Доставил — свободен. Лиля протянула руку и достала небольшой конверт. Розовый. Бр-р-р-р! А что внутри? Ох ты ж! Давно она такого не видела. Мадригал! -Хм? — Да, дорогой, — Лиля передала супругу письмо. А что еще можно было сделать? Приди букет в другое время, она бы попросту выкинула конверт и забыла о нем раз и навсегда. Но сейчас-то как открутиться? — Прекраснейшей, что в сердце моем Осанну я сердцем пою Тону в глазах, как в морях Запутавшись в твоих кудрях И голос твой душу мою маня Дарует сияние дня... — Хм? — не удержалась Лиля. — Мне хотелось бы узнать, кто это моей супруге пишет, — задумался Джее. — Ты знаешь, мне тоже, — призналась Лиля. Ответный взгляд супруга был полон подозрения. Но прежде, чем кто-то и что-то успел сказать, вмешалась Миранда. — Папа, верни мне стихи. — Мири? Девочка... ох, да почти уже девушка, расправила плечи. И стало видно, что у нее и грудь есть, и вообще... А ведь красотка выросла! И когда успела? И черные локоны упали на плечи, и синие глаза засияли, и грудь у девочки уже оформилась, и фигурка обтянута голубым платьем... так и взрослеют дети. Ты думал, они еще в детском садике ползают? А они уже своих наплодить готовы! — Папа, ну подумай сам, разве море — зеленое? Море — синее. Джее тряхнул головой. — Подожди... Миранда, но... — Сказано было — ее сиятельству, — сморщила нос Миранда. — Но я ведь тоже — ее сиятельство, разве нет? Джее искренне задумался. — Но... ты же еще ребенок. — Папа! — И кстати, у тебя жених есть... — И что? Это мешает кому-то мной восхищаться? — парировала девочка, надменно задрав нос. Лиля от души рассмеялась. — Держи, юная обольстительница. И передвинула букет поближе к девочке. Миранда приняла его с царственной величавостью, которой хватило ненадолго. — Девочки от зависти умрут! Теперь рассмеялся уже и Джерисон. Острый момент прошел, как и не бывало. * >:< « — Мама? — Да, Мири? — А если так... это твой или мой букет? Лиля задумалась. — Не знаю, малышка. Искренне надеюсь, что твой. — А если нет? — Миранда была серьезна. — Я хоть и сказала так, чтобы папа не ревновал, но ты понимаешь... — Понимаю, — теперь уже посерьезнела и Лиля. Нельзя сказать, чтобы в Ативерне царили пуританские нравы, но... Букет плюс мадригал мог означать лишь одно. Дама дала повод. Дама делала авансы, так это называется. И если для Миранды легкий флирт считался в пределах допустимого, когда девушке еще и очаровывать, как не до замужества, то для Лилиан... Замужняя женщина должна быть вне таких подозрений. Лиля покусала губы. — Не знаю, детка. Что тут скажешь — проблема. — И серьезная, — протянула Мири. Как и Лилиан, она оценила ситуацию в одном ключе. Появился кто-то, желающий насолить графине Иртон. Да, именно насолить. Внести раздор в семью, вбить клин между Лилиан и ее супругом, все же Джерисон мужчина, и ревновать будет... а где ревность, там и подозрения, и злость, и споры, и ссоры, а уследить за Лилей не получится просто по техническим причинам. Она постоянно в движении. Половина ее времени проходит в разъездах. М-да. — Интересно, что это за гадина, — задумалась Лиля. Хотя Джерисон и поймет, что поводов для ревности нет, что Лиле никто кроме него не нужен, но! Ох уж это коротенькое слово, способное разрушать чужие судьбы! Ревность логике не подчиняется. И не подчинялась никогда. — ух мне тоже люоопытно, — кивнула мири. — поговорим с Ганцем? — Нет. Поговорим с вирманами. Миранда кивнула. Все правильно. Пусть передают букеты и впредь, если их будут присылать. Но — не записочки. Если попросить, записки Джерисон не увидит, а значит, и злиться не будет. А букеты пойдут Миранде. Пусть подруги завидуют. Но кто это может быть? Лилиан это решительно не понравилось. ❖ ❖ — Ваше сиятельство, к вам барон Лофрейн. — Проси. Лилиан сидела в своем кабинете. Оборудовала в торговом доме. — Вр-р-р? — поинтересовался с ковра Нанук. — Если что — не убивать, — дала Лиля инструкции псу. А кто его знает? Собака, особенно вирманская, шуток не понимает. Сначала порвет, потом закопает.