Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 3 из 28 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Алексеева засмеялась. – Наверное, вы сочли меня школьницей, я молодо выгляжу. Я уже завершила учебу в вузе, работаю. Но давайте я продолжу. Несколько месяцев назад умер мой отец. Ему исполнилось семьдесят. Но это не тот возраст, чтобы уходить в мир иной. Отец не имел лишнего веса, занимался фитнесом, не курил, не пил. Он вообще не прикасался к алкоголю, вел здоровый образ жизни, регулярно проходил обследование. Родители любили друг друга, никогда не ссорились. Денежных проблем не было. Папа основал свою клинику, она не пустовала. Да, яхт, личных самолетов у семьи не было, но мы позволяли себе многое. Причина смерти моего отца? Инсульт. Он уехал на консультацию, потом позвонил мне, сказал, что зря скатался. Ему дали неверный адрес, там не было человека, у которого есть проблемы. Правда, те, к кому отец попал, оказались милыми людьми, угостили его чаем, пытались ему помочь, но у них ничего не получилось. Телефон, с которого отцу звонил родственник больного, не отвечал. Папа распереживался, говорил: – Наверное, мне прислали неправильный адрес. Улица Лесная, дом пять, но там живут другие люди. Я не смог никому помочь! Возможно, человеку требовалась госпитализация. Я пыталась его успокоить: – Если кому-то совсем плохо, то вызывают «Скорую», а не доктора для консультации. Отец повеселел. – Ты права, я еду домой. Я занялась своими делами. В районе одиннадцати часов поступил звонок от мамы: – Отец не у тебя случайно? Лидия опустила голову. – Выяснилось, что Петр Ильич домой не вернулся, на телефонные звонки не отвечал. Мы с Амой перепугались. Я помчалась к маме, не успела войти, как домашний телефон затрезвонил, на проводе был Калягин, папин любимый ученик. Отец полагал, что из него получится классный хирург, но Женя решил стать патологоанатомом. Лида закрыла лицо руками. – Не хочу долго рассказывать, сразу сообщу: в морг привезли мужчину, который слетел с дороги в кювет. Гаишники установили, что шофер умер, и отправили труп в морг. А Женя как раз туда приехал. Он работает в другом месте, в это заведение его попросил приехать… Лида сжала виски ладонями. – Как только начинаю вспоминать весь этот ужас, мигрень стартует. Понимаете, как все сложилось? Женя никогда в тот морг не ездил, зачем это ему? Он занимается очень серьезными делами. А тут ему звякнул профессор, которого Евгений прекрасно знал, и попросил помочь ему в одном деликатном деле. Калягин не смог отказать человеку, который для него много хорошего сделал. Идут они оба по коридору, там стоит несколько каталок с трупами, их только что доставили. Калягин случайно налетел на одну, схватился за нее… Лидия опустила руки. – Некоторые мешки для перевозки трупов имеют окошечки для документов. Женя почти упал на тело и увидел сопроводительный лист, который выдала бригада «Скорой». Его так сложили, что фамилия, имя и отчество покойного были видны. «Алексеев Петр Ильич». Понимаете? Глава четвертая Лидия вздохнула. – Вот такая история. – Очень грустно слышать, что ваш отец так рано ушел из жизни, – осторожно произнес я. – Но почему вы решили, что в смерти Петра Ильича есть криминальный след? Инсульт может настигнуть человека в любом возрасте. Семьдесят лет не старость, но все-таки и не молодость. Я знаю случаи, когда мозговой удар настигал тех, кто еще не окончил школу. – Вы правы, – согласилась Лидия, – сердечно-сосудистые заболевания сейчас помолодели. И я сначала ничего не заподозрила, просто плакала. Папа для меня… ну слов нет, чтобы описать, как я его любила. Рыдала, думала: «Хорошо, что смерть пришла за папочкой внезапно. Он, наверное, не успел понять, что умирает». Да, возможна реабилитация, людей ставят на ноги, они потом ходят, разговаривают, живут. Но отец – хирург, который делал уникальные операции. Одно неверное движение, и человек погибнет. Даже встав с постели и внешне никак не напоминая больного, профессор Алексеев не смог бы работать. Пальцы у него потеряли бы чувствительность. Со столовыми приборами проблем никаких, написать рецепт – пожалуйста, пользоваться компьютером, чистить зубы – со всем этим при правильной длительной реабилитации проблем не возникнет. Но как хирург отец перестал бы существовать. Кто-то другой обрадуется, что выжил, уйдет на заслуженную пенсию, займется рыбалкой, садоводством, да просто сядет у телевизора. Но папа был человеком другого склада! Вот так я пыталась примириться с его смертью, говоря себе: «Для него лучше умереть в один миг». Лидия отвернулась к окну. – Вскоре после похорон отца умерла мама. Неожиданно. Упала в подъезде нашего дома. В здании пять этажей и столько же квартир, консьерж всех знает. Виктор Николаевич бросился к маме и понял: дело плохо! Вызвал меня! Я схватила тревожную аптечку, кинулась вниз, упала на колени возле мамы, она пробормотала: «Пу… пу… чу… чу…» И замолчала. А я шприц наладила, хотела ей укол поставить. Но Виктор Николаевич меня остановил: – Лидочка, она умерла. – Он что, только глянул и сообразил, что ваша мать мертва? – удивился Борис. – Постникова на работу консьержем устроил отец, – пояснила Лидия, – Виктор Николаевич был фельдшером, работал в горячих точках, потом стал сотрудником МЧС, много раз видел смерть, умел оказывать первую помощь. Он начал делать маме искусственное дыхание, но это было скорее для успокоения совести. Я быстро спустилась вниз и тоже поняла: это конец. Причина смерти такая же, как у папы, – инсульт. – Так, – кивнул я. Лидия взяла чашку. – Мысли о том, что родителей отравили, у меня не было. У них была тесная душевная связь. Мама всегда знала, когда у папы случались какие-то неприятности, начинала нервничать, едва он входил в дом, бежала в холл со словами: – Милый, что произошло? Амалия Генриховна тяжело переживала смерть супруга, она бодрилась, делала вид, что все хорошо, но по ночам плакала. Я подумала, что кто-то на небесах пожалел маму и забрал ее. Теперь они с папой вместе, им там хорошо. Но вчера…
Лидия замолчала, потом робко спросила: – Я показалась вам дурочкой? – Конечно, нет! – воскликнул я. Алексеева вздохнула. – Мне свойственно ребячество. Я услышала про итальянское мороженое и пришла в восторг! В детстве я постоянно болела, эскимо мне доставалось только по большим праздникам, да и то в подтаявшем состоянии. Поэтому пломбир приводит меня, давно взрослую, в восторг. Ну и сейчас я сильно нервничаю, по этой причине кажусь взбалмошной. Вообще-то я опытный специалист, умею себя вести. Может, конечно, моя нервозность обусловлена отменой гомеопатии, которую я пила по назначению папы, да и все, что случилось в нашей семье, не способствует душевному равновесию. – Вы совершенно не похожи на истеричку, – возразил Борис, – и мне всегда приятно видеть женщину, которая умеет искренне радоваться мелочам. Мороженому. Солнцу. Интересной книге. Дождю. Новым туфлям. Вы обладаете этим качеством. Перед вами у Ивана Павловича была дама, которая, уходя, раздавила каблуком его телефон. Лида закрыла ладонью рот и тихонечко хихикнула. – На это я не способна. Но один раз вышвырнула свою трубку в окно. Звонки надоели! Раз я кажусь вам нормальным человеком, тогда у меня есть шанс, что вы отнесетесь к моему рассказу с вниманием. Около нашего дома работает кофейня, одна из первых в столице. Я там каждый день утром пью капучино. За стойкой стоит владелец заведения Леша, мы с ним приятели, но не близкие друзья. Позавчера, как обычно, в восемь утра я сажусь за любимый столик у окна, мне готовят кофе. И вдруг прилетает эсэмэска от соседки с пятого этажа: «Спустись вниз, я не могу дверь подъезда открыть. Виктор не отвечает. У меня, наверное, ключ размагнитился. Олеся». Алексей чашку передо мной поставил, а я кинулась на выход со словами: «Сейчас вернусь, только Олесе дверь открою». Весь наш дом к Леше ходит, он нас всех прекрасно знает. Подбегаю к парадному – никого. Ну, думаю, наверное, Леська сама сумела дверь открыть. Написала ей: «Ты уже дома? Я у входа». И назад пошла. Ответ быстро прилетел: «Я душ принимала, голова мокрая. Зайди минут через десять». Я остановилась, ничего не понимая. Алексеева вынула телефон, постучала пальцем по экрану и протянула мобильный Борису. – Прочитайте нашу переписку. Вслух, чтобы ваш начальник слышал. Батлер откашлялся и озвучил текст: «Зайти к тебе? Зачем?» «Ты же написала: «Я у входа, но не вижу тебя». Я подумала, что ты на лестнице в дверь звонила, а я не слышала, мылась». «Леся, ты мне прислала сообщение. Читай! «Спустись вниз…» Боря процитировал их переписку до конца и продолжил: «Я не отправляла эсэмэс». «Но я его получила, из кафе убежала». «Прости, но оно не от меня. Номер другой». «Ой! И правда! Я не обратила внимания. Решила, что ты на улице прыгаешь». «Что мне в такую рань там делать? Я проснулась десять минут назад. Кто-то глупо пошутил». «Прости, пожалуйста». «Сегодня не первое апреля, но тебя решили разыграть». «Это кто-то из наших! Знает имена консьержа и твое!» «Небось это Никита! В его духе фигня». «Ну, он у меня получит!» Борис вернул трубку владелице, а та продолжила рассказ: – Я вернулась в кафе. На столе стоит чашка, я хотела выпить кофе. Смотрю, на взбитой пене вмятины. Ну, как на рыхлом снеге, если на него сосульки «наплакали». Вокруг единая масса и дырочки там, куда вода попала. Леша капучино варит по правилам, берет сливки нужной жирности, от них пена через полчаса не опадает. А сейчас в моей чашке такой пейзаж, словно чего-то в кофе накапали. Мне это не понравилось. Я попросила сделать новую порцию. Алексей всегда веселый, отшучивается, а тут вдруг серьезно отвечает: «Только ты убежала, вошла баба, я первый раз ее видел. Коренастая, мужеподобная, в шапке, куртке и брюках. Села за столик и давай кашлять, я разозлился, думаю: если ты заболела, сиди дома, не шляйся по общественным местам, не распространяй заразу. Тетка попросила: «Мне кофе с маковым ликером. У вас он есть?» Есть, как не быть. Но его редко заказывают, даже и не вспомню, когда в последний раз делал. Пошел в подсобку за ликером. Минут пять, наверное, отсутствовал. Вернулся. Бабы нет. На столе деньги, больше чем надо. Я ликер на полку поставил. Может, посетительница вернется, тогда ее угощу. Нехорошо с простудой по кафе ходить, но, похоже, она щедрая женщина. Наверное, ей позвонили, пришлось спешно уйти, так она оставила деньги, хоть и не пила кофе. Мало кто так поступит. Я только сейчас подумал: баба больше на мужика походила. Волосы длинные, завитые, на щеки падали, челка до бровей. Макияж чудовищный. Брови толщиной в палец, просто клюшки! Тени синие, перламутровые, черная обводка, взгляд как из щели танка. Губы бордовые, щеки румяные. Когда я заказ у нее брал, подумал: «Надо же так намазюкаться рано утром». Может, этот тип твой кофе испортил? Лида опустила голову. – На следующий день я пошла в кафе. Вижу объявление на двери: «По техническим причинам мы временно не работаем». Алексей порой куда-то уезжал, раза два-три в год. Я уже говорила, что отношения у нас были дружеские, но не так чтобы очень близкие. О его личной жизни я ничего не знаю. Поехала на работу, по дороге связалась с Никитой, стала его отчитывать: – Надоели твои глупые шутки, первого апреля еще ладно, но сейчас июль! Ответил мужской голос: – Простите, это Сергей, брат Никиты, он в реанимации, я взял его телефон. Операцию ему сделали пять дней назад. Состояние пока тяжелое. Вот те на! Я извинилась, пожелала Киту здоровья и думаю: «Кто же меня к подъезду отправил? Человек знает имя Олеси, консьержа, мое. И зачем меня по улице гонять? В чем смысл? Пошутили со мной? Мои друзья такими глупостями не занимаются, это шуточка в духе второклассников».
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!