Так есть шанс, что не будешь постоянно забирать вправо (для левшей — влево) и не удлинишь себе дорогу. Энтони о таких вещах не знал. Вообще. Благородного барона учили воевать (не с кем), охотиться (на кого?), ухаживать за лошадью (угу, лошади тоже нет), танцевать, проверять счета... В общем, в перечне его умений не было ни одного подходящего. Охота? 4 Так ведь не вульгарная, с силками, а на благородного зверя. С копьем, на кабана, или с пикой, с арбалетом, на оленя... Нет ни коня, ни оленя, ни арбалета? То-то и оно. Ориентироваться? Да уж поверьте, на королевской охоте не заблудится и самый безмозглый аристократ. Там е весь лес в загонщиках, страже, лесничих, поют рога, идет перекличка, шум, гам, конский топот, собачий лай... Шансы отбиться от компании, конечно, есть. И проскочить в безлюдную часть леса тоже. Но! При этом на благородном господине остается оружие, у пего есть конь, да и охота не в диких лесах устраивается. Выберется к людям, максимум, дня три проплутает. Бывало... Охотиться тут было не на кого. Хотя... вот и первая дичь! И быстро, всего-то часа три Прошло... Гадюка! — Лофрейн , стойте! Энтони послушно остановился. Гадюка лежала на пеньке. Большая, толстенькая, чер- ная…Такая упитанная... Она чуть приподняла голову, но нападать не стремилась, равно как и уползать. Ждала. Лиля тоже не дергалась. Равное в общении со змеями — спокойствие. В ее жиз- йи был случай, когда она, собирая чернику, отодвинула рукой куст — и за ним оказалась гадюка. Лиля не растерялась, выпустила куст и отошла на несколько шагов, громко топая. Гадюка оказалась сообразительной — через две минуты ее уже на поляне не было. И это обычное змеиное поведение. К чему связываться? Яд тратить, время, силы... Плюнуть, да и уползти. Ей ведь даже хвост не отдавили, а что настроение испортили — так тут они квиты с человеком. Лиля потом тоже в каждый куст палкой тыкала, аж целых два часа. А потом и домой пошла. — Вы боитесь змеи? Лиля посмотрела на барона. Угадал, как же! — Не боюсь. А вы? — Нет. Давайте я ее прогоню! — Да вы что! — возмутилась Лилиан. — Ее убить надо! Лицо барона надо было помещать на картину «Удивление». Даже «Полное ошаление». Единственное, на что его хватило — короткий вопрос. — Зачем? — Кушать будем! Выражение глаз аристократа было бесценно. — Кушать?! Лиля закатила свои глаза. Вдохнула, выдохнула — и решила вразумить умника. — Белки, гадюки, лягушки... вот насекомых я точно съесть не смогу, но это еще как посмотреть. Понадобится, так и червяком закушу, не побрезгую! Кажется, Энтони затошнило. Лиля фыркнула. Видел бы несчастный китайские и корейские деликатесы! Тутовый шелкопряд, в смысле — личинки, сороконожки, скорпионы, суп из летучей мыши, куриные яйца с зародышами... Лично Алю тогда при одном перечислении мутить начало. Скажем так, если нет выбора, можно и скорпиона скушать. Но выставлять это деликатесом и получать удовольствие? Брррр! ; — Вы в своем уме, графиня? Лиля вздохнула еще раз. — Клинок дайте? Гадюка оказалась самой умной и по-тихому уползла от голодных аристократов. — Ну вот... — искренне расстроилась Лилиан. — А могли бы супчик сварить, или хотя бы поджарить. Но супчик лучше, вкуснее будет. Тони взял Лилиан за плечи, чуть встряхнул и посмотрел прямо в глаза женщине. Видимо, выискивал там намек на безумие. Но — увы. Лиля оставалась абсолютно спокойной и серьезной. — Вы действительно собираетесь скушать — змею? — Энтони Лофрейн, барон Лофрейн, вы видите на моем лице хоть какую-то улыбку? Не видел. Но и поверить не мог. Энтони вообще пребывал в перманентном шоке. В результате несчастного случая, они с Лилиан Иртон оказались вдвоем, в лесу. Что сделала бы нормальная аристократка в таком случае? Упала бы ему на руки в глубокий обморок и потребовала бы ее спасти. Немедленно. Лучше — уже вчера и со леем комфортом. Хотя ему такой сценарий не понравился. Уже опробо- нали. Что делает Лилиан Иртон? Бодро спасает себя сама. И кажется, всерьез намерена ныйти к людям, вытащить его, и... ей просто все равно, что именно придется сделать. Скушать гадюку?Скушаем. Убить человека? Убьем... И ведь глазом не моргнет. — Вы... да что вы за человек такой?! — почти стоном вырвалось у барона. Лиля фыркнула. И хотела ответить ему по-простому, но потом передумала. Лучше уж дать несчастному разъяснения, иначе проблем не оберешься. — Энтони, мой отец — первый барон Брокленд. Понимаете, первый! В нашем роду были крестьяне, были мещане, были корабелы, купцы... аристократов еще не было. Мы с отцом первые. Чему вы удивляетесь? Тому, что я хорошо приспособлена к жизни? Жить-то хочется! Барон хмыкнул. — Или вы думаете, что ваши крестьяне в голодный год лягушек и змей не едят? — продолжала атаковать Лилиан. — Не знаю. А ваши? — Мои — не едят. Первое, что я сделала, это обеспечила провизией свои земли, — Лиля хмыкнула, вспомнив, как ехала впервые на ярмарку, как познакомилась с вирмана- ми, как старосты деревень пытались ее «развести» на благотворительность.. . Какое чудесное время было!