— Сейчас я тебе и даже себе объяснить не могу, почему выбрал такой путь. Ты ведь сразу мне понравилась, просто признавать этого не хотел, боролся с этим. Но мне было необходимо найти твоего брата. Решил, что ты лучший проводник. Во мне тогда кипело всё: злость, ненависть к нему, к вашей семье, потому что не понимал, как твои родители могли воспитать такого ублюдка. Настя не знакомила нас, я ничего не знал о вашей семье. Возможно, если бы знал больше, не произошло бы этой катастрофы. Она была моей младшей сестрой, я Настю очень любил. Мне сложно осознавать и принимать, что теперь она лежит в могиле и кормит червей. — И ты решил выполнить обещание, которое ты ей дал, когда прослушал запись? Ты решил отомстить ему через меня? А когда ты не нашёл его, ты решил взыскать с меня за его грехи? Ты, мужик, выбрал мстить невинной ни в чём не виноватой девушке, вместо того, чтобы найти и начистить ему рыло? Мужской поступок! — Я не знаю, что ответить тебе. Сказать, что нет, это будет неправдой. Сказать да, наверное, будет честнее. — Поэтому ты приезжал ко мне в кафе? Я же помнила, что видела тебя до той ночи, когда ты помог. А зачем, кстати? И как ты оказался рядом, когда тот урод хотел меня изнасиловать? Или ты его нанял? — Нет, до такого я бы не опустился. — Ну а зачем помог? Всё могло быть намного проще. Тот урод изнасиловал бы меня, а ты бы наблюдал. Прекрасная картина и сестра отомщена. Мог бы ничего не делать и просто наблюдать! — Я не планировал мстить через тебя, планировал только найти твоего брата, чтобы отомстить ему! Я понимаю, что в твоих глазах выгляжу монстром, но… — Нет никаких Но, именно монстром. Ты, вместо того чтобы уж если решил мстить, мстил бы моему непутёвому братцу. Так и продолжал бы искать его, пока не найдёшь. А ты решил пойти по более простому и доступному пути, отыграться на мне, девушке. Конечно, я ведь ответить тебе не смогу, когда правду узнаю. Рожу не набью, сил не хватит. Фу, противно! Я придумала себе в голове супермена, а ты оказался суперпсих с выращенным чувством мести за поступки другого человека. Ты мог просто поговорить со мной столько раз, рассказать, разве я бы не помогла тебе? Я ведь не лезла к тебе в душу, хотя очень хотелось поговорить отвоей сестре. Но я понимала, что раз ты не говоришь о ней, значит нельзя трогать эту тему. — А думаешь, я не искал его? Я обращался к друзьям, знакомым, платил деньги, чтобы помогли найти, но он словно исчез! Не знаю, прячется, наверное, с такими-то долгами. Не ровен час бошку где-нибудь проломят! А может из страны свалил. — Да какая разница мне на его голову, даже если проломили! Он не жил с нами уже давно, чему я очень была рада. Потому что все нервы измотал маме, потому что жизни никакой рядом с ним не было. А ты, разочарован, наверное? Не получилось у тебя всё по плану. Я его не видела уже давно! Он только в кредитную кабалу нас загнал, мама по глупости кредит на себя оформила, спасать же сыночку надо! Ведь я работать пошла, чтоб матери легче было! Думаешь, от кайфа работала до ночи, а потом в шесть утра на электричке и метро пилила на учёбу? Пока мои друзья и однокурсники жизнью наслаждались, пахала, пытаясь закрыть этот долг. Только толку, как капля в море. Меня не покидает ощущение, что ты мне всё-таки мстил за него. Мстил? Признайся! Будь хотя бы сейчас смелым, возьми эту ответственность — сказать правду! Мстил девушке, у которой и пальто нормального нет на осень. Мой брат уничтожал нас медленно из года в год. Сначала тем, что воровал у матери деньги, затем заставляя взять кредит. Теперь с квартирой ситуация эта. А ты, оказывается, спринтер! Ты оказался быстрее в стремлении добить меня. Не любишь долгую возню? Устроил соревнования на короткую дистанцию? А хочешь, я ещё обрадую тебя, потешу твоё больное самолюбие⁈ Квартиру скоро продадим, втроём будем жить в однушке, долг его закроем, и всё, будем с мамой в полной жопе! А ты радуйся, сестра твоя, думаю, довольна! Вы два психа, она и ты! У меня ведь, как у твоей сестры тоже до тебя мужчины не было, и я тоже тебя любила. Очень! Ты хотел повторения истории? Ты ожидал, что я также как она в своё время буду унижаться перед тобой? Бегать, просить и умалять не бросать меня? Я не она! И уж точно ребёнка своего я не брошу!А ты не беспокойся, просить тебя об участии в его жизни не стану. И денег, естественно, мне от тебя не надо. Я и без денег умею быть счастливой, в отличие от вас. — Я хочу участвовать в жизни своего ребёнка. — Ну что же, шанс есть, но не со мной. Ты снова можешь найти себе кого-то, может, даже женишься, родите и заживёте счастливо. А я тебя видеть не могу и не хочу! Ты что, ожидал, что включишь мне эту слезливую запись и я начну рыдать у тебя на плече, приговаривая: конечно, конечно, я всё тебе прощаю?Ты ложился со мной в постель, а сам думал о том, как бы посильнее меня ударить потом? Даже на милю к моему ребёнку не подходи. Ненавижу тебя! Открой дверь, мне плохо! — Даша, давай ещё поговорим, — прошу её, — я и так наделал ошибок, дай мне их исправить. А в ответ — тишина. И только чувство, что расстояние между нами огромное, не дотянуться, не докричаться. Смотрю на неё, красивая моя. Вспоминаю, как губы её целовал, скучаю, и хочу её во всех смыслах слова.Жажда эта растёт день ото дня, а утолить её нечем. Она закрылась от меня, как ёжик колючий, не подпускает. Опять дёргает ручку двери у машины. Понимаю, что бесполезно сейчас снова что-то говорить. Не услышит. За это время я уже привык к мысли, что будет ребёнок, мой, собственный. Не ребёнок сестры на короткое время, за которого, не планируя я взял на себя ответственность. А мой ребёнок! Да, в душе рассчитывал, что расскажу Даше правду и всё встанет на свои места. Ради ребёнка будет готова простить все обиды, всё то зло, что причинил ей. Рассчитывал, что Даша вернётся ко мне и уже никогда не уйдёт. Опять моя самоуверенность меня подвела. Оказывается, я её совсем не знал: столько гордости, мужества и смелости. Гордость за себя. Мужество и смелость не бояться остаться одной и растить нашего сына или дочь, будучи одинокой. А я ведь в ней видел только девушку, которая соглашалась с моим молчанием, иногда холодностью, иногда безразличием и злостью. Но тогда она была влюблена в меня. А сейчас… Я снимаю блокировку с замка и Даша, не сказав больше ни единого слова, выскакивает из машины, поправляет на себе одежду, застёгивает лёгкое пальтишко и убегает прочь. Смотрю ей в след и понимаю: нет, милая, ты от меня так просто не отделаешься! Глава 24 Даша Как принять всю эту информацию? Как переварить её? Я только отошла от того, что мы расстались, понадобилось несколько недель, чтобы перестала хотя бы во сне думать о нём, и вот Максим снова появился. Это издевательство над моей психикой. Сейчас и так тяжело. Скоро придётся брать академический отпуск, ноги от работы гудят, как мне, кроме физической нагрузки выдержать ещё и этот груз? Где взять сил, чтобы понять и принять то, что я узнала про Настю? Мама настаивает на том, чтобы я больше не работала. Но всё равно придётся, хотя очень тяжело. Поспать бы лишний раз, ноги крутит, сводит, живот ещё небольшой, а уже спина начинает ныть вечерами так, что лежать в кровати нормально не могу. А у меня ведь срок ещё скромный. После того, что узнала, всё равно не могу оправдать его поведение. Да, он винит себя за произошедшее с сестрой, но разве это давало ему право так поступать мной? Вспоминаю его монолог: «Сейчас я тебе и даже себе объяснить не могу, почему выбрал такой путь. Ты ведь сразу мне понравилась, просто признавать этого не хотел, боролся с этим… Во мне тогда кипело всё: злость, ненависть к нему, к вашей семье, потому что не понимал, как твои родители могли воспитать такого ублюдка… Она была моей младшей сестрой, я Настю очень любил. Мне сложно осознавать и принимать, что теперь она лежит в могиле и кормит червей». Кормит червей… да, осознавать это и понимать тяжёлая ноша, бесспорно. Да ещё и Настя была в таком молодом возрасте. Видимо, он не смог принять её смерть, и корил себя больше остальных. Но сейчас это ничего для меня уже не меняет. Решила, буду растить малыша одна, и помощь мне не нужна. Анализируя наши отношения, теперь знаю, почему между нами была какая-то невидимая стена, за которую не пускал, не разрешал проникнуть и посмотреть. Максим умалчивал о своих родителях, совсем не говорил о сестре, о своих предыдущих отношениях с девушками. Словно, он — человек из ниоткуда. В его доме не было ничего связанного с семьёй, так только, пару фотографий, которые и то я увидела случайно. Но при этом, о жизни и семье моей расспрашивал регулярно. Задуматься бы мне, почему, но голова не работала. Голова была занята только Максимом и вопросом, где взять денег, чтобы закрыть кредит. А ведь, если остановится, задуматься на мгновение: погашение кредита тоже моя навязчивая мысль, как у него месть моему брату. Только я не прибегаю к каким-то подлым или незаконным махинациям, не использую для достижения цели людей, никого не обманываю. А так, всё тоже самое. Получается, мы два параноика, но только каждый в своём вопросе. Да, верно говорят: два дебила — это сила… Мы оба зациклились, но каждый в своём направлении. И эти вопросы нас «съедают». Теперь всё чаще стало казаться, что впереди меня ожидает удручающая неизвестность. Душу мучило полное отчаянье. Несмотря на мой боевой характер ранее, сейчас я превратилась в пессимистку, не радовало ровным счётом ничего. Оказавшись в этой ситуации, поняла, что сказки живут только в книгах, и что человек человеку по большому счёту — никто. Сегодня родной, завтра уже чужой. А казалось бы ещё вчера думалось, что такое невозможно. Как в песне у Ирины Аллегровой: я для него была транзитный пассажир. Так, зацепил меня мимоходом пока двигался к своей цели. Не икается ли тебе каждый день, братишка Сашенька? Как же ты стал таким? Когда? Ведь наш отец учил нас иному. А ты ничему не научился: никого не уважаешь, никого не любишь, ни мать, не сестру, ни эту девушку, ни своего ребёнка. Как только такое возможно, не представляю. У меня есть племянник, привыкаю к этой мысли. Несмотря на то, что чувствую себя обманутой и униженной, сердце также ноет и скучает по Максиму. К прекрасному чувству привыкаешь быстро, особенно когда оно кажется тебе взаимным. Отвыкать — вот где жесть. Он открыл во мне женщину: настоящую, чувственную, нежную. Мне хотелось дарить это Максиму, с ним я стала ранимой. А ему, наверное, тяжело было со мной, в нём боролись два человека: тот, кто ненавидит меня всей душой и тот, кому я всё-таки нравлюсь. Каждое свидание с ним превращалось для меня в маленький праздник, после которого не хотелось возвращаться в жестокую реальность. Ночами, когда я оставалась у него, просыпалась и смотрела на спящего Максима. На его спокойном лице не было морщинок, разглаживались. А когда он просыпался и снова начинал хмуриться, они снова появлялись. Иногда я принимала это на свой счёт, и, не зря, ведь я и была «этот счёт». Иногда мне казалось, что Максим баловал меня, словно ему было важно, чтобы я была счастливой. Или так хотелось верить в это. Им подаренные цветы, ведь мне никто не дарил цветов. Его неожиданные приглашения на ужины в уютных кафешках, ведь меня никто до этого не приглашал. Да, этого было немного в наших отношениях, мы не успели многое, судьба внесла свои коррективы. После смерти моего папы именно с ним мне захотелось жить. Жить, несмотря ни на что… В этом человеке я нашла отдушину, после всего того, что произошло. С ним я чувствовала себя такой защищённой. Наверное, нашла в нём это, и мне уже было неважно на его перепады настроения, на его нежелание говорить про свою семью, неважно всё. Имел значение только он. А взамен он меня растоптал. Не могу поверить, что человек способен так играть! А может быть, просто убеждаю себя в том, чтобы не было так больно? У него появилась возможность избавиться от меня, ведь толку от меня не было, брата найти не помогла. И он этой возможностью воспользовался, как только я неожиданно для нас обоих забеременела. Интересно, а если бы не забеременела, сколько бы он мучился, каждый раз притрагиваясь ко мне? Когда узнала, что у него умерла сестра, решила: он замкнулся в своём горе и не хочет пускать никого в свою душу. Так оно и было. Но, кроме этого, в его душе жила ненависть… ко мне. Сейчас трудно даже представить, когда я думаю про то, как же тяжело ему было притворяться, прикасаться, обнимать, ложиться со мной в постель, заниматься любовью (А для него? Чем он занимался со мной?). И всё ради чего? Чтоб ублажить своё эго? Чтоб потом ходить и бить себя в грудь кулаком повторяя, что он отомстил за сестру? Как же теперь ты будешь ненавидеть меня, если я ношу твоего ребёнка? — Не знаю пока ещё кто ты, мальчик или девочка, но я буду тебя любить. Не знаю, смогу ли дать тебе, что нужно, денег то у нас с твоей бабушкой совсем мало, дядька твой накуролесил, а выгребаем мы. Впрочем, как всегда, — глажу свой живот. — Но за одно дядьке твоему благодарна: не будь этой ситуации, не встретила бы тогда твоего отца, он и не обратил бы на меня внимание, и ты сейчас не жил бы в моём животе. Я не буду говорить тебе о нём плохо, обещаю. Будем с тобой думать, что он космонавт и улетел покорять в космос, командировка лет так на тридцать, — смеюсь сквозь слёзы. Мне бы самой научиться верить во всё то, что я говорю. И снова вспоминаю всё, что слушала в машине несколько дней назад. Настю жалко. Ровесница моя практически, молодая, неопытная, всегда под крылом у брата. Эх, мне бы так! Я всегда сама по себе, наоборот гребу против течения, не прикрытая от волн ни с каких сторон, бултыхаюсь, сил уже нет, на дно скоро пойду. По-женски её жалко, по-девичьи. Да, Максим тоже сделал мне больно, но, чтобы ТАК⁈ Какая жестокость! Её психика не выдержала, неокрепшая душа. Но у неё хотя бы поддержка была: мама, папа, любящий брат, готовый заступаться и мстить, а у меня никого, кроме мамы — ангела на земле, безотказной и доброй. Но даже несмотря на это, не представляю как можно было бросить ребёнка. Эх, Настя, когда ты совершала эти вещи, думала ли ты, как они будут хоронить тебя, жить потом? И, наверное, ему действительно было очень тяжело… А чувство вины? Съедает, ведь не защитил, не уберёг. Стоп! Я что, уже оправдывать его начала? Глава 25 Даша Максим сошёл с ума, практически каждый в наш дом доставка цветов, но я теперь не хочу этих цветов. В них нет записок, но знаю от кого они, и примерно понимаю, что именно мне хочет ими сказать. Выбрасываю в мусорное ведро, как любое напоминание о нём. А затем обязательно одеваюсь и выхожу на улицу, чтобы выбросить их в общественный бак. Мне нужно как-то занимать себя. Усиленно работаю над этим. Теперь, то, что делает Максим, совершенно не исправит нашу ситуацию: ни цветы, ни разговоры не изменят. Убеждаю себя в этом. В домофон звонят, настойчиво и долго. — Кто там? — никого не жду. — Доставка. — Молодой человек, я ничего не заказывала, — зло говорю я. Хотя в чём курьер-то виноват? — Девушка, у меня указан ваш адрес. Я выполняю свою работу. Просто заберите корзину. — Корзину? — не понимаю и нажимаю на кнопку «открыть дверь». Курьер ставит передо мной огромную корзину с фруктами. Изменил традиции? Пока были только цветы, теперь вот новый сюрприз.