Обычно волшебные слова «копченая палочка» сподвигают Альберта Кузьмича стремглав нестись в кухню, запрыгивать на рабочую поверхность и ждать, когда из шкафа вынут жестяную коробку с вожделенным лакомством. Туда же несутся и Мози с Роки. «Кабачки» тоже обожают угощение, их не смущает, что на пачке написано: «Для котов». Но сейчас британец стал делать странные движения и не сдвинулся с места. – Копченая палочка, – повторила Рина. – Мяууу, мяууу! – заорал кот, но остался на подоконнике. – Ты сегодня несообразительный, – упрекнула его Бровкина, сбегала на кухню, принесла лакомство и показала его Альберту Кузьмичу. – Вот! Если хочешь, иди сюда, я к тебе не подойду. – Мяуууу, – зарыдал британец, который очень хотел получить копченую палочку. И тут я с запозданием сообразила: что-то не так, приблизилась к коту, погладила его и поняла! Часть его хвоста исчезла в пасти Всежора. – Топай сам, – продолжала Надежда Михайловна, – ваше царское величество, пошевелите лапами. Или не желаете полакомиться? – Он не может отойти от цветка, – объяснила я, – тот его держит. Рина и Надежда кинулись к окну и запричитали в два голоса: – Ужас! – Катастрофа! – Его съедят! – Помогите! – Котик! – Милый. Я бросилась в свою комнату к компьютеру и написала Князю Муру. – Всежор ест Альберта Кузьмича. Что делать? Ответа не последовало, я помчалась в столовую. А там рыдала Надежда Михайловна, которую цветок держал за палец левой руки. – Мерзкое растение теперь решило и меня слопать! Я с шумом выдохнула. – Надя, тебя ему не съесть. – Почему? – Ты большая, – ответила я, ко мне вернулась способность мыслить, – хищный куст питается мелочью: тараканами, мухами. – Нет, нет, – запаниковала домработница, – я чувствую, как он меня грызет. – Больно? – осведомилась я. – Нет. Щекотно, – сказала Надя, – типа массаж. Но страшно. – Альберт Кузьмич не пытается вырваться из пасти цветка, – констатировала я, – вспомни, как кот себя вел, когда Иван Никифорович ему однажды на хвост случайно наступил? Он выл так, словно британцу все лапы отрезали. А сейчас сидит тихо, щурится, морда довольная. Похоже, ему нравится, что Всежор делает. – Эта дрянь его парализовала, – заявила Рина, держа трубку телефона около уха. – Дима! Ну, наконец-то! До тебя не дозвониться. У нас жуть жуткая. Сейчас, сейчас, пусть все слышат! Ирина Леонидовна включила громкую связь. – В дом влетел таракан-вурдалак с бензопилой в лапах? – осведомился Димон. – Такие существуют? – позеленела Надежда Михайловна. – Коробок, – громко сказала я, – народ невосприимчив к шуткам. Всежор вцепился в хвост и в руку Нади. Послышался кашель. – У нее есть хвост? Ты уверена? Реально генетическая патология? Охота посмотреть. Как ты думаешь, если я попрошу, она покажет? – Нет у меня хвоста, – закричала домработница, – он у Альберта Кузьмича. – И его засасывает, – дополнила Рина. – Куда? – изумился наш компьютерный гений. – Внутрь! – уточнила Бровкина. – И меня с ним. Коробков решил досконально разобраться в ситуации. – Тебя затягивает куда-то одновременно с котом? – Да, да, да, – затвердила Надежда Михайловна. – Тань, объясни по-человечески, – попросил Дмитрий. – Всежор пытается их съесть, – ответила я, – британец при этом выглядит чрезвычайно довольным. А Надя в панике. – Он мне палец отгрызает, – заныла Бровкина, – слышишь, как чавкает! На весь дом звук! Я хихикнула, да уж, наша домработница склонна драматизировать любую ситуацию. – Да что происходит? Скажите нормально, – приказал Коробков. – Кот решил познакомиться со Всежором, – начала я излагать последовательность событий, – повернулся к нему задом… – Он забыл правило: никогда не становись спиной к тому, кого не знаешь, – перебила меня Рина, – а в ресторане займи место так, чтобы сидеть затылком к стене. Альберт Кузьмич наплевал на безопасность. И теперь Всежор его не отпускает. – Ага, – проворчал Димон. – А Надя как ему в пасть руку засунула? – Хотела выручить котика любимого, – простонала помощница по хозяйству, – разжать зубы крокодилу, случайно коснулась другого шара, и он меня сцапал. – У вас там еще и аллигатор бегает? – осведомился Димон. – Нет! Только Всежор стоит, – уточнила я. – А где крокодил? – задал гениальный вопрос Коробков. – Отсутствует, – четко произнесла я. – Значит, хвост кота и руку Нади пытается съесть некий Всежор? – Верно, – подтвердила я. Ну, наконец-то у Димона мозг встряхнулся и заработал. – Кто такой Всежор? – догадался спросить человек-ноутбук. – Как он к вам попал? – Он ест тараканов, – сообщила Рина. – Все лопает, – всхлипнула Надя, – мышь, лягушку, кролика, ежа, собак, Альберта Кузьмича. – Тань! – позвал меня Коробок. – Рина с Надей что-то ели? Пили? – Да, яичницу с колбасой, бутерброд с сыром, кофе со сливками, – отчиталась свекровь. – Еще по пироженке, – добавила Надя, – с кремиком, называется… э… э… Айвазовский. Очень вкусное: безе, взбитые сливки, ягоды. – Анна Павлова, – поправила Рина, – десерт назван в честь балерины. Айвазовский картины писал. – Тань, я имел в виду другое, – снова обратился ко мне Коробков, – может, они лекарств наглотались? Или экзотические фрукты схавали и отравились? Где вы эту Всеобжору взяли? – Всежора Андрюша подарил! – отрапортовала я. – Какой? – повысил голос Коробок.