– Если академик не ошибся, то, вероятно, мы выясним нечто важное, – приободрилась я. – Хотя Никита прав. Если ларец сделал Наум, то как он попал к гостю Зинаиды? Пока вопросов стало больше. Дима, а у тебя что? Один из ноутбуков Димона блямкнул. – Так, дорогой, что нашел хорошего? – обрадовался Коробков. – Для начала! Медкарта господина Плюхина заведена давно. В ней указано, что Георгий Константинович юрист, один год работал в ныне несуществующей адвокатской конторе, потом уволился по собственному желанию, и вскоре его поставили на учет в психоневрологическом диспансере. Телефон Ильи Худобина не отвечает. Я звоню ему на домашний, пока безрезультатно, и… – Да! – произнес незнакомый женский голос. Я посмотрела на дверь кабинета, но в то же мгновение сообразила, что звук идет из ноутбука Коробкова. – Добрый день, – сказал Димон, – это квартира Худобина? – Да, – повторила незнакомка. Коробок взглянул на меня и продолжил: – Можно поговорить с Ильей Юрьевичем? – Нет! На том конце провода не очень-то хотели вести беседу, но Дима проявил настойчивость. – Господина Худобина нет дома? – Да! – А когда он вернется? – Никогда. – Илья Юрьевич уехал жить в другое место? – Да. – Сделайте одолжение, подскажите его адрес. Или телефон. – Там связь отсутствует. – Тогда, если нетрудно, назовите улицу, номер дома. – Деревня Волово, кладбище, номер участка не помню. – Село находится в Московской области? – спросил Коробок, осекся и воскликнул: – Кладбище? Илья умер? – Да! – Когда? – В среду. А я… а мне… ничего, – вдруг зарыдала собеседница, – он обещал… и что? Лучше повеситься! Кому квартира достанется? Определенно не нам с Андрюшей! Прямо сейчас выкинусь из окна! Сию секунду! Вместе с сыном. Из ноутбука послышался странный звук. – Стойте, – испугался Коробков и начал стучать по клавиатуре. Из принтера медленно выполз лист. Димон показал на него пальцем. Я схватила бумагу. «Езжайте с Адой туда». Далее шел адрес. – Давайте поговорим, – предложил Димон. – Вы кто? – Дура, – всхлипнула незнакомка. Димон опять стал набирать текст, из принтера выполз новый лист. Меня всегда восхищает способность Коробкова одновременно вести разговор и печатать. Вот и сейчас он в очередной раз занимался двумя делами. – Имя «дура» оригинальное, но не подходит для красивой девушки. Дина показал пальцем на принтер, я вытащила лист. «Не тормози». Я поманила Дюдюлю, та, сразу сообразив, что надо делать, поспешила к двери. Последнее, что я слышала, покидая офис, это слова: – Я по сути дура, а вообще Ира. Ирина Старостина. До нужного нам дома мы с Адой добрались за десять минут. Консьержка попыталась задавать вопросы, но Дюдюля показала ей развернутое удостоверение, и старушка, ойкнув, бросила нам вслед: – Господи! КГБ[6] приехало. Дверь в квартиру оказалась открыта. Мы вошли в прихожую, услышали женский плач и поспешили на звук. В просторной, красиво и дорого обставленной комнате на диване сидела симпатичная брюнетка. В одной руке она держала телефон. Хозяйка не удивилась и не стала сопротивляться, когда я взяла у нее трубку. – Мы на месте. – Ок, – обрадовался Коробков. Ада Марковна пристроилась рядом с Ириной. – Вы кто? – прошептала та. – Как вошли? – Нас прислал Дима, – объяснила Дюдюля, – дверь была открыта. Что случилось? – Я не общаюсь с незнакомыми людьми, – ответила Старостина. Я села на ковер у ног заплаканной Ирины и представилась: – Таня Сергеева. На диване Ада. Вы Ирочка. Вот мы и познакомились. – Не рассказываю о своих проблемах посторонним людям, – всхлипнула Старостина. – Правильно, – одобрила Дюдюля, – позвоните кому-нибудь из подруг. Мы подождем, пока они приедут, и уйдем. – У меня нет подруг, – огрызнулась Ира. – Сестра? – спросила я. – Только Андрюша есть, – заплакала Старостина. – Это ваш сын? – уточнила Ада. – Да. – Сколько ему лет? – задала я свой вопрос. – Четыре года, – сквозь слезы ответила Ирина, – он родился вопреки диагнозу. У меня бесплодие, я никогда не беременела. И вдруг! Папа и мама давно умерли, я единственный ребенок в семье. – Родителей, подруг у вас нет, сынишка крохотный, с ним ничего не обсудишь. Но даже если ребенок ходит в десятый класс, он ваши проблемы не оценит правильно, – подвела итог Ада Марковна. – Сама справлюсь, – зарыдала Ирина, – проваливайте. – Вы правы, мы посторонние, – продолжала Дюдюля, – но близких у вас нет. Поэтому мы хотим вам помочь. Хозяйка схватила плед, который висел на подлокотнике, и вытерла им лицо. – С какой стати? И помочь мне никак нельзя! У нас с Ильей был гражданский брак. Он обещал оформить отношения, но все тянул. И вдруг умер. Куда нам с Андрюшей идти? Возвращаться в барак? А эту квартиру государство заберет? Ко мне на телефон прилетело эсэмэс, я поняла, что Димон незримо присутствует при нашей беседе, и, прочитав его сообщение, заговорила: – Ира, наш адвокат возьмется вам помочь. Имейте в виду, наследником можно стать и без оформления брака. Для этого нужно доказать свою нетрудоспособность, иждивение в течение года, совместное проживание. Ребенка Илья признал? – У Андрюши отчество Ильич, а фамилия моя, – пояснила Ирина, – в метрике в графе «Отец» стоит прочерк. Мой телефон опять затрясся. – Отцовство можно установить и после смерти, – процитировала я очередной текст Коробкова. Старостина подняла голову. – Ваш адвокат может это сделать? – Он постарается, – пообещала Ада. – Денег у меня осталось две копейки, – опять рухнула в омут отчаянья собеседница.