— Вначале было интересно. Совершенно новый мир. Настоящие крестьянские девушки, которые учились на деревенскую хозяйку и должны были выйти замуж за парня из соседского хозяйства. Работа на кухне. Раньше я совсем ничего не умела, дома вообще не помогала. Все было мне внове. Я смотрела, слушала и писала массу текстов, которые никогда и нигде не смогу опубликовать. — Вместо этого ты посылала их мне. Интересно было их читать. — Правда? — Конечно. Эллен засмеялась; пар от ее дыхания вился легкими струйками. — Холодно, — заметил Нильс и потер руки. — Может быть, зайдем куда-нибудь в кондитерскую и выпьем по чашке кофе? Или лучше горячего шоколада? Я тебя приглашаю. Эллен стояла в растерянности. — Нет. К сожалению… Я жду своего жениха. Он в магазине, покупает мне подарок, — и она кивнула на витрину. — О, понятно, — произнес он и улыбнулся, в то время как мир вокруг него рушился. — Тогда не буду больше мешать. Приятно было увидеться. А прическа действительно отличная. Она вежливо улыбнулась в ответ. Нильс быстро развернулся и смешался с толпой, идущей вверх по улице. Метров через двадцать он встал за припаркованым грузовиком и затаился там, наблюдая за Эллен. Детский хор возле церкви пел «Сиянье над морем и берегом». Сердце Гуннарссона стучало так сильно, что он едва мог дышать. Жених вышел с пакетом под мышкой. Он выглядел хорошо — смотрелся как иностранец. Одетый в пошитом по фигуре пальто с каракулевым воротником, он напоминал кого-то из русской знати, бежавшей за границу во время революции. Жених поцеловал Эллен в щеку и сказал что-то, заставившее ее засмеяться. Затем они направились в сторону Нильса, и ему пришлось быстро уходить. Он все еще пребывал в шоке, его тело била дрожь. После этого он ее больше не видел. Что привело его в такое смятение? Неужели он и вправду думал, что Эллен когда-нибудь захочет выйти за него замуж? Теплилась ли в нем надежда, несмотря на прерванную переписку и полгода молчания? Как глупо… Теперь она точно исчезла. * * * Нильс захлопнул книгу, которую читал — учебник по джиу-джитсу с картинками, — и поставил ее на полку. Взяв шляпу и пальто из кабинета, он собрался идти домой. Приближаясь к стойке регистратора у входа, заметил жест фрекен Брикман, который часто наблюдал у нее, когда кто-то подходил к ней слишком быстро или почти неслышно: она что-то клала себе на колени под столом. Нильс знал, что она прячет журнал или книгу. — У нас с вами есть кое-что общее, фрекен Брикман. Она опасливо посмотрела на него. Может быть, подумала, что он с ней флиртует? — Что вы имеете в виду, старший констебль? — Мы оба любим читать. Что там у вас под столом сегодня? Роман или приключения? Фрекен Брикман неохотно достала книгу и протянула Нильсу. Он поглядел на вычурную обложку: женщина в нижнем белье лежит на кровати с головой, повернутой к читателю, и с пустым взглядом. Она, очевидно, мертва. Полная луна через окно освещает сцену бледным светло-голубым светом. — Ага. «Убийство в полнолуние» Лео Брандера… Значит, вы читаете детективы? — Естественно. Ведь я работаю в уголовном розыске, — сухо сообщила фрекен Брикман. — Ну ясное дело… Лео Брандер не так плох. Я и сам читал пару его книг. Но не многовато ли там для вас жестокости? Фрекен Брикман хмыкнула. — А-а, это же все выдумки… Нильс уже собирался вернуть ей книгу, но тут его осенило. Тот удивительный шрам на шее у Эдварда Викторссона! Теперь Гуннарссон вдруг вспомнил, где читал о чем-то похожем. В книге Брандера «Красный шарф» были обнаружены несколько убитых женщин, все с глубокой раной вокруг шеи. Авторское описание было таким детальным, что Нильс сразу же вспомнил недавнюю сцену в морге. — Может быть, хотите взять ее почитать? — спросила фрекен Брикман. — Берите, если хотите. Я все равно уже догадалась, кто убийца. — Догадались? Тогда вам лучше работать детективом… — Мне и самой это иногда приходило в голову, — согласилась фрекен Брикман. 6 «Издательство Йенсена» всецело было детищем его владельца Ханса Йенсена. Он издавал книги для строителей домов, учебники, рождественские журналы и юбилейные сборники. В последние годы Йенсен рискнул сделать ставку на популярные детективы. Он в быстром темпе издал семь книг Лео Брандера, и это оказалось для него большой удачей. Нильс разыскал Йенсена после утомительного утра, проведенного на берегах Севеона. Вместе с констеблем из участка в Лоренсберге, центре города, он ездил по плохим дорогам и разговаривал с возможными свидетелями. Но никто не видел и не слышал ничего необычного. Ни драк, ни криков, ни незнакомых автомобилей или лодок. Гуннарссон и не ждал ничего подобного. Мастерские и фабрики вдоль устья реки были по ночам закрыты, а выше по течению берега оставались заброшенными и безлюдными. Пока Гуннарссон трясся на дорожных ухабах, он все время думал о романе «Красный шарф» Лео Брандера. Перед глазами у него стояла обложка: темный переулок, уличный фонарь, тень мужчины, прислонившегося к стене дома. А на переднем плане, естественно, — искаженное ужасом женское лицо. На обложках всех книг Лео Брандера рисовались либо охваченные страхом, либо мертвые женщины. Накануне вечером Нильс достал свой экземпляр книги и полистал его, чтобы проверить память. Он помнил верно: убийца в романе использовал в качестве специального орудия смерти фортепианную струну, в точности как Арнольд Хоффман. Писатель вряд ли мог быть вдохновлен убийствами Хоффмана, потому что их детали не были известны широкой публике. Но что, если Лео Брандер был как-то вовлечен в дело — например, служил полицейским? Могло ли быть так, что книга Брандера на кого-то повлияла и Эдвард Викторссон был убит способом, который так реалистично описал автор? Так, что реальность стала литературой, а затем снова реальностью… Столь дикие соображения Нильс, конечно, не мог предложить на рассмотрение комиссару Нурдфельду. Его просто высмеяли бы. Но отказаться от этой мысли он не мог. После безрезультатных поисков вдоль реки Севеон Гуннарссона высадили у его отделения уголовного розыска, а констебль поехал дальше к гаражу своего участка в Лоренсберге. Что и говорить, было бы намного удобнее, если б полицейское отделение Нильса на улице Спаннмольсгатан имело свой автомобиль. С другой стороны, это предполагало, что констебли могли бы его водить. Но большинство полицейских, и Нильс в том числе, не имели водительских прав, что порой приводило к неловким ситуациям. Например, когда подвыпившего водителя останавливали в результате нарушения правил, а затем служитель закона, устроившись на пассажирском месте, предписывал ему снова заводить мотор и ехать к полицейскому участку. Но обучение вождению поголовно всех сотрудников затягивалось. А пока они были вынуждены обращаться к коллегам с водительскими правами из отделения в Лоренсберге. Вместо того чтобы отправиться к себе в отделение, Нильс обошел квартал и проследовал дальше по адресу, найденному в телефонном справочнике. И теперь он находился в душном кабинете издателя Йенсена, располагавшегося над типографией. — Садитесь, пожалуйста, — любезно предложил Ханс Йенсен. Это был невысокого роста мужчина с живыми глазами и засученными рукавами. Нильс нерешительно огляделся. Каждый сантиметр в комнате был завален стопками бумаг, брошюр и книг. Вдоль стен громоздились штабеля картонных коробок. На каждой из них стояло небрежно написанное мелом Брандер и первое слово названия романа. — Ой, извините, — пробормотал Йенсен. Он поспешно обогнул письменный стол и стал энергично расчищать место от огромной кучи бумаг. Вскоре показался ранее не видимый стул с кожаным сиденьем. Нильс сел. Снизу доносилось громыхание типографских прессов. — Вы, вероятно, ожидали увидеть большое издательство? — продолжал Йенсен. — Да, я вообще думал, что романы Лео Брандера публикует какое-то стокгольмское издательство, — признался Нильс. — А оказалось, что вы находитесь совсем по соседству… Должен вас поздравить. Книги, должно быть, потрясающе продаются. — Пожалуй, что так, — с довольной улыбкой подтвердил Йенсен. — Может быть, выпьете чего-нибудь? Как насчет стакана пива? — Спасибо, охотно, — согласился Нильс. Во рту у него пересохло от дорожной пыли. Издатель поднял телефонную трубку и произнес: — Не может ли кто-нибудь сгонять к Грете и прихватить два пилзнера? И два стакана. — Он положил трубку и повернулся к Нильсу. — Да, пора уже менять помещение. Но я всегда сидел здесь. Странно было бы переехать куда-то в другое место… Мне будет не хватать этого шума. И он жестом показал на пол, из-под которого раздавалось лязгание прессов. Они поболтали о книгоиздательской работе, пока не появился подмастерье в запачканном рабочем халате с двумя бутылками пива и двумя стаканами поверх горлышек. Йенсен налил им пива, и Нильс выпил несколько больших глотков. Пиво было холодное и отличное на вкус. Гуннарссон поставил стакан и слизал каплю пены с верхней губы. — У Брандера захватывающие романы, — заметил он. — Но не слишком ли они жестоки для широкого читателя? Йенсен засмеялся и покачал головой. — Я тоже думал: «Такое народ не станет читать». Но я ошибался. Им нравится. Не всем, конечно. Но, что поразительно, многим. И мужчинам, и женщинам. Из всех слоев общества. — Они здорово написаны, — признал Нильс. — Причем хорошо осведомленным человеком. Большинство писателей-детективщиков не знают то, о чем пишут. А Лео Брандер обладает впечатляющими знаниями о криминальном мире. Возможно, его корни в полиции? — Не исключено, — согласился Йенсен. — Я ничего не знаю о его прошлом. Дело в том, что я вообще ничего не знаю о Лео Брандере. — Полагаю, что его имя — псевдоним? — Да, это так. — А как его зовут в жизни? — Понятия не имею. Нильс удивленно поднял брови.