— Я работаю вот этим, — Сухонос неловко постучал сомкнутыми руками себе по лбу. — Я думал, сочинял историю. — Так, работник умственного труда. Конкретизирую вопрос. Ты был вчера вечером у ресторана «Антониони»? Только не вздумай сочинять. — Да, был. — Что ты там делал? — С Леськой встречался. Валеев одобрительно кивнул: — С этого момента поподробнее. — У нее спросите. Оперативники переглянулись: придуривается или не знает. — Зачем ты убил жену? — прямо спросил Майоров. — Что? — Колись! — Валеев сунул под нос сценариста фотографию убитой Нестеренко. Тот осел на стул. Его глаза испуганно бегали сначала по фото, а потом от одного полицейского к другому. — Вы не шутите? Скажите, что это неправда. Валеев молча выложил на стол еще три красноречивые фотографии. Сухонос замотал головой: — Это не я. Не, не я. — Вчера ты звонил ей трижды. Узнал, где она находится, приехал к ресторану и вызвал на улицу. Свидетели видели, как вы ссорились. — Да, звонил. Денег у Леськи просил, чтобы рассчитаться за квартиру. За эту. Мы вместе ее снимали, в последние месяцы спали в разных комнатах, а платил-то я. А сейчас у меня нет денег, могут выселить, вот я и потребовал половину за три месяца. — А она что? — Отшила. Сказала, что женщина должна получать деньги от мужчины, а не наоборот. — Правильный подход, — одобрил Валеев. — Но не всегда так получается, да? — Ну, нет у меня сейчас! Трудный период. — И ты приехал бабки выбивать. — Она сама меня позвала… — С чего бы? Она же тебя отшила. — Не так чтобы позвала, — замялся Сухонос. — Приезжай, говорит, к ресторану, я тебе морду расцарапаю. — Высокие отношения людей искусства. Нам до вас далеко, — покивал Валеев. — Я и приехал, у меня выбора не было. Мы не ругались, я доказывал свою правоту. — С кулаками? — Только на словах. — И что? — Леся сунула мне пару тысяч, и я уехал. — Пропил? — Мне требовалось творческое вдохновение. Валеев кивнул напарнику: — Ваня, проверь квартирку насчет чулок. Сухонос непонимающе захлопал глазами, затем прищурился на фотографии. Через минуту из соседней комнаты послышался голос Майорова: — Есть! Две упаковки черных. — От Леськи остались, — оправдывался Сухонос. — Как мужик, я тебя понимаю. Она в дорогом ресторане ужинает, а ты макаронами давишься. Тебя унизила ее подачка? — Это не я! Нет! Валеев с недоверием смотрел на подозреваемого. — Я сниму наручники, чтобы ты оделся. Отвезем тебя к следователю, там оформим показания под протокол. 30 Через час допрос был окончен. Петелина развернула листки с протоколом к Глебу Сухоносу и объяснила: — В конце напишите: с моих слов записано верно, и распишитесь на каждой странице. Сухонос осторожно прикоснулся к бумагам, словно боялся обжечься. — Я прочту? Следователь в примиряющем жесте развела ладони: ваше право. Пока Сухонос вчитывался в свои показания, Елена отошла к дивану, где на маленьком столике Марат приготовил для нее кофе. Оперативник оставался в кабинете, опасаясь неадекватного поведения подозреваемого в убийстве. — Он? — тихо спросил Марат. Елена пожала плечами. От теплого кофе ее отвлек звонок мобильного. Номер она узнала. В начале расследования она раздала визитки сотрудникам киностудии в надежде получить дополнительную информацию. Самой словоохотливой оказалась Ирина Юшкевич. Художница по гриму горела желанием помочь следствию и делилась тайнами закулисной жизни студии. — Ланская мне рассказала, что ее расспрашивали про Сухоноса, — без предисловия начала Юшкевич. — Мы многих опрашиваем… — Ланская не знает главного. Весной Нестеренко сделала аборт. — Так, и… — Сухонос хотел ребенка, а Леся — карьеру. Он избил ее, сильно. Я накладывала грим на синяки и могу подтвердить. Уточнив детали, Петелина вернулась к рабочему столу. Сухонос взялся за ручку, собираясь подписывать протокол, однако следователь забрала у него бумаги. — Мы не закончили, — объяснила она и села напротив подозреваемого. С минуту молчала, заново изучая лицо домашнего садиста, затем включила диктофон и задала вопрос в лоб: — Гражданин Сухонос, когда ваша жена забеременела, вы были против аборта? Сухонос отпрянул, опустил взгляд, сцепил ладони. — Леся все сделала без меня. Пошла и сделала. Даже не предупредила. — И вы ее избили? Отвечайте! — Не удержался, ударил. Это был единственный раз. — Свидетель рассказала о пяти синяках: два на лице, еще на груди и бедрах. — На меня что-то нашло. Но я извинился перед ней, стоял на коленях, умолял о прощении. — Этот факт я тоже отмечу в протоколе, — холодно заверила следователь. — Перейдем к подробностям. Петелина дотошно выяснила все обстоятельства семейной ссоры, закончившейся побоями, — картина получилась неприглядная. Оформив окончательный протокол допроса, разъяснила Сухоносу его статус в качестве подозреваемого и пригласила криминалиста для взятия пробы ДНК и снятия отпечатков пальцев. Когда с формальностями было покончено, она отпустила Сухоноса под подписку о невыезде. Сценарист вышел из кабинета пятясь, с опаской поглядывая на Валеева. Марат недоумевал: