Еще минут через двадцать вдали стали вырастать высокие здания городского центра. Когда на въезде в город мы остановились на красный свет, Ченс буркнул: – Сворачивай здесь, чувак. Забрось меня домой. Он был вроде раздражен и встревожен, а возле своего дома со смущенным видом повернулся ко мне. – Я бы поехал с тобой, если б мог, куда угодно. Но это все моя мама. У нее всего два часа между двумя работами. Я обещал ей приехать домой на обед. – Да ладно, братан, – отозвался я. – Все нормально. Но я знал его достаточно хорошо, чтобы понимать, о чем он сейчас думает. «Все становится реальным…» – Что будешь делать дальше? – спросил он. – Не знаю. – А может, тебе вообще ничего не надо делать… Как насчет того, чтобы походить в школу – чисто для разнообразия? Сдать выпускные экзамены… – Ну да, наверное. Ченс посмотрел на свой дом, все еще явно борясь с собой. – Этот человек, которого ты видел на улице Тиры… Насколько близко он от тебя был? – Футах в десяти, наверное. – И просто сидел в своей машине? – Наблюдал за кондоминиумом, я думаю. Ченс изучил мое лицо, словно там мог быть написан некий ответ. – Потом позвонишь? – Конечно. Разумеется. – Ладно, тогда. Пока, Бекки! Мы посмотрели, как он заходит в дом. – Что теперь? – спросила Бекки. – Не знаю. – Может, ты смотришь на все это не с той стороны? На всю эту ситуацию. – Это как? – До сих пор все это было связано с Тирой. Вот на чем ты зациклился. «Кого она разозлила? Что она сделала такого, что ее убили?» – Ну да, потому что вообще-то как раз ее и убили. – Насколько хорошо ты знаешь своего брата? – спросила Бекки. – Не пойму, о чем ты. Она взяла меня за руку и грустно пожала плечами. – Может, убийство Тиры было вообще никак не связано с Тирой. * * * Озарение Бекки было ослепляюще ярким и достаточно простым, чтобы открыть дверь к совершенно новому направлению моих мыслей. С самого начала я сосредоточился в основном на жизни и поведении Тиры. Вот почему и отправился в «Каретный сарай», а потом к Саре. Скромный и невзыскательный вопрос Бекки буквально перевернул все с ног на голову. Я и вправду вообще не знал Джейсона – он и сам мне это сказал. Пусть даже так, но я предполагал, что дистанция между нами была рождена достаточно простыми обстоятельствами – войной, расстоянием и временем, проведенным врозь. В тот первый день на карьере он сказал, что брат должен знать своего брата. Но какие усилия он для этого предпринял? Да, мы провели с ним денек на озере, с девушками… «Я – отнюдь не ангел…» Это тоже его слова. – Куда мы едем? – Бекки заговорила первый раз с того момента, как я влился в плотный поток движения. До этого она проявляла терпение, и я воспользовался этим временем, чтобы крутить Джейсона у себя в голове, как тарелку: брат, солдат, зэк… Помимо воспоминаний о нашем совместном детстве я знал лишь, что он может быть холодным, склонным к насилию и пренебрежительным. «Уплывай, мелкая рыбешка…» – Есть один ресторанчик, – отозвался я. – Кухня там на любителя, но вот выпечка и цыплята – просто супер. * * * В ресторане пахло в точности так, как мне запомнилось: табачным дымом и капустой, жаренной на гриле говядиной и квашенными по-корейски овощами. Мы уселись на высокие табуреты у стойки, и уже знакомый мне чернокожий старик крикнул от гриля: – Шарлин! Посетители! Толкнув качающуюся дверь, за стойку неспешно прошла круглолицая широкобедрая женщина с улыбкой на губах. – Какие чудесные белые ребятки! – В густом слое багровой помады прорезались трещинки, из-за уха материализовалась шариковая ручка. – Что желаете в этот чудесный денек? – Кофе, – сказал я. – И переговорить с мистером Вашингтоном. Я кивнул в сторону старика, и ее улыбка увяла, а глаза неожиданно осветились подозрением. – Вы знаете моего Натаниэла? – Мы типа как познакомились на прошлой неделе. Я – брат Джейсона Френча. – О господи, Джейсона… Надо было мне сразу догадаться, просто по вашему виду! Подозрения как не бывало. Улыбка вернулась. – Так вы знаете его? – И хорошее, и плохое, хотя плохое у него не настолько уж плохое, а хорошее – ну просто ужасно хорошее. Натаниэл! – гаркнула она повару, не сводя глаз с моего лица. – Иди посмотри, что за зверь к нам заглянул! Старик пробурчал что-то насчет того, что, мол, маисовая каша подгорает, и Шарлин с деланым раздражением вздохнула. – Ну что за человек… – Налив нам кофе, она поставила колбу обратно на подогреватель. – Знаете, я не верю тому, что говорят про вашего брата. В газетах, по телевизору… Шарлин сделала кислое лицо, словно подтверждая свои слова. – Почему вы это говорите? – Ну, поймите меня правильно… Я не настолько хорошо знаю вашего брата, чтобы сказать, что действительно знаю его. Он и вправду отсидел тюремный срок и вправду был замешан в торговлю наркотой. Но убить эту девушку?.. – Она покачала головой. – Он слишком уж часто сидел у нас вон в том углу, десяток раз ужинал у меня дома. А потом, есть и то, что он сделал для моего мальчика. – Дарзелла, – вставил я. – О, вы слышали про моего Дарзелла? – Ее глаза осветились. – Хотите сливок, сахар? – Шарлин показала на кружку Бекки, а потом подвинула жестяной молочник, не дожидаясь ответа. – Знаете, ваш брат спас ему жизнь. Я поставил свою кружку на стойку, и она продолжила: – Они познакомились в автобусе, в котором их везли в Пэррис-Айленд[48], и сразу стали друзья не разлей вода. Оба родом из одного города, оба такие же решительные и необузданные… Пэррис-Айленд – это двенадцать недель настоящего ада, но они всё так и спали на соседних койках, тренировались вместе… – И он спас Дарзеллу жизнь? – На четвертый день в учебном лагере. – Отставив круглое бедро, Шарлин раскинула пухлые пальцы на стойке. – Это произошло на третьей миле шестимильного марш-броска – двадцать или тридцать мальчиков с полной выкладкой, половина из них уже успела выблевать свой завтрак. Дарзелл и Джейсон шли впереди, когда это случилось, но они всегда были в первых рядах. Соревновательный дух и все такое, сами понимаете… Ее взгляд слегка затуманился, пока она вспоминала что-то, что лишь она одна могла видеть. – Думаю, как раз из-за всего этого топота солдатских сапог никто и не услышал треска гремучей змеи. А углядеть полосатого гремучника в сосновых иголках и песке практически нереально, можете мне в этом поверить. Пострадать мог и ваш брат – они бежали бок о бок, почти вплотную, – но наступил на гремучку все-таки Дарзелл, и это был ваш брат, кто отнес его на себе обратно на базу – все те же три мили бешеного бега. – Шарлин опять улыбнулась, и словно солнце вспыхнуло в полутьме бара. – Вы-то с моим Дарзеллом не знакомы, но парень он здоровенный – шесть футов два дюйма, двести двадцать фунтов, – и такой крепкий, что его даже монтировкой не вырубишь. Не то что эта вот мелочь пузатая… Она ткнула большим пальцем за спину на своего супруга, но я увидел любовь в ее глазах. – Вы, ребята, любите еду в стиле «соул»? Джейсон обожает ее, как воскресное утро.