— Я в порядке, все обошлось, до меня и пальцем не дотронулись. — Кто посмел? — выделил главное Джее. — Слово! — Имя!? — Слово, родной мой! И не повышай голоса, не оповещай всех присутствующих, — надавила Лилиан. — Лили, или ты говоришь имя, или я... — Что? Перевернешь меня и за ноги трясти будешь, пока имя не вытрясешь? Джее представил себе эту картину — и рассмеялся. Приступ гнева прошел, оставив по себе легкую память в виде сжатых кулаков. — Не буду. Но Лили, изволь рассказать? Лиля вздохнула. — Слово, любовь моя. Или я расскажу все только в присутствии их величеств. Джее скрипнул зубами. Но если жена упрется... а она может. — Ладно! Мое слово! — Отлично. Лиля не стала тянуть — и подробно рассказала о своей встрече с Лофрейном. И как оно началось, и чем закончилось, и даже про букеты — чего уж там, пойдет в общей куче. Джее слушал. Кулаки’у благородного графа сжимались так, что Лиля решила вопрос по-простому. Подошла и села ему на колени. Авось, сразу не спихнет, даст время задержать. Полет благородного барона в воду, правда, супруга успокоил. Джее представил себе эту картину и рассмеялся. — Лилиан, ты — чудовище. -Я?!! -Ты. — А ты — супруг чудовища! — Я герой! Это же ясно! — Странный ты герой. Я думала, они другими клинками с чудовищами сражались. — Да кто ж его разберет за древностью-то лет? Лиля фыркнула. — Ну да... Так себе и представляю, бежит рыцарь за чудовищем с воплем: стой, гад, я тебя щас... уестествлю! Бежит чудовище и верещит-ругается, уберите извращенца, лучше убивайте, но чести не лишайте! Джерисон представил эту картину и тоже рассмеялся. — Чудовище. — Красавец. Синие глаза встретились с зелеными. И... да черт с ней, со звукопроницаемостью! Пусть завидуют молча! * ❖ * Энтони покусал губы. Что ж. Если Лилиан Иртон не желает по-хорошему, будем по- плохому. Попробуем ее скомпрометировать и затащить в постель. Насилие? Да что вы! Ей понравится! Всем и всегда нравилось, а тут исключение будет? Не бывает такого! Эта заносчивая сука еще будет его умолять о продолжении... какие ножки! И попка какая! И как она это... с юбкой!– Тони сам еще не понимал, но к раздражению плотно примешивалось восхищение. Какая женщина! Какая! Женщина! Джерисону Иртону неоправданно повезло, так-то. И Ативерне повезло. Пора делиться. Конечно, после всего случившегося, на пикнике ему оставаться было нельзя. Смеялись — все, даже, кажется, лошади ржали. Хотя они и так ржали, как лошади. Сволочи копытные... Мокрый и грустный Энтони Лофрейн ехал в Лавери и обдумывал план действий. Лилиан Иртон будет его. И можно попробовать кое-что еще... посмотрим, как она завертится, если опасность будет угрожать ее близким! Он с ней еще поквитается. Никуда эта стерва не денется, и сама придет, и просить будет, а он еще посмотрит. Еще подумает, да-с... ♦ * * К Ричарду Джерисон отправился вполне умиротворенным. И рассказал все, честь по чести. Его величество только головой покачал. — Что там рассказывала твоя супруга? Господин граф, ваша жена упала в море, а там акулы? — Почему я должен спасать ваших акул? — удивился «господин граф». Мария, присутствовавшая при этом разговоре, хихикнула. — Да, бедные акулы. — И вообще, Лилиан этого авестерца просто спасла. У него быЪжоги были по всей морде, а так отмоется, жив останется... — Уже остался. Попросился домой, я отпустил... — В Авестер? — Нет. В Лавери. Джее хмыкнул, что-то прикидывая. Ричард погрозил ему пальцем. — Даже не думай! — О чем? — Знаю я, о чем ты думаешь! Так вот — никаких дуэлей! — А упасть случайно он может? — Может. Но в Авестере. — Хм... я это обдумаю. — Вот, обдумай, — согласился Ричард. — Лилиан умная женщина, она не стала раздувать скандал. У нас и так отношения с Авестером отвратительные, а война сейчас не ко времени. — Знаю...