– Не слишком-то доброе. – В трубке потрескивали помехи – звонили явно с радиотелефона. – Знаешь заброшенную стройку на краю шестнадцатого шоссе? Где застройщик обанкротился в прошлом году? – Отель, вроде? – Намечался отель, да. – А что с ним? – Ты мне здесь нужен. – Зачем? – Тело. Женское. Плохо дело. – Погоди-ка, погоди… Блин! – Френч зажал трубку между ухом и плечом. Он жарил яичницу, и она уже подгорала. – Все нормально, Кен. Прости. Рассказывай, что там происходит. Барклоу начал с мальчишки. * * * Махнув в воротах значком, Френч заехал на старую стройплощадку и издалека сразу углядел темный силуэт, быстро превратившийся в маленького мальчишку, который сидел на земле, сгорбившись, задрав вверх колени и так сильно уткнув подбородок в костлявую грудь, как будто уже никогда не смог бы вновь поднять взгляд. Выбравшись из машины, Френч посмотрел на здание, а потом опять на мальчишку, разглядывая кроссовки, футболку, замызганные джинсы… – Ты как, сынок? – Мальчишка не поднял взгляд и ничего не ответил. – Я – коп, хорошо? Я здесь, чтобы о тебе позаботиться. По-прежнему ноль эмоций, даже в глазах. В тридцати ярдах от них Барклоу, который только что шагнул из недостроенного здания, махнул ему рукой. – Жди здесь, – бросил Френч мальчишке. – Я скоро вернусь. При виде напарника ему было трудно скрыть гнев. – Этот пацан должен быть сейчас с кем-нибудь из взрослых! Со своими родителями. С сотрудником полиции. Хоть с кем-то. – Пока нет. – Почему? – Барклоу отвернулся, и Френч перехватил все исходящие от него сигналы. – Все и вправду так плохо? – Ты уже позавтракал? Потому что картина там… не самая аппетитная. – Господи… Ладно. Это мальчишка звонил? – Малыш забрел прямо в поток машин, и один из водителей едва не сбил его. Какая-то пожилая женщина. Бабушка. Она увела его с проезжей части и остановила патрульную машину. С кем-то из новичков. Добсон, по-моему. Это он сейчас стоит у ворот. – Сегодня учебный день, время раннее… Этому мальчугану сколько? Двенадцать? – Наверное. Может, и меньше. – Что он тут тогда делает? – Он вообще-то не говорит. – Даже имя не назвал? – Пока нет. Френч обвел взглядом сорняки и рыхлую землю, разбросанный ветром мусор. – А тут довольно тихо, Кен. – Мне нужно, чтобы ты для начала посмотрел. Мне это и вправду нужно. Френч нахмурился, когда в глубине здания перед ними открылась яма котлована. Мнение Барклоу было важней всего остального, но правила существовали не без причины. На месте должны были быть и другие сотрудники – еще детективы, технари-криминалисты, – своя иерархия и субординация. До этого Кен вел себя подобным образом всего лишь раз, и то место преступления было настолько жутким, что большую часть подробностей пришлось скрыть не только от газет, но даже и от родственников жертвы. – Хорошо, напарник. Сейчас я присоединюсь. Дай мне только секундочку с пацаном. Френч подошел туда, где сидел мальчишка. Даже стоя, он мог чувствовать исходящий от того запах пота, видеть пыль в морщинках у него на лице. – Ну как ты, малыш? – Он присел рядом с ним на корточки. – Не скажешь, как тебя зовут? По-прежнему ноль эмоций. Молчание. – Ну ладно. Я вот тоже не из разговорчивых… Но все-таки: как насчет того, что здесь произошло? Можем про это поговорить? Или, может, про то, что ты здесь делаешь? По-прежнему ничего. Барклоу наблюдал за ними, покачивая головой. – Не хочешь посидеть в моей машине? Там кондиционер. Всякие полицейские штуки. Это довольно круто. Мальчишка пожал плечами. Прогресс! Френч помог пацану подняться и сесть в машину. Показал ему рацию, запасные наручники, дробовик, прикрепленный к приборной доске… – Послушай, сынок. Мне нужно зайти внутрь… Тот в ужасе помотал головой. – Здесь ты в безопасности. Обещаю. Все вот это… – Он обвел рукой здание. – Все, что ты там видел, все, что там внутри, – это теперь моя проблема, лады? Не твоя. С концами. Мальчишка отвернулся, отчаянно пытаясь не расплакаться. – А ты жди здесь. – Френч похлопал его по коленке. – Потом еще поговорим, когда я вернусь. Ребенок проводил его взглядом. Барклоу поджидал Френча у входа в недостроенное здание, и тот последовал за ним в полутьму. – Смотри не наступи на блевотину. Френч перешагнул через бледную лужу. – Пацана? – Моя. Этот односложный ответ был красноречивей любых других слов. Кен вот уже двадцать лет работал в отделе убийств. Воевал в Корее. Продвигаясь дальше в глубь строения, он мотнул головой на лифтовую шахту. – Нам вон туда. За северную лестницу. Лестничная шахта поднималась на высоту всех семи этажей. За ней до самой далекой линии деревьев тянулись красная земля и кустарник. В последний раз повернув за угол, Френч увидел кровь на полу, красновато-черную, в основном засохшую. Прямо над ней на цепях, перекинутых через стальную балку, висела женщина. Его взгляд сначала остановился на ее ссаженных запястьях, а потом на мутных глазах. После этого он начал впитывать все, как губка: то, как ее пытали, терзали и резали. Пытался сохранять спокойствие, но Барклоу был прав. Все обстояло хуже некуда. * * * Френчу даже пришлось отойти в сторонку. Когда он опять взял себя в руки, то вернулся на место преступления и изучил тело сверху донизу, уже ни от чего не отводя глаз – ни от крови и иссечений, ни от внутренних органов и костей, ни от кусочков похожей на розовый мрамор плоти. Барклоу держался на расстоянии. – Можешь себе представить мальца? Найти ее в таком виде… Френч обошел вокруг тела. Вокруг головы у женщины был обмотан серебристый строительный скотч, чтобы закрыть ей рот и не позволить кричать. Пальцы ног почти касались пола, и он увидел следы волочения. То, как она сопротивлялась. То, как она раскачивалась. – Белая женщина. От двадцати пяти до двадцати восьми. – Френч искал утешения в привычной рутине, но все никак не мог его найти. – Господи, Кен… Я ничего подобного в жизни не видел! Вообще никогда, ничего даже близкого.