Дури хватило, и вместе с восторгом от пролившейся на вмиг раскрасневшуюся кожу холодной воды я буквально спиной ощутил разочарование женщины. Как уже стало традицией, я вернулся в свою комнату так же, как и покинул ее, — через окно. Когда ударят морозы, придется ходить через гостиную. Сменив кальсоны, я быстро вытерся и оделся. Завтрак, как всегда, был выше всяких похвал, хотя в таком возрасте организму чего ни дашь, все в удовольствие. Несмотря на то что морозец вряд ли продержится больше пары часов, пришлось напяливать на себя шинель. Все коллеги утеплились еще вчера. В моих вещах находилась еще и положенная к шинели шапка, кроем похожая на папаху-кубанку. Но в управе пока все носили фуражки, не стал выделяться и я. Хорошо хоть до своего запоя Игнат успел обзавестись зимней формой одежды. Только непонятно — здесь он это все пошил или привез из Новгорода. Скорее всего, верно второе предположение. Мое радужное настроение немного подпортила кислая физиономия уже сидящего на рабочем месте коллеги. Все-таки Леха обиделся. Покаянно прижав руки к сердцу, я шагнул к столу напарника и начал клясться, что сегодня вечером мы железно попадем в кабак и лихо гульнем. Леша, человек по натуре незлобный, начал оттаивать, но тут явилось начальство. — Силаев, за мной, — лишь заглянув в кабинет и не дав нам нормально поприветствовать босса, приказал следователь. Ну, за ним так за ним. Набросив на себя шинель, я выбежал на улицу и уселся в коляску рядом с начальником. — А куда едем, Дмитрий Иванович? — Посмотришь на некоторых людей, — почему-то раздраженно ответил следователь. Так что вопрос о том, не лучше ли пригласить этих самых людей к нам, остался неозвученным. Немного настораживала уже знакомая троица казаков, которые привычно скакали позади коляски. Лица у них были отрешенными, и эмоции прочитать было сложно. Первая точка нашего утреннего маршрута находилась вдали от центра города. Мы подъехали к длинной череде складов и остановились у открытых ворот одного из них. В просторном дворе под загрузкой стояло полтора десятка возов, на которые дюжие мужики грузили тяжелые мешки. Всем этим процессом управлял крупный дядька, одетый как типичный купец, то есть в широкие штаны, заправленные в сапоги гармошкой, рыжий, нараспашку кафтан с пышными, почти дамскими плечиками, и яркую жилетку. Образ дополняла толстая цепочка часов через жилетку и гражданская фуражка. — Не узнаешь? — даже с какой-то затаенной надеждой спросил мой начальник. — Нет. Настроение Дмитрия Ивановича настораживало все больше и больше. Затем мы заехали на какую-то мануфактуру. Здесь пришлось идти внутрь. Интересно, что казачки спешились и пошли за нами на коротком расстоянии. Навстречу вышел еще один крупный персонаж, одетый в купеческом стиле. — Левонтий Сабирович здесь? — покосившись на меня, спросил следователь. — Нет его, — ответил мужик, — дома они. Обещались быть к полудню. Мое равнодушие к незнакомцу почему-то вызвало у начальника злость, буквально пропитавшую его короткий приказ: — Поехали. Минут через двадцать подкатили к большому каменному дому, который находился не так уж далеко от центра города. Один из казаков спешился и подошел к воротам. На его настойчивый стук выглянул привратник. — Чего озоруешь? — сердито, но без оскорбительных интонаций поинтересовался он у казака и тут заметил следователя: — Дмитрий Иванович, вы к хозяину? А вот теперь плохое настроение начальника передалось и мне. Если убийцей окажется друг следователя, моя жизнь может серьезно осложниться. Дмитрий Иванович выбрался из коляски и прошел во двор. Мне ничего не оставалось, как следовать за ним. Казаки по-прежнему не отставали. Привратника во дворе уже не было — явно побежал на доклад к хозяину. Действовал он оперативно, о чем свидетельствовало появление на крыльце уже третьего незнакомого здоровяка за этот день. Хотя почему незнакомого… Вид властного и сейчас удивленного лица вызвал во мне приступ граничащей с яростью злости. Настолько сильно, что свело челюсти. — Дмитрий Иванович, — удивленно воскликнул хозяин дома, — какими судьбами?! Следователь не ответил на вопрос и оглянулся. Я лишь мрачно кивнул. — Ты уверен? Мало того что начальник впервые обратился ко мне так невежливо, он еще явно был раздражен. — Полностью, — упрямо сказал я. Плевать на последствия. Бренников секунд десять сверлил меня взглядом, а затем нехотя повернулся к нахмурившемуся купцу: — Левонтий Сабурович Захан, — строго произнес следователь. — Вам придется проехать с нами в управу. — В чем дело, извольте объясниться. — Вы обвиняетесь в убийстве Зотовой Алевтины Георгиевны, — нехотя выдавил из себя следователь. — На каком основании? — По свидетельству видока, — еще раз обжег меня взглядом начальник. — И вы поверили этому… — Лицо купца исказилось от злобы, и он сделал шаг ко мне. — А ну не балуй, — вышел вперед казак, положив ладонь на рукоять шашки. Размерами он не уступал оппоненту. Умом бог купца не обидел, так что он быстро успокоился и без сопротивления прошел в коляску. На обратном пути мне пришлось сесть рядом с возницей. Приятного мало — всю дорогу спину сверлил злобный взгляд арестанта. Нужно будет проверить шинель на предмет пропаленных дырок. В управе мы быстро провели процедуру опознания, которое запротоколировал притихший Леха. Обошлись без подсадных и понятых — сказывался особый статус видока. Также к нам заглянул бакенбардистый полицмейстер, но ничего не сказал, лишь сокрушенно покачал головой и ушел. А еще я понял, что начальник сомневается в моих словах. Да что там — он мне попросту не верит! Или не хочет верить. Когда казаки увели подозреваемого, меня наконец-то оставили в покое. Следователь и Леха занимались документами, а я пялился в окно, пытаясь рассортировать в голове навалившиеся вопросы. Что связывало подозреваемого и следователя? Почему казаки работают на полицию? И почему мне никак не удается применить на практике знания из более развитого мира? Возможно, не хватает нужной заклепки в голове? Стоп, заклепки! Вот ты лось, Женя-Игнат, ведь ответ находился перед глазами, причем в прямом смысле этого слова. Хотя все же нужно уточнить у Бориса. Может, они и до отбойного молотка уже додумались. Как всегда, мысли о чем-то отвлеченном снизили накал моих жизненных переживаний и позволили хоть немного расслабиться. Надеяться на то, что при данных обстоятельствах начальник отпустит меня пораньше, было бессмысленно, так что, с трудом дождавшись законного обеденного перерыва, я понесся к вокзалу. Правда, предварительно пришлось жестами и покаянными взглядами извиниться перед Лехой, который явно рассчитывал на совместный перекус. К счастью, молодой инженер оказался на месте. Теперь он строчил какой-то отчет, вполне возможно делая работу за начальника. — Борис Олегович, простите за вторжение, но я буквально на минутку, — с вычурной вежливостью обратился я к инженеру. — Игнат Дормидонтович, не беспокойтесь, у меня вообще-то обеденный перерыв. К тому же буду только рад вашему обществу, — не менее вежливо ответил Борис. — Но вроде мы договаривались, что вы будете называть меня просто Борисом. — Хорошо, Борис. Чтобы не тратить понапрасну драгоценное время, начну сразу с дела. Как вы относитесь к изобретательству? — Очень хорошо отношусь, но, увы, не имею к нему должного таланта и фантазии. Поверьте, я пробовал, и не раз. — А вот меня иногда посещают странные идеи, но не хватает технического образования. Может, попробуем поработать вместе? — Давайте попробуем, — с ярко написанным на лице сомнением согласился Борис. — Скажите, вам известны автоматические агрегаты, с помощью которых можно быстро крепить заклепки? — Те, что на паровозах? — уточнил инженер. — Именно. — Мне такие изобретения не известны, только молоток и фигурный пробойник, — оживился парень. — Это наверняка, ведь я стараюсь отслеживать новинки в «Вестнике технического императорского общества». И что вы придумали? — Позвольте воспользоваться вашей доской. — Извольте, — охотно согласился инженер. Он закрепил с помощью кнопок на кульмане небольшой лист бумаги и протянул мне карандаш.