Ну, это шок! Молодой врач обернулся. Ба! На кровати сидит… Кропоткина. Что делать? Нина мигом все поняла, наверное, ахнула. – Так вот кто у матери из шкафа ворует! Сейчас все Марго расскажу. Игорь схватил подушку, задушил Нину и оставил труп на постели. А подушку с ее лица не убрал. Почему? Не всякий убийца готов увидеть лицо своей первой жертвы. Даже профессиональные киллеры признавались: «Первый труп, он первый. Потом легче». Игорь набил сумку, хотел вылезти в окно, услышал шум и нырнул под стол. А в спальню через окно ввалился Наум. Увидел на кровати, как он подумал, маму. Игорь скумекал: вот он, его шанс! Выскочил из укрытия, схватил брата и заорал… В спальню примчались Зинаида Борисовна и Маргарита Львовна. И что они увидели: Игорь вцепился в Наума, тот схватился за подушку, на кровати лежит Нина. Глава сороковая Раздались короткие хлопки, это аплодировал Игорь. – Браво, браво! Прекрасный сюжет для сериала. Но это чистое вранье. – Следователь Горелов рассказал нам о Филиппе Паланине, школьнике, который якобы видел, как в день убийства Кропоткиной из окна дома соседей выпрыгнул Наум, закопал что-то под кустом, а потом опять залез в дом, – произнесла Ада. – Филипп еще сообщил, что Маргарита Львовна просила его соврать в милиции, будто он стал свидетелем того, как из дачи Воробьевых выскочил бомж. Мать хотела выгородить Наума. Припугнула Фила, что расскажет его бабушке, будто внук целовался с девочкой, а еще он проделал дыры в заборах, чтобы подсматривать за соседями. Но Паланин решил честно поведать о том, кто на самом деле вылез из спальни. – А я тут при чем? – усмехнулся Игорь. – В рассказе Филиппа есть нестыковки, – объяснил Никита. – Ваш дом стоит особняком. Участок не граничит с наделом Паланиных, и вообще у вас нет соседей. Зачем Науму туда-сюда прыгать в окно? Но милиция обнаружила под кустом косметичку, а в ней деньги. – Вот вам и ответ, – хмыкнул Игорь, – Наум пробрался в спальню, спер мамину «кассу» и зарыл ее в саду. – А потом вернулся? – прищурился Иван Никифорович. – Да, – без тени смущения подтвердил зять Зинаиды, – хотел еще и ювелирку стырить, а тут я в комнату вошел. – Нестыковочка, – хмыкнула Дюдюля, – по словам Горелова, сумочка из материи и деньги оказались сухими. Паланин появился в проходной милиции через два дня после убийства. Если Наум зарыл «кассу» до того, как задушил Кропоткину, то и косметичка, и купюры должны были быть влажными. Вечером в день преступления пошел дождь, он лил все последующие сутки. Зинаида Борисовна об этом упоминала, когда рассказывала о смерти Кропоткиной. И я это проверил. Да, в районе семи в тот день на Ручеек обрушился ливень и продолжался более двадцати четырех часов. Но «захоронка» осталась сухой. Следователь не запросил прогноз погоды, под кустом сам не рылся, поэтому его не удивило состояние находки. – Подумаешь! Просто все высохло! – пожал плечами Игорь. – Нет, если намочить как следует купюры и оставить их в земле, они потом не будут выглядеть как новые. А следователь отметил, что сумочка и ее содержимое будто из шкафа, все в прекрасном состоянии. – А при чем тут я, – вздернул брови Игорь, – поговорите с Паланиным. Кстати, я совсем не помню мальчишку. Димон взял бутылку с водой. – Он погиб, в двадцать лет разбился на мотоцикле. – Вот печалька, – заерничал зять Зинаиды, – невезуха вам! Мать сначала хотела своего любимчика из очередного дерьма вытащить. Но потом следователь дал им послушать запись, которую сделали в камере. Наум беседовал с каким-то парнем и признался: «Я убийца». Думаю, вам пора перестать фантазировать на эту тему. – Да, – согласился Димон, – ваш младший брат произнес эти слова, Горелов их расценил как признание. В суде использовать прослушку нельзя. Но Роман Сергеевич ознакомил с ней родителей Наума. Они узнали, что сын их ни в грош не ставит, презирает и уверен, что его вытащат из любой ситуации чистеньким. И вот тогда муж с женой приняли решение отречься от младшего отпрыска. Почему Наум назвал себя убийцей? С ним в камере сидел перепуганный подросток из бедной семьи, он украл кошелек у соседки. Науму просто хотелось выглядеть в глазах сокамерника крутым парнем, которому любое преступление сойдет с рук. Подростковое бахвальство ему дорого стоило, он потерял родителей. – Ух ты! Да вы психологи, – опять зааплодировал Игорь. – Ты принес мне сумку Нины, – прошептала Зинаида. – Не помню, – отмахнулся зять. – Спросил: «Тетя Зина, твоя сумка?», – продолжала Морина. – А я находилась в таком состоянии, что подтвердила: «Моя». Потом пришла в себя и сообразила: сумка принадлежит Кропоткиной. И она оказалась пустой. А раньше в ней лежали ключи, деньги и чемоданчик со «слезами». Зинаида неожиданно встала. – Ну все, Игорь! Я очень тебя любила, считала своим сыном, испытала огромное счастье, когда вы со Светочкой решили оформить брак. Верила тебе. Никогда не упрекала! Да, я понимала, что ты мало зарабатываешь, дочка постоянно просит у меня деньги. Да и ты брал немалые суммы и никогда их не возвращал. Но я думала так: не всем везет в бизнесе, главное, ты порядочный человек, не вор, не врун, не бабник. Ну не получается у тебя поднять большое дело, но ведь не это главное. Я всегда помогу детям. А когда умру, они не останутся нищими. Девочки станут владелицами недвижимости. Зятю завещаю свою коллекцию фарфора, она, по самым скромным подсчетам, потянет на миллион в валюте. Если Петя при моей жизни решится заключить брак с Сонечкой, он тоже получит от меня хороший куш. Голос Зинаиды Борисовны прервался, Морина схватила стакан, выпила воды и продолжила: – В таком расположении духа я долго пребывала. Потом мои глаза стали постепенно открываться и появились вопросы. Четыре раза в году я отправляю Светочку с детьми отдыхать. Игорь с ними недолго вместе ездил, потом стал отказываться, мол, занят по работе. Год назад Светочка плакать втихаря стала, мне ничего не рассказывала, да я же вижу. Худеть дочка начала, почти в скелет превратилась, волосы нарастила, в губы дрянь вкачала и денег на операцию по увеличению груди попросила. Я не выдержала, спросила: – Зачем это тебе? Девочка разрыдалась. – Игорь сказал, что я после вторых родов стала жирной уродиной с обвислыми сиськами. Он со мной не спит, злится, велел вес терять. Зинаида Борисовна покраснела. – Ну и ну! Живет за мой счет, прикидывается олигархом, да еще стал жену тиранить. Но я опять ничего зятю не сказала, дала Светочке денег. И что? Где дочка с детьми? В Италии. Где Сонечка? С сестрой поехала. Где гражданский муж Софии? Петя с ней! Где законный муж Светланы? Опять дома остался, бизнес у него! Морина топнула ногой. – Ладно! Знаю, что дочка лгуна любит, я бы и дальше это терпела. Но история с газом! Игорь задумал убить меня! Вернулся в квартиру, решив, что я там одна, открутил вентиль в баллоне и сбежал! Доставили отраву в загородный дом его покойных родителей и оставили в почтовом ящике. Съездить в Ручеек легче легкого! Спасибо, что Танечка именно в этот момент находилась со мной. В противном случае лежать бы мне на уютном кладбище, а Светочка, Сонечка и Игорь стали бы владельцами всего имущества. Глаза Игоря расширились. – Что за бред? Я хотел лишить тебя жизни? – Да, – воскликнула теща, – именно так. Сейчас я это четко поняла. И вообще все, что я узнала сегодня… Это уже слишком. Игорь, вы сейчас поедете в мою квартиру, у вас час на сборы. Потом уходите, ключи оставьте в кухне на столе. Вам отказано от дома. Навсегда. – Эй, эй, – занервничал зять, – мама, куда мне идти? Но всегда ласковая, любящая теща на наших глазах превратилась в кобру. Морина прищурила глаза. – Я вам не мать! Вас родила другая женщина. Какое мне дело, куда отправится вор, врун и мерзавец, который обокрал Маргариту Львовну и свалил вину на Наума! Не надо кричать: «Нет доказательств». Для суда их нет, а для меня предостаточно! Уходите! Светлана оформит развод. Алименты ей не нужны. Встречаться с детьми я вам не разрешаю, да вы ими никогда и не занимались. Где будете жить? Не моя проблема! Слава богу, вы у нас не прописаны, имеете недвижимость, что досталась вам от Маргариты и Михаила. – Там жильцы, – пролепетал Игорь. – Выгоните, – отрезала Зинаида, – сами теперь решайте свои проблемы. Иван Никифорович, как сделать, чтобы сей фрукт немедленно ушел? Тошно смотреть на него. Мой муж взял телефон, постучал по экрану, потом посмотрел на Игоря. Тот заканючил: – Меня сюда она привезла! И денег нет. Я все вложил в новый бизнес. До копейки. Зинаида расхохоталась. – Неисправимый мошенник, врун и дурак! Дверь открылась, в переговорную вошел Кирилл, начальник департамента охраны. – Добрый день всем, – сказал он, – звали, Иван Никифорович? – Да, Кирилл Сергеевич, – ответил начальник особых бригад, – у меня просьба: сопроводите лично Игоря Михайловича по адресу, который я выслал вам на ватсап. У господина Воробьева есть час на сборы. Потом заберите у него ключи и позвоните мне. – Есть, – отрапортовал Кирилл, – у меня два вопроса. Что делать с Игорем Михайловичем после того, как он отдаст связку? Едем на нашей машине или на его? – У него нет автомобиля, – заявила Зинаида Борисовна, – он ездил на моем по доверенности. Да, я приобрела джип для зятя. Почему не оформила на него? Чтобы налоговые квитанции на транспортное средство прилетали мне. Машины девочек тоже на меня оформлены, я за все плачу. Просто оставьте Игоря на улице. И, уж извините, придется вам его в своей машине прокатить. – Воспользуюсь служебной, – сказал Кирилл. – Пройдемте, Игорь Михайлович. Если тебя вежливо приглашает на выход тридцатилетний мужчина, под рубашкой которого видны отлично развитые бицепсы и трицепсы, то не стоит спорить, в особенности если сам с трудом можешь поднять пять кг. Игорь встал. – Ухожу! Все хранили молчание. Зять посмотрел на Морину. – Света приползет ко мне на коленях, будет умолять вернуться. А я не соглашусь, и она останется одна. Навсегда! Зинаида Борисовна поморщилась. – Уходите уже, надоели. Лучше не иметь супруга, чем жить с таким, как вы. Светлана после развода непременно выйдет замуж и будет счастлива. На коленях приползете к ней вы, нищий и голый. А вас в дом не пустят. Глава сорок первая