На кой грогц Стен вообще решил взять вторую жемчужину? Для чего пошел на нарушение закона? Их отношения с Лилой непросты, но не настолько, чтобы отчаиваться и искать другую избранницу. Или я чего-то не знаю? Как объяснять Марине, если сам до конца не понимаю, что за пиявки завелись в голове младшего и высосали ему мозг? В сердцах стукнув кулаком о стену, я задумчиво проследил, как ткань регенерирует. Мои пальцы заживали гораздо быстрее, чем у других иераклионцев. Люди считают нас демонами, не понимают нашу суть, боятся. Небеспочвенно. Но мы не так безжалостны, как они думают. Я другой — я слишком монстр даже для своего народа. Однажды Марина об этом узнает. Есть надежда, что она по-другому смотрит на мир и не станет меня бояться, почему-то не хотелось видеть страх в ее глазах. В ее мире нет магии. Любопытно, что Марина скажет, узнав, кем по сути являются иераклионцы? Поднявшись наверх, я обнаружил, что Марина сидит на столе, щелкает пальцами, сердито разглядывая ауроцетуса под потолком. — Он реагирует на освещение! — насмешливо подсказал я, забавляясь обиженным выражением милого личика. Точно как ребенок! — Чем меньше света в комнате, тем ярче горит. — Да? А как выключить? — Сказать. Мысленно или вслух. — Подал руку. Ничего не имею против того, чтобы смуглянка там сидела, но все же это стол, а не стул. Впрочем, может, в их мире столы именно для этого и предназначены? Другой мир, другие традиции. Понятия не имею, как ей объяснять наши законы и обычаи, если не знаю, что принято у них. Марина отказываться от помощи не стала, смутилась и, поспешно извинившись, перебралась в кресло. Уже легче. Предметы мебели мы используем одинаково. С остальным разберемся. Марина Слезая со стола, я чувствовала себя неандертальцем, впервые увидевшим огонь. Какой позор! — Твой избранник и его избранница уехали, их не будет несколько дней. — Лир не стал заострять внимание на моем поступке. Весьма корректно. Я бы точно сказала пару ласковых гостю, если бы тот полез на стол изучать люстру. Несколько дней я могу потерпеть. Лучше провести это время в обществе Лира, чем с теми дамочками, что пытались меня продать. А тем временем дома спасатели свернут поиски и объявят меня без вести пропавшей. Но с родителями еще месяц связаться они не смогут. Увлечение очередной духовной практикой увело их куда-то на острова Новой Гвинеи. В общем-то из-за их практик наши отношения испортились. Они верили в реинкарнацию и магию, я — в науку. Теперь они путешествуют по тропическим лесам в поисках истины, а я пытаюсь осмыслить факт, что нахожусь в другом мире, где есть магия. — Я постараюсь обрисовать тебе ситуацию в общих чертах. Лир заметил мою кривую улыбку, пришлось пояснить: — Мои родители помешаны на всем этом колдовстве, магии, возрождении души… Для нашего мира это странно. — Немного непривычно, что нужно постоянно смотреть в лицо собеседника, но, говоря вслух, я чувствовала себя увереннее. — А во что ты веришь? — В науку, — нервно усмехнулась, развела руками, — но это все сложнее. Я будто попала в сказку. Сияющие дельфины, подводные города, русалки. — Русалки? — переспросил иераклионец. — Энерийцы. В нашем мире есть легенды о похожих на них существах. — Это неудивительно. Боги могут участвовать в создании нескольких миров. В разной степени, но это факт. У них есть любимые расы, порой они не создают их заново, а переносят в новый мир, однако те приживаются не везде. Энерийцы связаны с магией моря, если у вас ее нет или мало, они попросту вымерли. Как мамонты. Законы эволюции сработали — выживет тот, кто может приспособиться к меняющимся условиям. А не сильнейший, как думает большинство людей. Сила не поможет, если тебе нечего есть или нечем дышать. — Правильно, в нашем мире действуют те же законы, — согласился Лир, на которого я неосознанно направила мысли. — Это одна из причин, почему боги не возвращают обратно тех, кого забрали в другой мир. Если ты тут выжила, не умерла при переносе, обратно к условиям своего мира уже не приспособишься. — Странно, а, по идее, должна нормально переносить оба мира. — В момент перемещения боги вносят небольшие адаптивные изменения, они либо приживаются, либо нет. Если не приживаются — перенесенные погибают. Если приживаются — остаются здесь навсегда. — Ясно. Магическая генетика не убила меня, и теперь я условно местная. Мой мир меня не примет. Лир согласно кивнул. «То есть идти к богам бесполезно», — пронеслось в моей голове. Радует, что родители с их верой в перерождение сильно горевать не будут. Устроят пару спиритических сеансов, сходят к колдунам и будут дальше искать свою Шамбалу. Обидно, черт побери! Единственные, кто по мне будет скучать, Зевс и Афродита. Дельфины. Закусив нижнюю губу, я заморгала — не хочу плакать! Мне бы сейчас поплавать! Нельзя, надо хоть в общих чертах узнать, что меня ждет. — Я поняла. Дороги обратно нет. Что там за избрание? — Как в вашем мире выбирают будущую супругу? Не люблю, когда отвечают вопросом на вопрос, но примерное направление мыслей иераклионца поняла. Хочет узнать законы моего мира, чтобы на их основе объяснить свои. — По любви, по взаимной симпатии. — Несколько идеализировала. — По выгоде. — Слегка разбавила пафос. — Вы сами решаете? — В большинстве случаев. — А в меньшинстве? — Родители, семья. — Добрачные связи у вас есть? — Да. — Хорошо, в общих чертах наши миры похожи. Думаю, ты поймешь. Лир прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Я приготовилась слушать. Интуиция подсказывала: ничего хорошего от того, что называется избранием, ждать не стоит. Чувство оптимизма вторило: при желании можно найти хорошее в самой отвратительной ситуации. — В нашем мире живут три расы. Люди, энерийцы и иераклионцы. Все расы совместимы физически. В магическом плане сложнее. Моя раса способна испытывать любовь только к избранному: тому, кто подходит нашим чарам… Процесс принятия избранника идет в несколько этапов. Его итогом становится брак. Разводов у нас нет… Потому что если пара дошла до конца, то у них действительно крепкие чувства. Лир что-то недоговаривал. Слишком гладко все выходило. Избранница, любовь до гроба. Не вписываюсь я в стройную картину всеобщего счастья! У моего избранника уже есть избранница. — Это понятно. Но кто я тогда? Запасная избранница? Лишняя избранница? Иераклионец поморщился, словно от зубной боли: — Стен будет за это наказан. У нас запрещено принимать вторую жемчужину. — А мне это как поможет? — Приятно знать, что виновному в моем путешествии достанется, но меня сейчас волновал другой, вполне прозаичный вопрос. — Кем вы меня сейчас считаете? — А что, может, меня в наложницы записали. — Никак не поможет. Ты останешься избранницей Стена до тех пор, пока его отношения с Лилой не прояснятся. Не беспокойся, принуждать тебя никто ни к чему не станет. Избрание должно быть добровольным. Насмешливо вскинула бровь. «Я не просила забрасывать меня в другой мир и метку ставить на… там тоже!» — мысленно высказывать претензии оказалось намного проще. «О метке рода ты лукавишь». — «Что? Шутишь?» — «Я серьезен. Метка рода появляется, когда двое, увидев друг друга, считают свою половинку привлекательной. Если этого нет — ее не будет». — «Когда это, интересно, я твоего Стена видела?» — «У Туманных Вод… у впадины и у рифа — он дежурил со мной». Потирая хмурую складочку между бровей, я пыталась вспомнить. У впадины, кроме Лира, видела несколько мужских силуэтов. А когда удирала от кальмара у рифа, вроде бы мелькали где-то на горизонте какие-то тени. Мне не до разглядывания было. Получается, я своего избранника неосознанно посчитала привлекательным? Да, дикая природа, инстинкты! Самца увидела! — Лир, где я могу поплавать? Иераклионец удивленно посмотрел на меня. Вот только не надо спрашивать, почему я решила размяться. Не стал, молча поднялся с кресла, вытащил из кармана уже знакомый мне дыхательный камень, для надежности прикрепленный к широкому браслету. Значит, я смогу под водой поплавать, отлично! Застежка на украшении оказалась магическая… или живая. Стоило закрыть небольшой замок и подумать, что браслет слишком свободно болтается на руке, как тот уменьшился, и замок пропал. Не надо бояться, что он расстегнется. Спускаясь вниз по ступенькам за Лиром, предвкушала новые чудеса. И не ошиблась. Подводная часть дома оказалась больше, чем я думала, — четыре этажа и большой сад, куда меня пока не пустили, сказав, что там есть вещи, обращение с которым требует специальной подготовки. Заинтриговал! Здание под водой почти целиком состояло из бледно-желтого коралла, изредка из его толщи выступали массивные корни дерева. Комнаты мне осмотреть не дали, пообещав, что на это у меня будет достаточно времени. Ведь я собиралась поплавать? Пришлось согласно кивнуть и пойти дальше — сделать это оказалось достаточно просто. Я почти не чувствовала сопротивления воды, меня не поднимало вверх. Лир пояснил, что в домах установлена специальная магическая система, создающая комфортные условия. Насколько я поняла, его народ не мог круглосуточно находиться на суше, впрочем, в воде тоже. Отсюда и такая непривычная конструкция зданий. Иллир Марина восприняла новости удивительно спокойно. По крайней мере, внешне. Ее просьба поплавать вызвала у меня мысленную улыбку. Я тоже сбрасывал напряжение, устраивая заплывы наперегонки с дельфинами. Этот же метод неплохо помогал от ярости, правда, хуже, чем бои. О последних пришлось забыть, едва стало понятно, что со мной происходит. Сражаясь друг с другом, иераклионцы выплескивали неистовство, которое обречена испытывать моя раса. Звери — так называли нас энерийцы, за своим презрением не замечающие, что противники даже в самом жестоком поединке отделывались всего лишь царапинами. Не забывать себя, не превращаться в убийцу — этому нас учили с самого детства.