поиска работы. – Вы молодец, – похвалил я паренька, – моему помощнику не удалось обнаружить Панина в соцсетях. Владик смутился. – Он повесил в подъезде на доске объявление: «Заходите в мой аккаунт «Мастер на все руки». Там отклики от тех, кому я помог с переездом. Для вас, моих соседей, скидка тридцать процентов. Обращайтесь». И указал номер квартиры, мобильного, подписался. Трудно найти в интернете человека, если у него в профиле нет имени. На снимках у него всякая всячина. Например, диван, и написано: «Доставил в целости. Жду звонков от вас. Зачем тратить деньги на новую мебель, когда можно еще старой пользоваться». – Там нет никакой личной информации. Человек просто ищет работу. Подписан на несколько тысяч людей, так делают те, кто хочет заработать с помощью соцсетей, – уточнила Галина Викторовна. – Я решил посмотреть, с кем Панин общается, кому что пишет, – сказал Владик. – Нашел профиль Ольги. И мы с бабушкой… – Она меня потрясла своей стойкостью, – не дала внуку договорить пожилая дама. – Оля знала, что жить ей осталось мало, не рыдала, не злилась, поддерживала больных. Вот, смотрите. Владик! Владислав повернул ко мне ноутбук, и я увидел фото. Худенькая, прозрачная девушка в инвалидном кресле, она сделала селфи и выставила его с текстом: «Даже если вы не можете выйти из дома, нельзя сидеть росомахой. Умойтесь, сделайте прическу. У меня хорошо двигается только одна рука, но Настя умеет делать укладку. Вон она, на заднем плане!» Я взглянул на крепкую женщину на фото, она стояла у стены, и воскликнул: – Я видел ее! – Где? – спросила Галина Викторовна. Пришлось рассказать, как я сидел у подъезда и ждал выхода Владимира из дома. Надеялся проследить за ним, хотел выяснить, где Панин фактически проживает. Но так и не увидел его. И хорошо помню, что вскоре после того, как я устроился на заднем сиденье своего автомобиля, из подъезда вышла женщина. Та самая, что я сейчас вижу на фото. Историю свою я завершил словами: – Теперь понятно, зачем Владимиру понадобилась «сестра». Уход за инвалидом предполагает проведение санитарных процедур. Оля бы постеснялась довериться мужчине, даже фельдшеру. С женщиной ей было комфортнее. «Брат» появлялся, когда нужно было выполнить какую-нибудь мужскую работу. Но как Владимир убедил Ольгу вписать в завещание свое имя? – Этого мы никогда не узнаем, – пробормотала Галина Викторовна. – Ему адски не повезло, – фыркнул Владик. – Утром того дня, когда появился снимок, мы с бабушкой эту тетку на лестнице видели! Пост с этой фоткой провисел меньше минуты, именно в это время я зашел в аккаунт Ольги и сразу сделал фото с экрана, хотел показать бабушке. И, упс, вскоре оно пропало. – Скорей всего, «Настя» сообразила, что попала в кадр, или Ольга ей об этом сказала, – предположила старушка. – Ну и «сестра» попросила убрать снимок, придумала причину, например: «Я не причесана, плоха одета, перед людьми неудобно». Нехорошо так говорить, но я рада, что Панин не сможет воспользоваться плодами своего обмана. Он умер. – Когда? – спросил я, услышал дату и не сдержал эмоций: – На следующий день после того, как я пытался изобразить из себя покупателя квартиры, в которой прописан Панин. Что случилось? Галина Викторовна подлила себе в чашку еще заварки. – Некоторое время мы не видели ни Владимира, ни «Настю». Беспокойства отсутствие махинатора не вызвало. Он получил нехилое наследство, на дворе лето, Панин мог уехать отдыхать. А потом по подъезду поплыл характерный запах. Тут я встрепенулась, позвонила Ираклию. Ну и завертелась карусель. Тело увезли, потом приехал дезинфектор. Кое-какие связи у меня остались. Я узнала по своим каналам, что смерть Панина не вызвала никаких вопросов. Банальный инсульт. Конец истории. – Можете подсказать, Раиса Николаевна куда-то ушла или уехала куда-то на лето? – поинтересовался я. – Улетела Шухова, – разбила все мои надежды Галина Викторовна, – у нее дочь живет в Абхазии. Пригласила мать к себе. Глава тридцать третья