— Профессор многое для меня сделал, — как бы сама себе сказала княжна, явно делая мне некий намек. Но напрягаться я не стал и спокойно ответил: — И для меня тоже. Мои слова удивили ее. — Тогда почему вы позволили посадить его на цепь? — зло прищурившись, спросила княжна и для выразительности постучала ноготком по собственному шейному украшению. — Это, знаете ли, тяжкая ноша. — У меня был выбор между смертью друга и его арестом. — А третий вариант даже не рассматривался? — Если вы говорите о свободе, то к ней в довесок шли будущие смерти большого количества девушек, которых профессор без сомнения пустил бы на опыты. Да и на меня у него были планы, которые мне не очень-то понравились. — Какие же? Княжна встала и подошла ближе. Я ощутил аромат ее духов, и голова немного закружилась. Это что, какие-то алхимические любовные штучки? — Он хотел оставить меня в живых, но без памяти. К тому же при этом был шанс стать умалишенным, — удалось мне выдавить из себя. — А я в такие игры не играю. — А в какие игры ты играешь, мальчик? — грудным, полным неги голосом проговорила княжна, и я почувствовал, как у меня на груди потеплел подаренный обсуждаемым профессором амулет. — В эти тоже стараюсь не играть. Молод еще, так что предпочитаю обходиться без дополнительных возбудителей. Амулет тут же перестал нагреваться. Теперь уже я разозлился и с вызовом посмотрел в глаза улыбающейся женщине. — Какой интересный мальчик, — закусив губу, сказала она. — Вы это уже говорили, ваше высочество. Княжна сделала еще один шаг и приблизилась ко мне вплотную. Наши лица разделяло всего несколько сантиметров. Она словно передавала мне инициативу, намекая на гарантированную взаимность. Все так, но подобные дамы не бывают настолько великодушными. Поэтому я продолжал смотреть ей в глаза, оставаясь без движения. Помню, как в похожей ситуации поцелуй ведьмы Эммы больше напоминал укус, а вот Снежная королева поцеловала меня очень мягко и осторожно. Дальше тоже все пошло неспешно и плавно, как в медленном танце, но что-то подсказывало мне — сюрпризы не за горами. Мы переместились на кровать и полностью избавились от одежды. Но когда через некоторое время наконец-то должны были достигнуть кульминации, княжна потянулась рукой к ошейнику. Кикимору мне в тещи! У нее там что, застежка вместо замка? От того, что это дикое предположение оказалось верным, меня прошибло холодным потом. В такой ситуации любое возбуждение должно было исчезнуть без следа, но страх неожиданно разжег его еще сильнее. Тихо звякнув, ошейник упал на кровать, и княжна начала меняться. Она была прекрасным монстром. Вслед за страхом возбуждение подстегнула еще и боль. Десяток коготков вспорол кожу на моей спине, я же максимально сильно, едва ли не до хруста костей, сжал изменившееся, но все еще соблазнительное тело. И тут словно лопнула до предела натянутая струна. Наваждение схлынуло, и через мгновение я остался на кровати в полном одиночестве. Похоже, обнимашек не будет. Княжна, вернув своему телу человеческий облик, пошла к туалетному столику, на ходу застегивая ошейник. И красиво пошла, скажу я вам. Чтобы лучше видеть, я повернулся на бок и непроизвольно застонал. Вот зараза, глубоко пропахала! Княжна обернулась на звук и мило улыбнулась. Усевшись перед зеркалом, она позвонила в маленький колокольчик. Дверь тут же открылась, и в комнату вошла служанка в традиционном наряде горничных — закрытом платье, белом переднике и в чепчике на голове. В руках она несла какую-то баночку. Я попытался прикрыться простыней, но под мягким, при этом настойчивым, давлением рук служанки просто лег на живот. Порезы на спине защипало, но терпимо, так что я не стал реагировать. Когда понял, что процедура закончена, и повернулся, я увидел, что служанка стоит у кровати, удерживая в одной руке мои брюки, а в другой рубаху. Вот такой ненавязчивый намек на то, что мне пора удалиться. Одевался я быстро, почему-то раздраженно отпихнув заботливые руки служанки. Довольно неоднозначная ситуация. Княжна вновь надела маску Снежной королевы. И как только у нее это получается, особенно учитывая, что из одежды на ней сейчас только ошейник? В подобной ситуации вопросы о нашей близости были бы сущей глупостью, но уходить молча мне не хотелось: — Это профессор Нартов помог тебе примириться с темной сущностью? — Как ты понял? — удивленно спросила княжна. Маска Снежной королевы дала трещину. Она щелкнула пальцами. Служанка поднесла халат и помогла госпоже скрыть наготу. — Одна его подопечная пыталась меня убить. Она менялась, оставаясь в здравом рассудке. — Но ты здесь, и живой, несмотря на вашу встречу. — Как сама видишь, — улыбнулся я, потому что ситуация выровнялась, не позволяя ей смотреть на меня свысока. Мальчишество, конечно, но все равно приятно. — Как? — У каждого свои секреты. — Сделав небольшой шаг назад, я поклонился. — Ваше высочество. — Господин видок, — кивнула мне великая княжна. Обратно я прошел тем же маршрутом. Телохранитель-оборотень вернул мне пистолет и явно намеревался доставить обратно в гостиницу, но я лишь отмахнулся: — Сам доберусь. Здесь недалеко. — Как пожелаете, — похабно улыбнулся телохранитель. — Зубы спрячь, не по чину оскал, — жестко приказал я. Как ни странно, мой собеседник не стал лезть в бутылку и даже потупил взгляд. Это что, сказались заработанные моим дерзким поведением очки уважения или сработал новообретенный статус фаворита его хозяйки? Боюсь, что как раз второе. Да и плевать! Весенняя ночь в Омске особым теплом не радовала, но эту прохладу все же можно было назвать свежестью, а не холодом. В общем, было хорошо. В голову полезли довольно странные мысли. Вспомнились слова Александра Сергеевича из моей родной реальности: Как много нам открытий чудных Готовит просвещенья дух… Ага, особенно в плане сексуального просвещения. Бывало у меня по-всякому. Я знал, что такое смесь страсти и нежности, — как с дожидавшейся меня в Топинске Глашей. Испытывал и чистую, словно медицинский спирт, не замутненную примесями страсть Жаннет. С ведьмой Эммой я познал, что такое смесь страсти и злости, а Дарья показала всю степень накала смешавшихся со страстью страха и боли. Хотя «это самое» со стригой — конечно, уже перебор. Так и до садомазо недалеко. Чур меня, чур! Ночь была прекрасна, а спать после всего случившегося уже не хотелось. Так что бродил я по ночному Омску больше часа, пока за мной не увязались все-таки два каких-то субчика. Конечно, моя форма их сдерживала, но надолго ли? Так что от греха подальше я повернул в сторону гостиницы. Вернувшись в номер, немного почитал, затем сон все же сморил меня, и проспал я почти до десяти утра. Может, продрых бы и дольше, но опять был разбужен громким стуком. — Да что же за день такой? — вздохнул я, присаживаясь на кровати. — Кто? — Это я, командир, — послышался голос Евсея. — Заходи. Казак вошел в номер, втащив за собой мой оружейный баул и командировочный чемодан с одеждой. — Что будем делать? — с непонятным энтузиазмом спросил Евсей. Ну и что мне теперь ему сказать? Ничего, кроме грубой правды, на ум не приходило: — Сейчас пойдешь на вокзал и купишь нам на вечер билеты домой. Лицо оборотня вытянулось: