— Ага. Денег у тебя, конечно, нет? — Откуда ж им взяться? — удивилась Зойка. — А пьешь на что? — Самогон поставили, молочный бак… или два… Не помню. Дешево и зло. — Бак кончился? — Само собой. Это браги бак, а самогонки из нее значительно меньше выходит. — Еще поставите? — Виталия Константиновна, уймись ради Христа, я все поняла и прочувствовала. И уже начала новую жизнь. Все. В завязках я, вот те крест. — Зойка перекрестилась и тяжко вздохнула, — Не поверишь, сегодня под утро проснулась, а на душе так тошно, думаю, сейчас пойду и удавлюсь. Слава богу, ты на соседней койке дрыхла. Посмотрела на тебя, подумала и решила, что помирать мне ни к чему. В общем, кризис миновал и со мной полный порядок. — Здорово, — кивнула я, подошла к окну и стала разглядывать двор-колодец с тремя чахлыми березами, — Поехали со мной, — попросила я тихо. — Куда? — вроде бы удивилась Зойка. — Ко мне. Чего тебя здесь держит? Квартиры и той лишилась. Работы нет… — Значит, спасать явилась? Согласна, раскисла я малость, вид имею паршивый, и все такое, но ты зря решила, что я под гору… Все нормально, пить завязала, начала новую жизнь. Со мной полный порядок. — А со мной нет, — ответила я. Зойка долго молчала, потом подошла и встала рядом. — Что так? — спросила тихо. — Не знаю… внутри точно все рушится. Вот смотрю в окно, и очень хочется головой вниз. — Ни к чему, — хохотнула Зойка и погладила меня по плечу. — Если мы там не загнулись, то здесь попросту грех. — Вот и я говорю, — отвернувшись от окна, хмыкнула я. Зойка начала бродить по комнате, заглянула под кровать. — Ты чего ищешь? — Сумку. Черт знает, куда ее сунула. Вещичек у меня немного, но и их во что-то положить надо. Сумку мы нашли и вещички собрали, но на автобус опоздали и до моего родного города добирались на такси. Дороговато, зато в двенадцать часов ночи мы уже входили в квартиру, где пьяный Палыч играл на гармошке, бог знает откуда у него появившейся. На полу спал безногий инвалид и так храпел, что стены ходили ходуном. — О. Виталик вернулась! — заорал Палыч, пытаясь подняться. — Сиди, дед, — буркнула я. — Еще лоб расшибешь. Это Зоя Федоровна, подруга моя. Завтра познакомишься, а сейчас кончай представление — и спать. — Как скажешь. Виталик, так и будет. — Это Палыч? — усмехнулась Зойка, входя в мою комнату. — Точно. О втором не спрашивай, ранее не встречались. Палыч мужик нормальный, распустился малость, но мы его приструним, ремонт в квартире сделаем и даже мебель купим. Денег на первое время добыть нетрудно. Дед наследство оставил. Зойка оглядела комнату и сказала: — Наследство — это хорошо. — И добавила насмешливо, — Да, нагрели тебя любящие родственники не хуже, чем меня. — Брось, у Нинки семья, внучка… А нам с тобой и этих хором за глаза хватит. — Это точно, — согласилась Зойка, устраиваясь прямо на полу. Встав в десять утра, инвалида мы в квартире не обнаружили Палыч тоже отсутствовал, притрусил часов в одиннадцать, когда мы пили кофе и строили планы на сегодняшний день. — Эх, девицы-красавицы! — заорал он с порога и добавил тише: — Может, со свиданьицем, слышь. Виталик? Как-никак подруга приехала. — Мы, дед, в завязках. Хочешь, один отметь. Денег дам. А завтра с утра предстоит тебе трудовой подвиг. Надо в нашей халупе ремонт сделать. Сам понимаешь, без мужика нам такое дело не осилить. — Все сделаем. Виталик, какой разговор. Сегодня пью, завтра работаю. У меня два дружка есть в соседнем доме, на стройке вкалывают, сейчас у них простой, так они нашу хибару за пару литров во дворец превратят… — Вот и отлично. Мы уйдем ненадолго, а ты обед приготовь. Гостья у нас, так что побалуй ее своим знаменитым борщом. — Сделаем, — кивнул Палыч и неожиданно перешел на радостный визг: — Ох, до чего ж я рад, что ты вернулась! — А я как рада, — хмыкнула я. Мы с Зойкой отправились в ресторан, предупредив о своем визите по телефону, по пути заглянули в магазин и парикмахерскую Зойка с новой стрижкой, в дорогом платье и туфлях на высоченном каблуке выглядела внушительно, главбух чувствовался за версту, зато озорной взгляд и готовность по малейшему поводу расхохотаться выдавали в ней просто хорошего человека, сочетание очень удачное, с моей точки зрения, чтобы устроиться на работу. Конечно, я могла бы позвонить Славке и попросить за подругу, но делать этого без особой на то нужды не хотела. Заведовал рестораном парень лет тридцати, толстый, вечно небритый, с такими несчастными глазами, что, раз взглянув на него, хотелось плакать. Впечатление было обманчивым, рестораном Владимир Юрьевич, как выяснилось, управлял весьма успешно и был мужиком с характером. Дядька с усами, оказавшийся швейцаром, на наш вопрос, где можно найти Владимира Юрьевича, ответил: — Где-то на территории. Мы пошли искать его и в первом же коридоре столкнулись нос к носу. — Здравствуйте, — запела я, на всякий случай широко улыбаясь. — Ты Лия, да? — перебил он меня, оглядывая с ног до головы. — Влад предупреждал. А это кто? — Моя подруга. Зоя. Работа нужна Я подумала, может… — Значит, так. Два дня работаете, два гуляете. Запьете, выгоню, и Влад не поможет. С клиентами вежливо, контингент у нас… в общем, лучше не заедаться, а нарветесь — проблемы ваши. Платим по тысяче, плюс чаевые, набегает прилично. Делать из ресторана публичный дом не позволю, без того бардак, так что шашни заводить только в нерабочее время. Если мозги есть, от клиентов наших держитесь подальше. А нет — так бог вам судья. На работу можете выходить в понедельник. Со всеми вопросами, которые по ходу возникнут, прямо ко мне. А сейчас всего доброго, у меня работы по горло. — До понедельника в квартире ремонт сделаем, — заметила Зойка, когда мы покинули ресторан, ткнула меня локтем в бок и хмыкнула: — А жизнь ничего, слышь. Виталик? — В самую точку, — согласилась я. В тот же день мы продали дедовы часы, отправившись по указанному адресу. Зойка повела себя весьма умело, а выглядела столь респектабельно, нагло намекая на близкое знакомство с антиквариатом и ласково улыбаясь в ответ на все увещевания старичка, похожего на Плюшкина, что первоначальную сумму он в конце концов удвоил, и мы, довольные, пошли по магазинам, а на следующий день начали ремонт. Почти трезвый Палыч, накануне кормивший нас фирменным борщом, принял самое деятельное участие в работе и смывал потолки. Два пришедших приятеля Палыча выкладывали плитку, а мы в основном боролись с грязью, скопившейся во всех углах за долгие годы. За этим занятием нас и застал Валька, заехавший после обеда. Дверь в квартиру была открыта. Зойка обдирала старые обои в нашей комнате (в комнате Палыча обдирать было нечего, обои сами давно отвалились), а я сидела на стремянке, дрыгала ногами и приставала к Зойке со всякими глупостями. Валька заглянул в комнату, усмехнулся и сказал нараспев: — Здрасьте! Благоустройством занялись? — Как видишь, — ответила я, покидая стремянку. — Извини, не сможем напоить тебя чаем, на кухне грязь… Палыч вовсю трудится. — Обойдусь без чая. А это кто? — спросил он тише, косясь на Зойку. — Зоя Федоровна, моя подруга. Приехала из Костромы помочь с ремонтом. Может, навсегда останется, по крайней мере, я на это надеюсь. — Зойка весело подмигнула, сидя на корточках, а я продолжила: — А это Валентин. Друг детства, в одном дворе росли. Говорит, был влюблен, врет, наверное, но все равно приятно…Ты по делу или как? — Или как. Какие могут быть дела? Хотел проведать подругу детства, вдруг, думаю, захандрила, тоскует в одиночестве, а у нее народу полон дом. — Надеюсь, ты не огорчился? — Наоборот. Значит, благоустраиваешься? — Благоустраиваюсь. Сделаем ремонт, и можно будет жить припеваючи. Квартира большая, хоть стометровку бегай. — Тебе Влад с жильем не обещал помочь? — Жилье у меня есть. — В придачу с запойным соседом? — Запойный сосед меня еще в коляске возил, и человек он неплохой. Мы за ним присмотрим, он за нами. И будет полный порядок. — Ты это серьезно? — спросил Валька, выражение его глаз переменилось, смотрел он хмуро и вроде бы презрительно. — В каком смысле? — решила я уточнить. — Считаешь, что жизнь прекрасна? Услышав это. Зойка насторожилась, приподнялась с колен, я, покосившись в ее сторону, похлопала Вальку по плечу и сказала: — Чижик, я всерьез. Я уже ухлопала пять лет и не имею ни малейшего желания продолжать в том же духе. — Говоря это, я легонько подталкивала друга детства к выходу. — Ладно. Я помочь хотел, а там как знаешь. — Он улыбнулся мне, сделал ручкой и исчез, а я задумалась. — Чего он хотел? — спросила Зойка. — Рабочих, что ли, прислать? — Что? — не поняла я.