– Мне нужно нечто большее. Свистни в свисток. Подзови своего пса. – Я разберусь с Рисом. – Как? – вопросил Джейсон. – Как с собакой, которой он и является. – Икс позволил своим губам немного скривиться. – Сётокан, может, и японская дисциплина, но зародилась-то она в Китае. – Как это понимать? Икс дал знак, и двое охранников подхватили Джейсона под руки. – Погоди, Икс… – Джейсон всячески пытался остаться в камере, но они выволокли его в коридор. – Я не понимаю, что это значит! Икс посмотрел, как он вырывается, и оставил остаток своей мысли невысказанной. «Что китайцы никогда не боятся есть своих собак…» * * * После тюрьмы я практически не заговаривал со своими друзьями, пока мы не проехали половину пути до города. В машине висела напряженная тишина, полная вопросов без ответа. Наконец я произнес: – Джейсон не хочет меня впутывать. Он не станет мне помогать. – А ты рассказал ему про «Каретный сарай»? – Ченс сердито наклонился вперед с заднего сиденья. – Что ты уже впутался? – Рассказал. – И он все равно не станет помогать? Просто невероятно! – И что дальше? – спросила Бекки. – Я не знаю, что еще можно сделать. Джейсон больше не станет говорить со мной, а я про Тиру почти ничего не знаю – ни про ее друзей, ни где она работала… Я даже не представляю, откуда она родом. В другой ситуации можно было бы спросить у Сары… Слова сошли на нет, потому что эта фраза говорила сама за себя. Ченс опять подался к нам, сложив свои обожженные солнцем руки на спинке переднего сиденья. – Сары нет, чувак, и это хреново. Я даже не знал ее, и все равно это хреново. Но, может, копы теперь посмотрят на все по-другому… Может, если твой отец поднажмет… Я посмотрел на него в зеркало заднего вида, а потом бросил взгляд на Бекки. Эта часть обещала оказаться довольно болезненной. – По-моему, Джейсон знает, кто убил Тиру. Я словно сказал что-то совсем уж извращенное. Лицо Ченса вытянулось. Губы Бекки раздвинулись настолько, что образовали идеальное молчаливое «О». Но чем еще о своем брате я мог поделиться? Я до сих пор видел ту тоскливую решимость в его глазах – то, что под конец казалось чернейшим видом отчаяния. «Брата, которого ты помнишь, давно уже нет, малыш, – его убил Вьетнам, как и Роберта…» Эта часть была слишком уж личной. Хотя остальное из этого… Я передал им все слово в слово: предостережение, описание того непонятного мужика – короче, все, что сказал мне Джейсон. После этого Ченс повторил мои слова, как попугай, – похоже, что в шоке: «Есть люди, которые хотят меня контролировать, – очень плохие люди, которые ради этого могут сделать с тобой все что угодно». – Он пытается меня отпугнуть, – сказал я. – Или защитить тебя, – отозвалась Бекки. – Хотя, я думаю, это одно и то же. – Давайте предположим, что все это так, – вмешался Ченс. – Нам придется исходить из этого, точно? А если это и вправду так, то о ком он говорит? О каких опасных людях? – Я знаю только то, о чем только что вам рассказал. – Не слишком-то много, чувак. – Бекки? Она не спешила, с видом более задумчивым, чем у Ченса. – Что он понимает под «человеком среднего возраста, который выглядит старше, чем на самом деле»? Как-то странно конкретно и при этом совершенно неконкретно. Ответил я с осторожностью, поскольку эта часть тоже кусалась: – Я практически уверен, что видел его. Рот Ченса открылся – он явно ужаснулся, и даже Бекки заметно побледнела. – Причем дважды, – продолжал я. – Один раз в тот день, когда мы были в суде, а потом еще раз, прямо после того, как Тиру… ну, вы поняли. – Прямо после того, как ее порезали на миллион кусков. – Ченс уже практически сполз с сиденья. – Это ты хотел сказать? Прямо после того, как убили Тиру, и прямо перед тем, как похитили Сару. – Угомонись, Ченс. – Сам ты угомонись! Господи! – Он шлепнул ладонью по спинке сиденья, а потом рухнул назад и погрузился в молчание, сложив руки на груди и крепко сжав челюсти. – А ты уверен, что это был он? – Бекки задала этот вопрос негромко и мягко, словно подчеркивая, что они с Ченсом совершенно разные люди. – Он соответствовал описанию – типа как ему было сорок, но выглядел на все шестьдесят. Маленький и узкоплечий. Не особо опасного вида. Все, как и сказал Джейсон. – Где еще ты его видел, кроме суда? – На улице Тиры, в припаркованной машине… – О, просто прекрасно! – подал голос Ченс. – На ее улице. – Хотя это мог быть и не он. – Но ты все-таки так не считаешь? – уточнила Бекки. – Это было бы чертовски странным совпадением, если б такой человек сидел в машине на улице Тиры почти сразу после ее смерти. А описание и вправду в точку. Как раз из-за того, что оно конкретное и при этом неконкретное, как ты сказала. Этого мужика можно запросто и не заметить – он такой… типа как расплывчатый. Если б я не увидел его тогда в суде, то во второй раз просто не обратил бы на него внимания. – Но ты все-таки приметил его в суде, – перебил Ченс. – Ты все-таки обратил на него внимание во второй раз. – Он за мной тоже наблюдал. Может, секунд тридцать, пока я шел обратно к машине. Бекки первой увидела более крупную картину. – Если Джейсон знает, кто убил Тиру, то почему он не говорит полиции? Эта часть меня тоже беспокоила. – Может, он на самом деле не знает. А может, у него просто нет доказательств. – Нет, по-моему, он явно защищает тебя. – Почему ты так уверена? – Потому что ты сам поступил бы так на его месте. – Бекки наклонилась ближе, словно мы были с ней только вдвоем, одни во всем мире. – Подумай как следует. Он не хочет отвечать на твои вопросы и не дает тебе влезать в расследование. Он предостерегает тебя насчет этого ужасного человека. Он практически умолял тебя прекратить задавать вопросы. Если он знает, кто убил Тиру, ему хотелось бы рассказать полиции – любому невиновному человеку хотелось бы, – если б только не какая-то очень серьезная причина этого не делать. – Он сказал, что мы едва ли семья. – Ты и вправду думаешь, что он так считает? – Точно не знаю. – Разве? Я промолчал, сосредоточившись на дороге. Я и вправду не был готов ответить на этот вопрос – ни в какой форме. * * *