Ориентируясь по указаниям городового, я пошел по перрону, отдаляясь от головы ставшего под загрузку состава. Мастерские находились в ангаре, который был продолжением вокзала. Дальше шла длинная шеренга больших складов, объединенных погрузочным пандусом вдоль дополнительной ветки рельсов. Да уж, это вам не паровозостроительный завод. В ангар мог войти большой паровоз или один вагон. Но сейчас там находилась уменьшенная копия стоящего у перрона парового монстра. Скорее всего, это нечто из разряда маневровых тягачей местного значения. Меня привлекло движение одного из работников, стоявшего у борта тягача. Так что я подошел поглазеть, а заодно спросить, где найти инженера. Вид у рабочего был настолько сосредоточенным, что я не решился прерывать процесс. К тому же он меня пока не заметил. Рабочий как раз подкатил к тягачу короб на колесиках. Затем, используя клещи, вытащил из короба раскаленную заклепку, вставив ее в отверстие в борту тягача. Сменив клещи на какую-то трубку, мастер упер ее в шляпку раскаленного штыря и крикнул: — Бей! Изнутри тягача послышались редкие удары. Ага, до сварки они здесь еще не додумались, но радоваться мне нечему, потому что об этой самой сварке я знаю не больше стоящего передо мной мастера. После десятка ударов стук прекратился. Разворачиваясь за следующей заклепкой, рабочий наконец-то заметил меня, и его глаза округлились явно от страха. Да уж, не любят здесь полицейских, но где нас вообще любят? — Любезный, не подскажешь мне, где найти вашего инженера? — быстро спросил я, стараясь сгладить неловкую ситуацию. — А вам, барин, кто нужон, старшой али молодой? — сдернув с головы картуз, угодливо спросил рабочий. Вот вам и неоднозначность сословной системы. С одной стороны, в ней нет раздражающей уравниловки, когда выпускник ПТУ, как гражданин, считает себя ровней заслуженному профессору. С другой стороны, лично мне неприятно смотреть на то, как взрослый, наверняка уважаемый за умения и трудолюбие мастер должен пресмыкаться перед сопливым пацаном в погонах. Ко всему этому мне еще придется долго приспосабливаться, потому что никаких революционных устремлений я в себе не чувствовал. — Наверное, молодой, — сказал я, стараясь говорить как можно мягче. — Вроде был в конторке. А старшой завсегда сидит в своем кабинете. — Свою информацию рабочий сопроводил сначала тычком в правую дальнюю часть ангара, а затем в левый его угол. — Благодарю, — уважительно кивнул я и направился в сторону упомянутой конторки. Это оказалось небольшое помещение с окном у самого потолка. Под падающим из окна потоком света находился практически современного вида кульман, которого мне, увы, тоже не переизобрести. За кульманом, занятый черчением чего-то там важного, стоял молодой человек в мундире железнодорожного служителя. Кроме скудно подсвеченного участка в захламленном рулонами бумаги, какими-то инструментами и даже большими деталями помещении царил полумрак. Так что когда я откашлялся, молодой инженер секунд десять пытался рассмотреть меня сквозь свои очки. А вот когда рассмотрел, проявил излишне бурную реакцию. — Что?! Зачем?! — побледнев, выдавил он из себя и отошел к стене. А в финале своей короткой речи страдальчески выдохнул: — За что?! Я решил ответить на все вопросы сразу, а не на каждый в отдельности: — Добрый день, позвольте представиться. Игнат Дормидонтович Силаев, коллежский секретарь. Прошу прощения за внезапное вторжение, но мне нужна техническая консультация. — Так вы не арестовывать меня… — Облегченный вздох скомкал конец вопроса. — А есть за что? — не удержался я от ехидного вопроса. Молодой инженер так замотал головой, что, казалось, она сейчас не удержится на тонкой шейке и укатится под стол. — Вот и хорошо, — успокаивающе улыбнулся я. И все же проверить его нужно, в моем положении для полного счастья только связей с неблагонадежной молодежью не хватало. Моя улыбка благостно подействовала на парня, и он даже представился: — Помощник главного инженера Топинского железнодорожного узла Борис Олегович Хват. К вашим услугам. Да уж, с фамилией у него полный диссонанс. Но, может, он хваток умом, а не телом? Сейчас мы это выясним. — Борис Олегович, если вы сейчас заняты, я могу прийти позже. — Нет, отчего же, — непонятно почему опять испугался инженер, — для полиции я всегда найду время. — Ну, тут не столько служебный, сколько личный интерес. — Тем более помогу с преогромным удовольствием, — наконец-то выдавил из себя улыбку Борис, окончательно успокаиваясь. — Итак, чем могу быть полезен? — Борис Олегович… — Называете меня просто Борисом, — предложил инженер. — Ну, тогда можете называть меня Игнатом. — Возможно, позже, — тихо сказал Борис и добавил уже громче: — Итак?.. — Меня интересует, как работают паровозы. — Паровозы? — Точнее, общий принцип работы движителей на паровой тяге. Только максимально доступно, как для неспециалиста. Борис немного подумал, а затем сделал приглашающий жест в сторону кульмана. Закрепив на доске новый лист, он начал чертить, одновременно объясняя: — Главным, хоть и не самым сложным, агрегатом парового движителя является котел. В нем смешивается вода и тепловой энергетический реагент. — Энергетический реагент? От явно элементарного для местного жителя вопроса парень даже опешил. — Ну или как его называют, «огненная вода». Ее вырабатывают у нас на энергетическом заводе в Топи. На упоминания этого завода я начал натыкаться слишком часто. Пришлось изобразить понимание, и Борис продолжил: — Когда благодаря реакции водная смесь закипает, в котле образуется пар, сначала насыщенный, а затем перегретый. Вот этот перегретый пар и приводит в движение поршни. Что будет с паром дальше, я знал и без него, так что вернулся к реагенту и котлу: — А котел не разорвется, если давление будет слишком большим? Этот вопрос должен был завуалировать мой интерес к датчикам давления. Может, удастся подсунуть им манометр. — Нет, что вы. Для контроля давления существуют специальные приборы. К тому же реагент и водную смесь специально готовят так, чтобы при определенном давлении тепловая реакция прекращалась. Я уже формировал в голове еще одну цепочку вопросов, по который можно провести разведку состояния местного технического прогресса, как в комнату влетел незнакомый господин в железнодорожном мундире с непонятными мне знаками различия. Его наверняка всполошила весть о том, что к помощнику явилась полиция. — Что здесь происходит?! — грозно спросил похожий на колобка невысокий и плотный господин. Правда, его гневное требование было направлено не ко мне, а к инженеру. — Позвольте представиться, — вмешался я. — Игнат Дормидонтович Силаев, коллежский секретарь. Занимаю должность видока в уездной управе нашего города. Явился сюда для получения технической консультации по одному делу. Из колобка будто выпустили лишний воздух, и он резко подобрел. — Да что же вы к помощнику моему, зашли бы ко мне, — с наигранным добродушием развел руками главный инженер и тут же, спохватившись, представился: — К вашим услугам, Липский Виктор Сергеевич. — Вопрос пустяковый, так что консультации Бориса Олеговича мне хватит. — Ну что же, тогда не буду вам мешать… — Напоследок Липский наградил Борю злобным и многообещающим взглядом, после чего вальяжно удалился. — Вам не влетит за мой приход? — на всякий случай уточнил я. — Мне влетело бы и с вашим приходом, и без него, — обреченно махнул рукой молодой инженер. — Но давайте вернемся к нашему увлекательному разговору. Какие еще пробелы в технических знаниях мы можем восполнить? Парень мне понравился, так что это «мы» у него получилось пророческим, и нам удастся найти пробелы не в моих знаниях, а как раз в его. Увы, хоть и общались мы довольно долго, ничего продуктивного мне придумать не удалось. Еще больше я расстроился, когда, вернувшись в управу, не нашел там Лехи. А это очень плохо — на напарника у меня были больше надежды в плане адаптации в чужом мире. Глава 4 Следующее утро встретило меня несильным морозом, да и солнышко как-то слишком уж медленно выползало на чистое небо. Выглянув из-за горизонта, зардевшееся светило словно смущенно подсматривало за мной сквозь утренний туман. Таким же подсматриванием занималась и Марфа Спиридоновна. Не то чтобы ее прельщали худосочные пока телеса в кальсонах, наверняка хозяйка интересовалась тем, хватит ли моей дури для купания в мороз.