Метеозависимость. Видимо, от беременности. От возраста оно чаще бывает, но и от беременности тоже может быть. Организм становится чувствительнее иного барометра, улавливает малейшие изменения в атмосфере ну и реагирует. Будет дождь? Наверняка. А у них-то ни зонтика, ни резиновых сапог, ни плащей- непромокаек... почему здесь еще не открыли каучук?! Хочу!!! Лиля даже способ помнила, которым пользовались первые изобретатели, проваривать каучук с серой... проблема одна.Гевеи нет. А собирать сок одуванчиков? Трижды ха. Оставалось только начинать искать укрытие. Лиля вертела головой по сторонам, озадачив тем же самым и Лоф- рейна, но повезло ей за полчаса до начала грозы. Гроза в лесу... Страшно? Поверьте, это не то слово. Когда сизые тучи в одну минуту затягивают небо, и день превращается то ли в вечер то ли в ночь, когда наступает сумрачное тяжелое безвременье, когда деревья шумят грозно и предостерегающе — не уйдешшшшшь! Когда было тепло, даже душно — и мгновенно стано- | вится холодно, промозгло, так, что до костей пробирает в единую минуту и хочется надеть на себя хоть шубу, лишь бы согреться! Когда кусты цепляются за одежду, а организм чувствует грядущие неприятности каждой клеточкой. Лиля отлично знала это ощущение. И понимала, что если не найдет укрытие, вымокнет до нитки. А это чревато воспалением легких — считай, в данных условиях верная смерть. Энтони тоже это понимал. Так что оглядывались они на пару, и подходящее укрытие заметили одновременно. Дерево. Здоровущее, в несколько обхватов, и что приятно — уже упавшее. Этакий матерый выворотень. Корни врасхлест, воздетые, словно руки для призыва о помощи, вывороченный кусок земли, размером с телегу... Тони хотел спрыгнуть в яму, потом опомнился и для начала сунул внутрь посох. Потыкал туда как следует, повозил палкой в яме на предмет нежелательных соседей....Соседей не нашлось. Ни змей, ни мышей, если кто и был, то поспешил убраться подальше. И правильно сделал. — Пробуем? — Определенно. Вдали послышался раскат грома, и путники заторопились. Тони наломал веток и лапника, Лиля переправила под дерево все пожитки и попробовала сама слезть в яму. Огляделась. Отлично. Почти землянка, кстати говоря. Ствол дерева послужил отличной крышей, с трех сторон они загорожены, а с четвертой сейчас что-нибудь придумают, чтобы к ним вода не заливалась, хотя бы плащ повесят. Какое-то количество все равно попадет, но намного меньше. Чай, не все грозовые волны им на голову прольются... Громыхнуло уже поближе. — Тони? — Минуту! В яму полетели еще ветки и лапник, потом туда же спрыгнул сам барон и принялся помогать обустраивать временное укрытие. Сложил лапник у стены, ветки, жаль, для костра места не хватило. Ну и ладно, перебьемся. Всухомятку пожуем... По дереву забарабанили первые капли, пока еще редкие. Лиля поежилась и укуталась в плащ. Последнее время она постоянно мерзла, но старалась об этом не говорить. Да, так бывает. Вариант токсикоза, у кого-то тошнота, у кого-то головокружение, а ей, вот, становилось холодно. И спала она поближе к костру, один раз едва не спалив себе волосы, и просыпаться ей было сложнее...Увы, выбора не было. Домой бы, в уютную кровать, и чтобы подушки ее любимые, с гречневой шелухой, и чтобы Джее был рядом... Лиля вздохнула. Дождь навевал грустные мысли, барабанил все чаще, гроза приближалась, раскаты становились все мощнее и мощнее, и Лиля принялась считать расстояние. Молния. Теперь начинаем отсчитывать секунды. Один, два, три... двадцать два — есть! Гром... Двадцать два умножаем на триста. Около шести с половиной километров получается. — Что вы делаете? — заинтересовался Тони. Пришлось объяснить ему, кое-как переведя километры в привычные ему перестрелы и переходы. Тони задумался и принялся считать. Вот взблеснула молния. — Один, два, три... одиннадцать — есть! Около трех километров. Три километра триста метров. Молнии сверкали все чаще и чаще. — Один, два, три — есть! Гроза приближалась. — Один... есть! Жахнуло так, что Лиля чуть не оглохла. И снова взблеск молнии, и снова удар, совсем рядом. И двоих людей поневоле бросает друг к другу, Лиля, гордая и независимая, прижимается к барону, а тот гладит ее по волосам, в попытке утешить, закрыть от бушующей непогоды... Это — внутри, там, где бушует гроза рядом с первобытными людьми, а они жмутся к кострам в своих пещерах. Глубинное, древнее, подсознательное... Взблеск молнии — и тут же удар. Совсем рядом. Лиля невольно запомнила направление Потом она обязательно посмотрит... И снова молния, и снова... И Лиля понимает — гроза уходит. Постепенно она смещается в том направлении, куда надо и им. Оставляет за собой мокрый лес, поваленные деревья, молнии... Кстати говоря! Лиля не удержалась. Когда дождь чуть-чуть притих, она вылезла из-под укрытия.