Гитара давала тональность, ударник держал четкий внутренний ритм, саксофон вел мелодию. Дэн на хорошем английском, играя голосом, пел «Беззаботного». — Простите, — сказал Александр Иванович Галине Георгиевне и, мягко освободившись от ее руки, направился к рок-группе. Подошел, дождался проигрыша и прокричал Дэну в ухо: — Козлы! Дэн согласно кивнул и пошел на заключительный куплет. Рок в конце концов взял и эту, столь не похожую на привычную аудиторию сейшенов публику. Хиты завели солидных граждан, и они уже прихлопывали ладонями в такт. А некоторые — непроизвольно обозначали пляс. …Гремела музыка, изредка взвывали самолетные двигатели. Наконец, двигатели замолчали, и раздался воющий свист вертолетных лопастей. Свист нарастал и нарастал, достиг нестерпимости и стал удаляться. Он удалялся, превращаясь в комариный писк, и освобождал место для тишины, потому что и рокеры прекратили играть. В полной тишине раздался торжественно-гундосый голос диктора местной радиоточки: Внимание! Объявляется посадка на самолет, следующий рейсом Москва — Сингапур. Повторяю: объявляется посадка… 14 — Осторожнее, трап ненадежен. Осторожнее, трап ненадежен, — настойчиво повторяла стюардесса, но жаждущие перемен одуревшие пассажиры взлетали по ненадежному трапу, как горные козлы. …Оживленно и быстро рассаживались на привычные облюбованные места, добро улыбались стюардессам, переговаривались, перешучивались… Двинулись в последний поход посерьезневшие бортпроводницы. Приговаривая беспрерывно: «Пристегнитесь, пристегнитесь», они придирчиво следили за процессом пристегивания. Старшая вошла в первый класс. Дипломат, закинув ногу на ногу, почитывал газетку на заграничном языке. — Пристегнитесь, пожалуйста, — ласково напомнила старшая. — Сей момент, — с готовностью откликнулся дипломат и встал. — Сейчас вот только плед возьму. К вечеру холодать стало. А под пледом вон как сладко спится! Дипломат кивком указал на мирно спящего господина. Старшая озабоченно посоветовала: — Может, разбудим? Чтобы пристегнулся? — А он и не расстегивался, — успокоил ее дипломат и потянулся к верхней полке за пледом. Дипломат был мал ростом, а плед завалился в глубину. Дипломат осторожно, чтобы не запачкать, носком безукоризненного башмака ступил на сидение, приподнялся, схватил было плед, но тонкая галантерейность воспитания его подвела: носок башмака соскользнул, и он, несолоно хлебавши, вернулся на исходную, неловко раскорячившись. Стремясь сохранить равновесие, дипломат на одно мгновение коснулся плеча господина. Плед, покрывавший господина целиком, сполз и открыл его лицо. Старшая и дипломат увидели это лицо. Вываленный из криво открытого рта язык, вылезшие из орбит неподвижные алюминиевые блестящие пустые глаза. Господин в шляпе (в настоящий момент без шляпы) был мертв. 15 Обладатель оговоренного гонорара (две бутылки виски), сильно уже поддавший Дэн с некоторых пор называл Александра Ивановича полковником. — Полковник, — говорил он, — на грудь перед взлетом? Для порядка, а? — Только когда взлетим, — упрямился полковник. Прикрывая рот и нос носовым платком, по проходу к хвосту самолета вихрем пронеслась старшая, и тотчас в сопровождении двух подруг возвратилась в отсек первого класса. В том же бешеном темпе. — Ну, давай выпьем, — настаивал Дэн. Льстя, добавил: — Может, тебе обидно, что я тебя полковником называю? Хочешь, в генералы произведу? — Подожди, — сказал Александр Иванович и поднялся с кресла. Музыкальный слух руководителя рок-группы мгновенно уловил резкий перепад в настроении собеседника. — Ты что, опять обиделся? — Подожди, — повторил полковник-генерал и быстро зашагал по проходу. — Туда нельзя! — робко сказала одна из проводниц, караулившая вход в первый класс. — Мне можно, девочка, — жестко возразил Александр Иванович и бережно отодвинул ее. Выставив ноги в проход, дипломат сидел на самом отдаленном от мертвеца кресле и, ритмично растирая свои колени нервными руками, повторял: — Разрешите мне отсюда уйти. Разрешите мне отсюда уйти. А старшая монотонно отвечала: — Командир велел, чтобы вы здесь были. Александр Иванович боком присел на кресло рядом с покойником и, оттянув плед на его острые колени, деловито осмотрел шею. — Вы что делаете? — возмущенно спросила старшая. — Смотрю. — Нельзя здесь, нельзя! — Не объясняя, чего нельзя, запретительно закудахтала старшая. Не отвечая, Александр Иванович проследовал к пилотской кабине. Бесцеремонно громко постучал в дверь и, не дожидаясь разрешения, распахнул ее. Экипаж, сидя на своих местах, в безнадеге тупо размышлял. На вход постороннего отреагировал лишь командир. Он поднял голову и грубо распорядился: — А ну отсюда! — Я — бывший начальник первого отдела МУРа полковник запаса Смирнов. Могу оказаться вам полезным, — холодно и почти приказно предложил свои услуги Александр Иванович. — Покиньте кабину. Вам же сказали, — раздраженно высказался второй пилот. Не желал его слушать Александр Иванович Смирнов. Глядя на командира, он спросил: — Местным уже сообщили? — Нет еще, — признался командир. — Так какого черта расселись?! — вдруг заорал Смирнов. — Свяжитесь с ними и прикажите, чтобы всех, кто ошивается в аэропорту и возле, всех, без исключения, собрали в одно место и изолировали. Быстро, быстро! Без словесного сопротивления командир, поняв целесообразность предложенного Смирновым, забубнил, стараясь быть спокойным, в микрофон: — Саид? На борту ЧП. Обнаружен труп иностранного гражданина, убитого во время стоянки. Немедленно собери всех, кто имеется в аэропорту, понимаешь, всех, и не выпускай их никуда, — командир замолк ненадолго, слушая ответное радиоверещание, — у тебя диспетчер, у тебя радист, у тебя кассир, у тебя милиционер с пистолетом. Действуй, действуй, Саид! — Ну, а теперь в Москву сообщите, — не давая командиру передышки, настойчиво посоветовал Смирнов, — вы ведь еще начальству не докладывали? — А вам какое дело?! — взорвался второй пилот, но на него не обратили внимания. — Сейчас доложу, — решился командир, — только прошу вас, товарищ Смирнов, на время переговоров покинуть кабину. Не положено. — Что ж, раз не положено, так не положено. Об одном прошу: ваше начальство обязательно будет с МВД связываться. Пусть обязательно сообщат, что на борту я, полковник запаса Смирнов Александр Иванович. Не забудьте. Смирнов Александр Иванович. Когда он шел меж рядов к своему месту, пассажиры, уже почувствовавшие нечто, встревоженно переговаривались. Он сел рядом с Галиной Георгиевной, откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза. — Что-нибудь случилось? — поинтересовалась Галина Георгиевна. — Случилось, — подтвердил он, не открывая глаз. — Что? Что? — предчувствуя ужасное, истерично спросила она. — Скоро объявят, — невежливо прекратил разговор Александр Иванович. И, действительно, вскорости противоестественно спокойный голос объявил по радио: — Командир корабля просит Александра Ивановича Смирнова в пилотскую кабину. Александр Иванович Смирнов встал и пошел в кабину, на ходу слушая продолжение: — Граждане пассажиры. На борту нашего самолета скоропостижно скончался следовавший в Сингапур гражданин Нидерландов. Для соблюдения международных норм регистрации смертельного исхода необходимо срочно всем присутствующим на время покинуть салон и вернуться в здание аэропорта… 16