– Быть может, и не способны, – печально ответил Джек. – Но вы делаете множество вещей, которые я не умею и никогда не сумею. – Мне повезло, и я упорно трудился. Как и вы, – сказал Квинн. Между двумя людьми иногда возникает уважение, независимо от их происхождения и поля деятельности. Квинн Томпсон был легендой, а Джек Адамс – плотником, причем хорошим. И честным человеком. Квинну этого было достаточно. Но Джек хотел для себя гораздо большего и знал, что это нереально. Бремя его прошлого было слишком тяжелым. Квинн даже представить себе не мог, насколько тяжелым. – Нет, дело не в том, что вам повезло, – возразил Джек. – Вы талантливы. Вы получили образование. Вы гораздо лучше меня, и всегда будете лучше. А единственное, что я умею, – это плотничать, – с безнадежным видом закончил он. – Вы можете поступить в колледж, если захотите, – с надеждой сказал Квинн. Он уловил в голосе Джека отчаяние, которое тот никогда не проявлял за весь месяц работы у него. Всегда бодрый и деловитый, сейчас он был совсем другим. Квинн словно заглянул в сердце молодого человека и увидел печаль, которую тот скрывал всю жизнь. И ему захотелось, по крайней мере, дать Джеку надежду. – Я не могу поступить в колледж, – с убитым видом ответил Джек, а затем взглянул прямо в лицо Квинну. Тот никогда не видел такого доверчивого взгляда. – Я едва умею читать, – сказал Джек и, опустив лицо на руки, тихонько заплакал. Парень открыл позор всей своей жизни, и Квинн почувствовал себя беспомощным. Он молча дотронулся до его плеча. Подняв глаза, Джек увидел, что у Квинна тоже навернулись слезы. Человек, которого тот едва знал, но любил почти как сына, отважился обнажить перед ним душу. Это было настоящее доверие. – Это не имеет значения, – сказал Квинн, все еще не убирая руку с плеча Джека. – Нет, имеет. Я не могу читать книги, и письма, и ваши списки. Не могу ничего прочитать на почте, а в банке не понимаю, что сказано в бланках. Не могу прочесть контракт. Я сдал устный экзамен по вождению. Я умею читать дорожные знаки и вывески. Вот, пожалуй, и все. Я не могу разобрать надписи на пузырьках с лекарствами и инструкции, и мне трудно понимать карты. Я едва умею читать. Могу поставить свою подпись. Вот и все. И я всегда буду лишь плотником, который даже неграмотен. Я не могу встречаться с женщинами больше нескольких недель. Ведь если бы они раскусили меня, то я стал бы им не нужен. Они бы подумали, что я глупый, и посмеялись бы надо мной. Все, что я могу, – это выполнять свою работу как можно лучше. А больше я ничего никогда не смогу. Квинну сразу же стало ясно, что Джек хочет от жизни намного больше, но понятия не имеет, как этого добиться. Его глаза были полны печали. Квинна ошеломило откровение Джека, так что он не сразу нашелся что сказать. Ему хотелось обнять бедного парня, как дитя. Но Джек не был ребенком – он был мужчиной, чудесным, добрым и талантливым. Как же ему помочь? Единственное, что можно сделать, – это дать Джеку понять, что, независимо от того, умеет ли он читать, он навсегда завоевал уважение Квинна. Прошло еще несколько минут, и Джек поднялся и сказал, что должен идти. Он был смущен тем, что разоткровенничался. – У меня есть друг, который читает мне все, – тихо произнес Джек, беря свою куртку. – К завтрашнему дню я буду знать, что у вас в списке. – Квинн молча кивнул. Джек не только открыл ему свой секрет, но и позволил заглянуть в душу. В ту ночь Квинн лежал в постели без сна до трех часов. Его глубоко тронуло доверие Джека, и он думал об этом парне. Проснувшись на следующее утро, Квинн увидел в окне грузовик Джека. Он надел брюки, свитер и мокасины и вышел во двор. Двое мужчин обменялись взглядом, и Квинн пригласил Джека войти в дом. У парня был усталый вид. Он пролежал всю ночь без сна, размышляя, правильно ли поступил. Больше всего он боялся утратить уважение Квинна. – Я запомнил ваш список, – сказал он, когда они вошли внутрь. Квинн кивнул и, закрыв дверь, направился на кухню. Джек последовал за ним, и оба сели. – Мне нужно, чтобы вы дополнительно работали еще несколько часов, – сказал Квинн. Джеку не удалось прочесть его взгляд. Ни слова не было сказано о том, что случилось вчера. – Я хочу, чтобы вы оставались на два часа после работы каждый вечер и, возможно, на час-два в субботу. – У него был суровый тон, и Джек расстроился. В списке ничего не говорилось о дополнительных часах. – Вы считаете, что работа двигается недостаточно быстро? – спросил Джек. На самом деле все шло быстрее, чем он ожидал, и он полагал, что у Квинна такое же мнение. – Я считаю, что работа подвигается прекрасно. Но нам нужно выполнить кое-что дополнительно. У Квинна часто забилось сердце. Только бы Джек согласился! Теперь это было так же важно для Квинна, как для Джека. Вчера вечером они стали партнерами, и был заключен безмолвный контракт. Теперь эту связь невозможно разо-рвать. Парень одарил его доверием, и Квинн чувствовал, что ему была оказана честь. – Что это за работа? – с удивленным видом осведомился Джек. Возникла долгая пауза, и они обменялись взглядом. В комнату неслышно вошла надежда. – Если вы мне позволите, – осторожно начал Квинн, – если удостоите такой чести, я берусь научить вас читать. В комнате возникла мертвая тишина. Джек отвернулся, по его щекам текли слезы. Квинн тоже плакал. Прошло много времени, прежде чем Джек снова повернулся к нему. Он не сразу заговорил: – Вы в самом деле хотите этого? С какой стати вам делать это для меня? – Потому что я этого хочу – мы оба хотим. В жизни я много раз поступал глупо, подло, эгоистично. Это, быть может, будет первый достойный поступок. И я был бы благодарен, Джек, если бы вы дали мне этот шанс. – Это было путешествием к неизвестному месту назначения, в которое они пускались вдвоем. И в результате выиграли бы оба. – Вы согласны? – спросил Квинн. Джек медленно кивнул и вытер слезы. – Вы не шутите? – Джек робко улыбнулся, и в его взгляде читалось ликование. Всю жизнь Джек хотел пойти на курсы по ликвидации неграмотности, но стеснялся. А вот учиться читать у Квинна ему не было стыдно. – Когда мы начнем? – Он расплылся в улыбке. – Сейчас, – тихо ответил Квинн и взял газету. Он передвинул свой стул поближе к Джеку. – К тому времени, как закончится работа над домом, вы будете читать лучше всех. А если понадобится, продолжим и после окончания ремонта, – заверил его Квинн. – То, что вы рассказали мне вчера, важно для нас обоих. А теперь посмотрим, что можно сделать. Джек улыбнулся своему учителю. Налив им обоим кофе, Квинн снова уселся. Урок начался. Глава 6 Первые несколько недель уроки чтения шли хорошо. Джек проводил дни за ремонтом дома, а после, в течение двух часов, они с Квинном сидели за кухонным столом и медленно, мучительно одолевали газету. Когда Джек немного освоился, Квинн стал пользоваться своей старой книгой по мореходству в качестве учебника. Они читали уже целый месяц, когда Квинн поделился с ним одним из простых любовных стихотворений Джейн. Это была настоящая победа: Джек не только понял смысл этого стихотворения, но и смог медленно и гладко прочитать вслух. Затем он удивленно взглянул на Квинна. – Это красиво. Наверное, она была чудесной женщиной, – тихо произнес он. Его тронуло прочитанное, и он был взволнован тем, что сумел прочесть стихотворение. – Да, – печально ответил Квинн. – Но я не всегда это знал. Мне открылось, какой она была, только в последние месяцы, которые мы провели вместе. Пожалуй, я никогда не знал ее по-настоящему. Он много узнал о жене после ее смерти благодаря стихам и дневникам. Трагедия заключалась в том, что тридцать семь лет он едва знал ее. Он принимал Джейн как должное и игнорировал ее. Лишь недавно он признал это, и ему было мучительно стыдно. – Она красивая на фотографиях, – тихо заметил Джек. Джейн была хрупкой, но обладала силой, о которой никто не подозревал – а меньше всего ее муж. И у нее была нежная, кроткая душа. – Она была красивой, – подтвердил Квинн, и Джек понял, как сильно он любил ее. – Она была замечательной женщиной, – добавил он с задумчивым видом, и они продолжили урок. Джек делал заметные успехи. Квинн дал ему то, о чем он всегда мечтал. Это был дар свободы, и Квинн помогал молодому человеку постепенно разорвать цепи, опутавшие его. Неспособность читать была для него смертным приговором или, по крайней мере, пожизненным заключением в одиночной камере. Квинн тоже как бы пребывал в заточении: он был приговорен к пожизненному одиночеству и вечным угрызениям совести. Ему все еще снился тот навязчивый кошмар. Правда, несколько реже с тех пор, как он начал учить Джека читать. Казалось, помощь другому человеку уменьшала его вину. Однажды в субботу, в конце февраля, они заканчивали урок. И вдруг Джек упомянул о соседке Квинна, Мэгги Дартмен. Он все еще работал у нее по воскресеньям, медленно приводя в порядок дом. Когда она приобрела этот дом, он был в неважном состоянии. И каждый раз Джека поражало, насколько эта женщина одинока. В доме было полно фотографий ее покойного сына. Она рассказала, что мальчик покончил с собой за два дня до своего шестнадцатилетия, но не объяснила причину. К этому времени Джеку было ясно, что в жизни Мэгги нет мужчины. Работу, которую делал Джек, мог бы выполнить любой мужчина, живущий в доме. Как-то раз Мэгги упомянула, что она учительница. У нее сейчас отпуск на год, который она взяла после смерти сына. У Квинна с Джеком возникла традиция вместе обедать в пятницу вечером, после урока чтения. Квинн стряпал, а Джек приносил вино. Эти посиделки давали возможность получше узнать друг друга. Их отношения были дружескими, но Квинн питал к Джеку также и отеческие чувства. Джек был восхищен достижениями своего учителя. Квинн вырос на ферме на Среднем Западе, потом отучился в колледже и, получив стипендию, поступил в Гарвард. А затем он быстро сделал потрясающую карьеру. Джейн верила в него с той самой минуты, как они познакомились. Она была с ним вместе еще до того, как он заработал хотя бы один цент, и никогда не сомневалась в его способностях. К нему рано пришел успех. Первый миллион Квинн заработал, когда ему еще не было двадцати пяти лет. Как говорили в финансовом мире, он был наделен «прикосновением Мидаса»[6]. Непосвященным казалось, что он ни разу в жизни не заключил неудачную сделку. Но истина заключалась в том, что когда такое случалось, ему удавалось исправить дело. И интуиция всегда подсказывала, как избежать потерь. Он был гением в своей области. Но, насколько мог судить Джек, успех не принес Квинну счастья. В мире было мало таких несчастных и одиноких людей, как Квинн Томпсон. Единственное, чего сейчас хотел Квинн, – это стать еще более одиноким, как только будет готова яхта. Он говорил о ней с Джеком так, будто это женщина, в которую он влюблен и встречи с которой ждет с нетерпением. Джейн покинула его, с дочерью были тягостные отношения. А яхта, которую строят для него в Голландии, будет спутником, который не станет его мучить и упрекать. В свою очередь, и он не может разочаровать ее или причинить боль. Плыть в одиночестве на паруснике, отгородившись от всего мира, было бы огромным облегчением. А пока Квинн ждал свою яхту, он помогал Джеку обрести его мечты. В их дружбе было много такого, чем дорожили оба. Джек все лучше узнавал Квинна, и в то же время ему все больше нравилась Мэгги. Она была такой доброй и уязвимой! Когда Джек работал у нее по воскресеньям, она обычно готовила ему ланч. Эта женщина была так же отчаянно одинока, как Квинн. Джек редко видел, чтобы она куда-нибудь ходила. Мэгги всегда была дома – читала, или писала, или просто сидела и думала. Когда она проходила мимо одной из фотографий сына, ее горестный взгляд надрывал Джеку душу. – Вам нужно как-нибудь ее пригласить, – в конце концов предложил он Квинну. – Она милая женщина. Думаю, она вам понравится. Квинна покоробило от этого предложения. – Меня не интересуют знакомства с женщинами. У меня была самая лучшая из всех. Я не собираюсь ни с кем встречаться. Это было бы предательством по отношению к Джейн, неуважением к ее памяти. Квинн знал, что никогда не предаст ее. За свою жизнь он причинил боль многим, и у него не было никакого желания обидеть еще кого-нибудь. Джека удивило, насколько Квинн эмоционален, и он сразу же пояснил свое предложение: – Я не имел в виду ничего такого, Квинн. Мэгги славный человек, и ей пришлось многое пережить. Я не знаю всех деталей, но потерять сына… Такое сломило бы многих. Не думаю, что она с кем-нибудь видится. Она никуда не ходит, и телефон никогда не звонит. Я не видел, чтобы к ней приезжали друзья. Было бы неплохо просто иногда приглашать ее на обед в пятницу. Это было бы актом милосердия. У нее хорошее чувство юмора. И она тоже не горит желанием с кем-нибудь познакомиться. Джек правильно угадал душевное состояние Мэгги. Подобно Квинну, она жила своими воспоминаниями и бесплодными сожалениями. – Я думал, что она замужем, – удивился Квинн. – И что ее муж в отъезде из-за своего бизнеса. – Я тоже сначала так считал. Просто у нее такой вид, и дом слишком велик для одинокой женщины. Наверно, у нее есть немного денег. Не знаю, вдова она или разведенная, но она проводит день за днем одна-одинешенька в доме. Может быть, ее муж тоже умер и оставил ей наследство. – Дом был большой и стоил немало, несмотря на его плохое состояние. Мэгги весьма экономно тратила средства на ремонт. Она всегда заранее обсуждала с Джеком, сколько будет стоить какая-нибудь работа. – Я не знаю ее историю, Квинн, но не думаю, что Мэгги была счастлива. Вы станете добрым самаритянином, если пригласите ее на обед как-нибудь в пятницу. – Может быть, – туманно ответил Квинн. Однако когда две недели спустя он вытащил из духовки огромный кусок телятины, Джек посмотрел на него с испугом. – Даже я не смогу съесть все это! А зря тратить такую еду – преступление. – Этот кусок мяса почему-то не уменьшился в духовке, а, наоборот, стал гораздо больше. Это было самое роскошное блюдо, которое Квинн приготовил с тех пор, как появилась традиция вместе обедать по пятницам. – Вы хотите, чтобы я позвонил Мэгги и узнал, что она делает? Квинн заколебался, но потом неохотно согласился. Джек явно был исполнен решимости пригласить ее. Может быть, он питает к ней романтический интерес, подумал Квинн. – Хорошо. Я полагаю, вреда от этого не будет. Скажите ей, что это ваша идея. Я не хочу, чтобы она подумала, будто я ею интересуюсь. А то еще решит, что это заговор с целью нас познакомить. Скажите, что я пренеприятный старый отшельник, который хочет поделиться с ней огромным ростбифом. Джек посмеялся и пошел звонить Мэгги. Она очень удивилась и сначала заколебалась, как Квинн. «Уж не уловка ли это?» – прямо спросила она Джека. Если так, то она не придет. Он заверил, что это всего лишь обед в пятницу вечером, который разделят трое друзей. Причем двое из них – соседи. В конце концов Мэгги согласилась. Через десять минут она уже робко звонила в дверной звонок Квинна. Открыв дверь, он удивился: она оказалась гораздо меньше, чем ему казалось. Раньше они всегда общались через изгородь – а сейчас на пороге стояло не просто хрупкое, а крошечное создание. Что-то в ее взгляде подсказало Квинну, что она испугана. И ему сразу же захотелось успокоить ее. Он понял, почему Джек жалеет эту женщину. Она явно нуждалась в защите, и ей нужен был друг. Квинн отступил в сторону, приглашая ее вой-ти. Мэгги последовала за ним на кухню, где Джек нарезал ростбиф. Увидев его, она сразу оживилась. Она улыбнулась и тут же помолодела. Квинн расслабился, как только они уселись. Он раздал тарелки и наполнил стаканы вином. Поблагодарив Квинна за приглашение, Мэгги спросила: – Как идут занятия? Джек рассказал ей об уроках чтения и о том, как он благодарен Квинну. Мэгги заключила, что, должно быть, Квинн славный человек. – Медленно, но уверенно, – с улыбкой ответил Джек.