— А если от этого будет толк? Проблема в том, что у нас нет того, с чего начать поиски. Мы идем по следу из хлебных крошек. А что если, мисс Блейк стала свидетелем того самого убийства и от нее тоже решили избавиться? По факту, сейчас мисс Мейсон напишет заявление о пропаже человека, и мы будем вынуждены провести проверку. Единственное, что у нас есть на руках — те улики, которые мы нашли там, рядом с мостом. Давайте так, если найдем мисс Блейк в целости и сохранности, то мы хотя бы допросим ее. От этого зависит, что делать дальше. Но даже это лучше, чем ничего не делать. Гейл заскрипел зубами от этой глупой затеи, но не знал чем возразить, ведь доля своей правды в этих словах все же была. Они не могли закончить расследование, потому что не было иных свидетелей. Никто не видел, кто и когда сбросил тело в воду. Конечно, была вероятность, что мисс Блейк никого не видела, но уж сильно много противоречий появлялось по ходу расследования. Как бы не хотелось этого признавать, но стажер была права. — Окей, но если ничего не найдем, ты угощаешь виски, — буркнул он. — Будет вам виски, как только закончим это расследование. А пока, нам надо наведаться к психотерапевту. *** Мужчина в строгом классическом костюме сидел за столом. Он явно нервничал то и дело, поправляя галстук, что выдавало его с потрохами. Кучерявые каштановые волосы, были аккуратно уложены назад, создавая приятный глазу образ. Доктор Давид Браун был шокирован прибытием к нему незваных гостей из полиции. Однако был готов к сотрудничеству. Когда пару дней назад ему позвонили и договорились о встрече, мужчина и подумать не мог о том, что это будут детективы. Сейчас же двое блюстителей порядка, расположились в его кабинете. Серые обои в сочетании со светлой мебелью, должны были создать уютную атмосферу, в которой клиентам будет комфортно поведать о своих проблемах. Но сейчас вся это не имело значение. Ни книжный шкаф с множеством различной специализированной литературы, ни дипломы, педантично развешанные на противоположной стене, ни даже картина с осенним лесом, не вызывали чувство комфорта у самого психотерапевта. Он смотрел на двух непрошенных гостей и не понимал, зачем они пришли. — Доктор Браун, нам нужно задать вам несколько вопросов, касающихся вашей пациентки мисс Эвелин Блейк. Скажите, как давно вы ее видели? Он сглотнул и поправил очки, все так же проявляя некоторое беспокойство, будто этому человеку было, что скрывать. Ронда обратила на все это внимание, но она решила, что человеку свойственно подобное проявление волнения, особенно, когда к тебе приезжают без всякого предупреждения полицейские. Но решила держать в голове увиденные маячки тревожного поведения. — Извините, я не могу раскрывать тайну личности своих клиентов. Это нарушает основные правила психотерапии. — Только если вы не главный подозреваемый в деле о пропаже человека, — грубо сказал Гейл и повернулся к нему, переставая разглядывать дипломы. — Возможно, вы были последним, кто видел ее живой, поэтому пока, мы просто беседуем, но в следующий раз, есть вероятность, увидеться в комнате для допросов. Поэтому, да, можете не раскрывать нам тайну личности пациента, хотя мы и так уже знаем, что мисс Блейк получала у вас психотерапевтическую помощь. Теперь Дэвид переключился с галстука на свои пальцы и начал нервно перебирать их, после этих слов. Тактика детектива Фаррелла была направленна на то, чтобы надавить на него, ведь иначе действительно он имел право не раскрывать личность своего клиента, и им пришлось бы совершить гораздо больше бумажной работы, прежде чем получить доступ к необходимой информации. Но за всем этим потратится много времени, которого у них не было. — Хорошо, что вы хотите узнать? — сдался он. — Ничего такого, чтобы нарушало этические нормы вашей профессии. Когда вы видели ее в последний раз, помните точную дату? — Эм… Да, конечно, она была у меня на приеме одиннадцатого августа. — Это было довольно давно. А после этого не появлялась? — продолжал напирать Гейл. — Нет, после этого ее не было. Мы разорвали терапевтические отношения, так как это стало противоречить этическим нормам. — По какой такой причине? У вас была сексуальная связь? Браун тут же всплеснул руками и возмущенно выкрикнул: — Нет, конечно! За кого вы меня принимаете? Я профессионал своего дела и не допущу подобного со своими клиентами. — Тогда в чем же дело? Девчонка явно нуждалась в помощи, а вы решили прекратить оказывать ей терапию? — Просто… — он обхватил голову руками, словно она стала тяжелой как камень. — Она влюбилась в меня… Я думал, что смогу изменить ее отношение но, увы, Эвелин сделала неверные выводы. Моя главная ошибка заключалась в том, что я не обратил внимания на то, что она втрескалась в меня. Видите ли, я диагностировал у нее пограничное расстройство личности с нарушенным типом привязанности. Как врач, я назначил антидепрессанты и седативные препараты. Все шло хорошо, пока она не начала привязываться ко мне. Я думал, что мы сможем построить доверительные отношения как доктор-пациент, но она все неверно поняла. И вскоре начала следить за мной, встречать после работы, узнала домашний адрес. Понимаете, ей стало казаться, что и она мне нравится, словно у нас могут быть отношения. Несколько раз, я давал ей понять, что подобное невозможно, но она никак не понимала, точнее не хотела в это верить… Гейл хмыкнул, так как считал, что все эти психотерапевты не более чем шарлатаны, которые только и делают, что тянут деньги из людей. Он — человек старого времени, полагал, что единственное способное помочь решение — отправить девчонку в клинику и не церемониться с ней. Однако рассказ Дэвида, заинтересовал его, ведь стали проявляться некоторые аспекты личности пропавшей. — Что стало последней каплей? Все это время вы так самоотверженно старались ей помочь, но почему тогда отказались работать с ней? — Она следила за мной и как-то увидела, что я начал встречаться с одной девушкой. Нет-нет, не думайте, не клиенткой. В общем, тогда Эвелин проследила за ней и устроила скандал. Напала на нее с обвинениями, будто бы она увела меня у нее. Конечно, Клара, смогла ей все объяснить… Но осадок остался. Мне действительно стало жутко от того, что эта девушка так врывается в мою жизнь. В последнюю нашу встречу, она призналась мне в любви, но я решил, что будет лучше прекратить любые отношения. Я дал ей номер другого психотерапевта и сказал, чтобы она больше не приближалась ко мне, после чего она ушла в слезах, — он опустил голову в пол, будто бы ему стало стыдно за свой поступок. Детектив Фаррелл взглянул на свою помощницу, вопрошая: и чем нам это может помочь? Но Ронда уже примерно представляла, какие вопросы следует задать, чтобы составить полную картину произошедшего в тот вечер. — Скажите, она могла, попытаться покончить с собой из-за того, что случилось? — уточнила она. Дэвид поднял взгляд на девушку и неуверенно, будто бы не хотел соглашаться с этим, но все же кивнул. Он видел, в каком разбитом и подавленном состоянии была его пациентка и полагал, что подобное возможно. Но был слишком зол из-за того, что она вмешалась в его частную жизнь. Поэтому пропустил все слова и действия, из-за чего сейчас испытывал глубокое чувство вины. — Думаю, что я был последним человеком, кому она открылась и смогла довериться, а я предал ее. Видите ли, Эвелин сложный пациент с тяжелым детством и глубокими травмами, но она неплохой человек. А я так разозлился, что прогнал прочь, хотя знал, что ей нужна помощь, — его глаза увлажнились. — Неужели она… Нет, этого не может быть… Она покончила с собой? Ронда хотела открыть рот и сказать, что в тот вечер Эвелин однозначно осталась жива, ведь после этого события, еще появлялась на работе. Но Гейл наступил ей на ногу, незаметно помотав головой. Сейчас следовало продолжать гнуть свою линию и не дать возможности, этому доктору увильнуть от ответов. — Мы не знаем, мистер Браун. Эвелин пропала и сейчас ее местонахождение неизвестно. Поэтому мы и пришли к вам. Если бы она решила это сделать, то может быть, есть предположения, каким именно образом? — не обращая внимания, на состояние свидетеля, спросил Гейл, как ни в чем не бывало. Психотерапевт вытер глаза салфеткой, поправил очки и взглянул на него, пытаясь припомнить все то, о чем они говорили во время сессий. — В последний раз, когда мы затрагивали эту тему, то Эвелин упомянула, что она бы спрыгнула с моста. Дело в том, что у нее уже было несколько неудачных попыток, поэтому она говорила, что в последний раз все сделает наверняка. Она боялась, что если вдруг что-то пойдет не так, то останется калекой на всю жизнь… — Черт возьми, — фыркнул детектив. — Хорошо, я понял. Что-нибудь еще? Может быть, она говорила про место? — Ох, нет ничего такого. Разве что, Эвелин сказала, что нашла бы такое место, где ее никто не найдет и не сможет спасти, — поспешно добавил он. — Вы думаете, что она сделала это? — Это мы должны спросить у вас, мистер Браун, ведь вы ее психотерапевт, — не сдержался Гейл и фыркнул. — Кхм… Кстати, мистер Браун, вы сказали, что у нее пограничное расстройство личности, что характерно для таких пациентов? — решила перевести разговор в безопасное русло помощница детектива. — Ну, основные показатели это — импульсивность, самоповреждающее поведение, идеализация и обесценивание объекта привязанности, трудность в понимании своих эмоций и эмоций других людей, а также деление всех на черное и белое, своего рода дихотомическое зрение. Такое бывает у детей, когда они не могут принять, что мать может быть одновременно и плохой, и хорошей. То есть злой мамы не существует, есть злая тетя, которая на меня ругается, а есть моя мама и это два разных человека. Как будто бы один и тот же человек не может обладать сложным и противоречивым характером. Понимаете? — А если ей кто-то понравится, то что она будет делать? — Идеализировать и беспрекословно подчиняться. Она начнет полностью растворяться в другом человеке, пока не разочаруется в нем, потом наступит вспышка ярости, чувство вины и снова идеализация. Так будет повторяться, если ей попадется не самый надежный партнер. А обычно, именно такие и будут встречаться. Ну, и в случае с Эвелин, полагаю, что прежде чем начать отношения, она будет также как это было со мной, следить за своим потенциальным партнером, узнает о нем все и даже может быть проберется в чужой дом, чтобы раздобыть как можно больше информации. Ей нужно все контролировать, прежде чем вступать в какую-либо связь. Это своего рода защита, чтобы потом не было слишком больно разочаровываться. Она же может долго играть в игру ближе-дальше, то подпуская партнера к себе, то наоборот убегая от него. Впрочем, что касается сексуальной связи, то у нее сильно развито ПТСР 2 в связи с изнасилованием, поэтому любое проявление сексуального желания у партнера, могут вызвать тяжелые последствия, вплоть до клинической депрессии. — Это не имеет отношения к делу, но спасибо за информацию, — прервал его детектив. — Спасибо за сотрудничество, если вдруг вспомните что-то еще, то позвоните, — он оставил номер для связи и поспешил к выходу. — Подождите, это все? — выдохнув от облегчения, уточнил Браун. Гейл замер возле двери и посмотрел на него через плечо. Ему показалось, что психотерапевт и сам был рад, чтобы они скорее ушли. Оно и не удивительно, но все равно, возникало ощущение незавершенности их диалога. Фаррелл уже повернулся обратно и хотел подойти к столу, но тут его коллега коснулась чужого плеча и спокойно улыбнулась. — Спасибо, мистер Браун, вы нам очень помогли. Идемте, детектив Фаррелл. Они вышли на улицу и там уже детектив смог достать сигарету и тут же закурить, выдыхая дым в сторону. — Этот проклятый мозгоправ нам что-то недоговаривает. Не следовало так быстро уходить, надо было еще немного поднажать. — Ого, мистер Фаррелл, да вы вошли во вкус, играя плохого копа, — хихикнула Ронда. — Не думаю, что он бы выдал нам что-то еще. Скорее начал бы путать. Но между тем, мы можем предположить, что Эвелин была в ту ночь на мосту. — Но мы все еще не знаем, видела ли она убийцу или нет, — Гейл подошел к машине. — Даже если девчонка была там, то не факт, что столкнулась с чем-то подозрительным. Они могли быть там, в разное время. Но с другой стороны, у нас хотя бы есть дата, и мы можем изучить камеры видеонаблюдения, которые находятся на остановке. Изучим съемку за весь вечер 11 августа. Его напарница подошла к машине с другой стороны и задумалась над чужими словами. У них действительно не было никаких точных доказательств того, что Эвелин была свидетелем того, что случилось на мосту. Но идея начальника показалась хорошим вариантом для того, чтобы навести порядок в этом деле и собрать как можно больше информации. Однако было еще кое-что, что не следовало упускать из виду. — Еще остается последний вариант — съездить к ней домой и поискать ответы там. На удивление, Гейл не стал, как обычно кривить лицо и отлынивать от работы. После общения с психотерапевтом, он будто бы воспарял духом и воодушевился. Вечно хмурый и безразличный мужчина, благосклонно кивнул в ответ на это предложение и сел в машину. Ронда только и успела, что прыгнуть в кресло напротив, и они тотчас же отправились по адресу, который оставила соседка мисс Мейсон. Кажется, что расследование наконец-то, спустя столько времени сдвинулось с мертвой точки и у них может что-то получиться. Глава 13 Нежнее нежного. «Невероятно красивый… Как ангел» — ее взгляд пожирал его взглядом. Парень лежал на кровати совсем близко, так что если вытянуть руку, то она непременно заденет его. Эти длинные ресницы немного подрагивали, словно вот-вот он распахнет глаза, и уставится своим пожирающим до самого основания взглядом. Но этого не происходило. Кристофер лежал рядом и дышал так ровно, так успокаивающе. Ей хотелось уткнуться в чужое плечо носом и так же равномерно дышать в такт с ним. — Дырку просверлишь, если продолжишь так смотреть, — сонно пробормотал Крис и приоткрыл один глаз. Эви резко вздрогнула от неожиданности, ведь не думала, что он уже проснулся. Эти слова немного смутили ее, потому она поспешила отвернуться, но Крис аккуратно коснулся чужой щеки. — Эй-эй, я ведь совсем не против, — мягкая улыбка осчастливила ее. Эвелин улыбнулась ему в ответ и наконец, посмотрела на него без стеснения. Все такой же прекрасный, как и всегда, даже когда только проснулся, и выглядит сонным и растрепанным. Оторвать взгляд — значит совершить грубое преступление. Кристофер лежал в кровати, из одежды на нем были лишь шорты. Оголенный торс манил своими рельефами. Она снова покраснела, что не осталось не замеченным. Блондин лишь ухмыльнулся, наслаждаясь тем, как девушка пожирает его взглядом. Хотя он никогда и не был обделен вниманием к своей персоне, но почему-то когда смотрела она, внутри становилось слишком жарко. С тех пор, как он забрал ее из подвала прошло несколько дней. Первые два дня Эвелин провела в состоянии наркотического опьянения. Дело в том, что Кристофер напичкал ее психотропными препаратами, которые не позволяли мозгу мыслить ясно. Но этого и не требовалось. Она проспала все это время, просыпаясь лишь для того, чтобы сходить в уборную, ни на что другое не было сил. Поэтому ему удалось даже сходить на работу и провести успешную операцию одной молодой пациентке. Как и обещал, он больше не запирал ее в подвал. В свою очередь, девушка также вела себя послушно и не нарушала условий их шаткого мира. Кристофер поднялся с кровати и лениво потянулся. Отрывать задницу от нагретой постели совсем не хотелось, но торчать весь выходной, лежа без дела, тоже нельзя. Он посмотрел на телефон, проверяя рабочий чат, где коллеги нахваливали последнюю проведенную им операцию. «Отличненько, Кристофер, да ты просто гений! Айда молодец!» — подумал хирург, чьи губы снова растянулись в улыбке. Он поднялся с кровати и направился в ванную. Эвелин смотрела на него все так же, не отрывая взгляда. Ей не верилось в том, что этот мужчина находится рядом и обращается с ней так нежно. В своей никчемной жизни, еще никто не был так добр. Каждый день, на протяжении всего времени, что она жила в его комнате, Кристофер бил рекорды самого лучшего парня во вселенной. Он спрашивал ее о самочувствии, приносил еду и чай, а так же включал то, что просила она. Их идиллия хоть и казалась насквозь фальшивой, но все же не могла не вызывать ответных чувств. Эвелин села на кровати и подняла ноги к груди. Она продолжала смотреть на него, пока Крис не скрылся за дверями ванной. Не смотря на то, что это именно он издевался над ней еще некоторое время назад, но все это можно было забыть, ведь теперь все было хорошо. Кристофер даже ни разу не нарушал ее неприкосновенность. Никаких поцелуев и обнимашек. Ей стало казаться, что остаться в этом доме навеки с ним — лучшее, что еще можно пожелать. «Какой же дурой я была, когда хотела вот так уйти из жизни. Я так рада, что встретила его, пусть у нас все было не просто, но сейчас это лучшее, что со мной происходило».