— Гуннарссон, зайдите ко мне! Нурдфельд постоял в дверях, махнул старшему констеблю и вернулся к своему письменному столу. Нильс поднялся и проследовал за ним. Комиссар указал ему на стул. — Я изучил список карантинных охранников, — сказал он и постучал по бумаге, лежавшей перед ним на столе. — Всего их двенадцать; трое пенсионеры, остальные работают. Один из них, Оскар Модин, отбыл восьмимесячный тюремный срок за воровство; освобожден три года назад. Остальные судимы не были. Но Вильгельма Карлссона я не смог отыскать ни в одном регистре. Более того, с указанной датой рождения нет ни одного Вильгельма Карлссона во всей стране. Имя может быть фиктивным. — Нурдфельд убрал бумагу. — Но есть и хорошая новость — нашелся автомобиль Эдварда Викторссона. — И где его нашли? В реке Севеон? — Отнюдь. Он стоял возле ресторана «Лонгедраг». Сегодня позвонила госпожа Левгрен, метрдотель; она сообщила, что машину оставили там четвертого августа, то есть за день до того, как нашли Эдварда. Поезжайте, поговорите с ней. Через полчаса за вами заедут два констебля из отделения в Лоренсберге. * * * — Может быть, вон тот? — спросил констебль на пассажирском сиденье, когда они медленно проехали мимо ряда автомобилей перед рестораном «Лонгедраг». — Во всяком случае, здесь это единственный «Хиллман», насколько я вижу, — произнес другой констебль, сидящий за рулем. Автомобиль был черным или, может быть, темно-синим, и покрыт пленкой соли. Полицейские припарковали свою машину прямо у лестницы, ведущей к ресторану. В центре города было безветренно, но здесь дул свежий ветер, и парусники, казалось, летели над серо-зеленым заливом. На веранде сидели несколько посетителей, наслаждаясь сентябрьским солнцем, видом скалистого берега и моря внизу. Нильс и констебли в форме едва успели выйти из полицейской машины, а госпожа Левгрен уже, торопясь, спускалась по лестнице. — Ей, видно, не терпится нас встретить, — заметил Нильс. Госпожа Левгрен была высокой стройной женщиной лет сорока с небольшим; волосы уложены в крепкие ровные волны, похожие на гофрированное железо. — Будьте так любезны, припаркуйтесь с другой стороны ресторана, — попросила метрдотель, показывая пальцем. Говорила она запыхавшись и выглядела раздраженной. Констебли посмотрели на другие автомобили, стоявшие вдоль стены набережной. Это было популярное место парковки как для посетителей ресторана, так и для тех, кто оставался сидеть внутри машины; особенно для влюбленных парочек на закате солнца. Сюда приезжали и в штормовую погоду — насладиться видом мощных волн, каскадами вздымавшихся над набережной, и брызгами морской воды, летящими на стекла автомобилей. — Почему нам нельзя парковаться здесь? Другие же так делают, — удивился один из констеблей. Проходившие мимо две дамы обернулись на них. — Прошу вас, — сквозь зубы прошипела госпожа Левгрен. — Не понимаю, почему надо парковать полицейскую машину именно здесь. Выглядит так драматично… Я ведь звонила лишь насчет брошенного автомобиля! Вы не могли бы попросту забрать его отсюда и уехать? — Конечно, госпожа Левгрен. Но сначала я хотел бы немного поговорить с вами, — сказал Нильс. В торце веранды стоял молодой человек во флотской кепке. Он подался вперед, опершись на перила, и с любопытством поглядывал на них. Вскоре к нему присоединилось несколько других посетителей — посмотреть, что там интересного. Лицо госпожи Левгрен покрылось красными пятнами. — Припаркуйтесь у заднего входа. Я вас там встречу, — коротко сказала она и поспешила обратно по лестнице. Они снова расселись в автомобиле, объехали вокруг здания и припарковались рядом с грузовиком. Морские чайки, крича, летали вокруг мусорных ящиков. Констебли, заслонившись от ветра, закурили. Задняя дверь погрузочной площадки была приоткрыта, и Нильс увидел через щель госпожу Левгрен, которая сделала ему знак подойти. — Ну вот, — выдохнула она, закрывая дверь за ним. — Сюда, констебль. Затем метрдотель провела его в маленький кабинетик и продолжила, поправляя «гофрированное железо» у себя на голове: — В общем, я хотела бы поскорее избавиться от этого автомобиля. Он уже месяц стоит здесь, и никто, похоже, не собирается его забирать. Я позвонила в полицию, ведь он мог быть украден… Хотя сомневаюсь. — Почему вы не думаете, что он украден? — Потому что они не выглядели как похитители автомобилей. — Кто? — Те, кто в нем приехали. — Значит, вы видели, кто приехал в машине? Как они выглядели? — Один молодой и один постарше. Оба хорошо одеты. Во всяком случае, тот, что в возрасте. Тот, что помоложе, был слегка… пижонистый. — Пижонистый? — Да, в дорогой одежде… Помню, на шее у него был шелковый шарф. — А пожилой? Можете описать его? Госпожа Левгрен задумалась. — Лет пятидесяти. Седоватый. С короткой бородкой и в очках с золотой оправой. Похож на врача. — Почему вы решили, что он врач? — Тот, что помоложе, называл его «доктор». — У вас отличная память… Вы помните, как он был одет? — Светлый костюм, шляпа… но ее он снял, когда зашел сюда. — Значит, они зашли в ресторан? — Да, они ужинали вместе. — И вы уверены, что это было четвертого августа? Госпожа Левгрен утвердительно кивнула. — Во сколько? — Было еще светло, светило солнце… Наверное, часов в шесть. Нильс сделал пометки у себя в блокноте. — Итак, они приехали сюда вместе в автомобиле. А как уехали? Госпожа Левгрен развела руками. — Понятия не имею. Может, с кем-то другим… Или на такси. А может быть, на трамвае. — Вы видели, в какую сторону они пошли? — Нет, на это я никогда не обращаю внимания. Когда посетители уже уплатили по счету, на них не смотришь. Если вы понимаете, что я хочу сказать, — добавила она извиняющимся тоном. — Понятно. А кто из них платил? — Тот, что постарше; но на чай почти ничего не дал. — А после того, как они расплатились, вы ничего не припомните? — Нет. Но я вспомнила о них на следующее утро, когда увидела, что автомобиль все еще стоит тут. Подумала, что они скоро придут и заберут его. Но он стоит вот уже целый месяц… — Спасибо большое, госпожа Левгрен, — поблагодарил Нильс и поднялся. — Больше у меня нет вопросов. — А автомобиль? — Мы распорядимся, чтобы его забрали. На ее лице появилось облегчение. * * * Без пяти минут пять Нильс и комиссар Нурдфельд появились в приемной доктора Кронборга. Они подождали несколько минут. Наконец последний на сегодня пациент — крупный, тучный господин — выплыл из кабинета доктора, на ходу неловко застегивая рубашку. Нурдфельд взялся за ручку двери, прежде чем мужчина успел ее закрыть, и вошел, сопровождаемый Нильсом. Доктор поднял голову от письменного стола.