— Может, не надо меня учить? Верните обратно, — предложила, с тоской подумав, что за всей этой беготней забыла о родителях. Они волнуются, наверное. — Назад не возвращаются. — Почему?! Если можно в одну сторону, значит, и в другую получится. — Боги редко вмешиваются в нашу жизнь. Никогда дважды. Получается, их облезлый божок перекинул меня в этот мир и все? Капут? Жить теперь тебе, Мариночка, с оборотнями? Думай, Марина, думай! — А у вас много богов? — Два. Скромненько! — Судя по тому, что я вижу, Таророс уже вмешался в твою жизнь. К Лейтане обращаться не советую. — Лир поморщился. — Она никогда не выполняет просьбы, не слышит молитвы, а если услышит… Привлекать к себе ее внимание чревато, она делает только то, что считает нужным. Попала. К их богу обратиться не могу, а богиня — большая оригиналка. Вот интересно, кого мне благодарить за свое путешествие? Я задала этот вопрос Иллиру. Иераклионец нехорошо усмехнулся: «Избранника своего благодари». Подозреваю, избраннику достанется не от одной меня. Лир со злостью справился, но выражение лица осталось мрачным и предвкушающим. Прибьют моего избранника раньше, чем узнаю, что за избрание у них тут такое. — А можно кратко: что за избранник и чем мне это грозит?.. — Я удивленно уставилась на арку входа в дом — переливающаяся перламутром дверь на солнце буквально растворилась в воздухе! Не отъехала в сторону, не открылась, а исчезла! — Замужеством грозит. — Иераклионец слегка шевельнул рукой и сине-зеленая штора, обнаружившаяся за дверью, отползла в сторону, открывая проход. Сама! На маленьких ложноножках! — Это что? — Присев, я разглядывала плотное плетение заключенных в оболочку нитей, из которых состояла «ткань», потрогала выпуклую кайму на тон темнее. Какой-то гибрид водорослей и моллюска. — Датерия. — Лир терпеливо ждал, когда я закончу осмотр живой шторы. — Моллюск? Водоросль? — Я прикипела к чуду местной флоры и фауны в одном флаконе. Профессора из института океанологии передрались бы за кусочек этой ткани! — Нет, колониальные рачки, раньше они жили в приливной зоне. Обалдеть! — А дверь? — Я озадаченно провела пальцами по гладкому сплаву серебристого материала и древесных волокон на дверном косяке. Никаких следов, складок, мембран, закрывающих щель, куда могло спрятаться перламутровое полотно. — Моллюск. В определенных условиях может переноситься на небольшие расстояния. — Судя по интонации, Лир мысленно улыбался. «Как переноситься? За счет чего?» — «По нитям чар. Недалеко, но вполне достаточно, чтобы сбежать от хищника или попасть в нужную нам нишу». — «Моллюск использует магию?» — «Некоторые морские неразумные это могут». Лир протянул мне руку, помогая встать. Пятая точка тут же возмущенно задергала. Скривившись от боли, я пришла к выводу, что дальше изучать местные чудеса нужно стоя. — Эй, что ты делаешь?! — возмутилась я, почувствовав больным местом вторую руку иераклионца, не спеша исследующую выпуклости. Прохладные прикосновения отлично снимали боль, но то, где именно ко мне прикасались и как… прямо эротический массаж какой-то! — Лечу, — пожал плечами Лир. — А можно это делать не так… тщательно? — Я покосилась на мужские пальцы, замершие аккурат над татуировкой. — Так быстрее. Заметила вдалеке несколько девушек, с интересом нас разглядывающих. Представила, что они видят. Я — носом в дверной косяк, сзади Лир, весьма тщательно изучающий мою пятую точку. — Может, хоть в дом войдем? — Хорошо, что я смуглая, и на моей коже не так заметен вспыхнувший на щеках румянец. Лир прервал лечение, и я юркнула внутрь. — О-о-о! — вырвалось у меня. Большая светлая комната, минимум мебели, лестница в центре, уходящая вверх и вниз, в воду. Привычные вещи, но материалы! Фантастика! Стены настоящее живое дерево! Светлое, с прожилками и сосудами. Судя по замысловатым включениям, создающим приятный глазу узор, какой-то невероятный гибрид высшего растения и коралла! Я вздрогнула от неожиданности — ягодиц коснулись прохладные пальцы. Пусть себе лечит! А я пока посмотрю… Пленка на окнах больше напоминала тонкую мембрану и вполне успешно заменяла стекло. Лестница оказалась сделана из того же материала, что и мостик у дома. В ней так же текла вода. Вместо люстры под сферическим потолком в небольшом шаре висела рыбка, напоминающая золотую. У стены — круглый диск на тонкой ножке с букетом фиолетовых цветов, растущих прямо из крышки, — столик. Растение? А подрагивающая бахрома по краю откуда? Пара глубоких и на вид удобных приспособлений для сидения. На вид — кресла. Но ни тебе ножек, ни подлокотников. Материал — нечто губчатое и голубое. На стене наискосок от «кресел» разноцветное панно — интерактивное! Закат над морем: волны, бегущие к горизонту, легкая дымка капель, птицы. Едва заметное глазу возмущение поверхности «телевизора», и вместо алых и багровых красок — пестрые коралловые рыбки, скользящие в воде. — Посиди здесь, — Лир показал на кресло. Я на автомате кивнула. Иераклионец понимающе хмыкнул и ушел вниз по лестнице. Когда темная макушка исчезла в воде, я осторожно подобралась ближе, распласталась на краю отверстия. Неужели там есть еще комнаты? Подводные? Вот бы нырнуть! Нырять не стала, подышав немного, сунула голову в воду. Лестница уходила вниз. Разглядела несколько площадок. Да тут еще три подводных этажа! Минимум! Интуиция подсказывала, что там куда больше чудес, чем наверху. Но прогулку пока придется отложить. Лир сказал сидеть здесь, злить его я не хотела, слишком хорошо помнила когти, щупальца и дезориентирующие огоньки на коже. К тому же у меня есть чем заняться. Начала изучение комнаты со стен. Гибрид растения и коралла был восхитительным! Симбиотическая связь защищала полипы, а растение получало твердый каркас. Уверена, разрушить здание очень непросто. Пленка на окне оказалась частью растения. Что интересно, стоило дотронуться до нее рукой, она сворачивалась. Возвращалась на место после повторного касания. Стол был частью дерева. Связь между ним и стволом существовала, но неплотная, напоминающая липучку. При желании передвигался куда угодно. Больше всего времени я потратила на кресла. Это была губка! Огромная, живая, заключенная в прозрачную пленку. Я никак не могла понять, откуда поступает вода. Отодвигала кресла, осматривала их — ничего! Никак опять магия. Посидев немного в мягком губчатом кресле, легко подстраивающемся под форму тела, я решила продолжить научные поползновения. До рыбки на потолке не достать — высоко. Остается панно. Уткнувшись носом в покрытую маленькими шариками поверхность, я долго рассматривала колонию каких-то крохотных организмов. Не моллюски, не рачки, не водоросли. Мне бы сюда микроскоп! Или хотя бы лупу! Управлялась иномирная плазма просто, как самая обычная земная фоторамка. Только дотрагиваться нужно было не до кнопок, а прямо ладонью к экрану. Поиграв немного с чудом местной техники, оставила коралловый риф в голубом лунном свете. Села в кресло, задумалась. Мир мне определенно нравился. Однако кое-что смущало. Вся эта история с богами, моим переносом и избранием. Только сейчас дошло, что мне, по словам Лира, грозит замужество. В теории я не имела ничего против. Все девочки любого возраста втайне мечтают о семье, любящем муже и детях. На практике напрягала перспектива оказаться женой аборигена только потому, что я неудачно подобрала жемчужину. С этим следовало разобраться в первую очередь. А потом уже вплотную заняться их богами. Я ведь не просила вмешиваться в мою жизнь и тащить в другой мир, значит, к ним не обращалась. Это сделал кто-то другой. И я ему выскажу все, что думаю, когда встречу. Наверняка существуют прецеденты. Жалобы боги вряд ли принимают, но связаться с ними как-то можно. И нужно. Желательно побыстрее. С родителями у меня не самые теплые отношения, но попусту их волновать тоже не хочется. Взгляд зацепился за рыбку на потолке. Светящийся вуалехвост разглядывал меня с нескрываемым любопытством. — А ты желания, случайно, не исполняешь? — усмехнулась я, прикидывая, достану или нет до миниатюрного аквариума под потолком, если заберусь на стол. Была не была! Стараясь не наступить на букет в центре столика, я радостно подпрыгнула — вытянутые над головой руки как раз доставали до шара с рыбкой. Ну что? Светится, но не греет. Этакая энергосберегающая лампочка с плавниками. Вода внутри прозрачная, циркулирует, поступает через отверстия сверху. Снять с потолка не могу. А свет регулировать можно? Постучала ногтем по стеклу. Ой! «Стекло» прогнулось, спружинило и вернуло форму. Рыбка не погасла. А если так? Я похлопала в ладоши, пощелкала пальцами. Может, слишком высоко? Присела, повторила. — Он реагирует на освещение! — насмешливо подсказал Лир, поднимаясь по лестнице. — Чем меньше света в комнате, тем ярче горит. — Да? Вот это технологии! Или магия? А как выключить? — Сказать. Мысленно или вслух. — Иераклионец подал мне руку. Упс! Я и забыла, что сижу на столе. Иллир Марина напоминала маленького ребенка. Она с широко распахнутыми глазами изучала окружающий мир. Восторгалась каждой мелочью. Глядя на нее, хотелось объяснять, радуясь искреннему восхищению девушки. Последний раз в дом с таким счастливым лицом заходил я. Глупец, решивший, что ему повезло. Прикосновением закрыв вход в комнату, я задумчиво покосился на дверь в сад. Если Стена с Лилой и там нет, придется самому рассказывать смуглянке, куда ее втянул младший член моего рода. Змееголов его побери! Где их носит? Капля магии в фиолетовую паутину реплексера на стене — Стен редко снисходил до сообщений, а Лила до сих пор боялась некоторых наших вещей, но вдруг случилось чудо. Лила, вздрагивающая, настороженно косящаяся на реплексер, сбивчиво объясняла, что они со Стеном решили сплавать в один из городов русалок за каким-то редким цветком, который она хотела высадить в саду. У островитянки имелось два увлечения: подводные цветы и чай. Город, выбранный для покупки очередного растения, находился в нескольких днях пути от Нэйлады. Стен взял отпуск, решил наладить отношения с избранницей. Или сбежал, поняв, что боги услышали его? Мелкий паразит был рядом, когда я видел Марину в первый раз у Туманных Вод, и второй раз, когда мы спасали людей, на корабли которых напал пробудившийся. Стен видел смуглянку, она его — они понравились друг другу. Иначе жемчужина не оставила бы на ее теле метку рода. Понравились… Это злило, видимо, сказывается то, что скоро мне потребуется тепло. Голод заставляет воспринимать Марину как источник энергии.