«Километров двести до города осталось. В семь — восемь часов будем в городе» — гласит сообщение от мышонка. Она едет с родственниками на машине и, скорее всего, они ее до дома повезут. Это хорошо. «У меня срочные дела появились, Саш. Если не успею, увидимся завтра» — отправляю и, затягиваясь сигаретой, неотрывно смотрю в экран. Пару минут минут висит непрочитанным, потом еще столько же она не отвечает. У меня за это время кишки в бантик завязываются. Собираюсь уже написать, что приеду и разбужу ее ночью, но в этот момент от нее приходит ответ. «Конечно. Надеюсь, ничего серьезного» Я тоже на это отчаянно надеюсь. С полчаса назад Любаня позвонила. Я так толком и не понял, что у нее там случилось, но вой раненого зверя в трубку поднял все волосы на моем теле. Она несла что-то про своего мужа, кричала, что не отвечает за себя и за свои поступки. Поведение Любани, мягко говоря, повергло в шок. Даже в постели со мной она не была такой импульсивной. И на ее требование приехать срочно, решил отреагировать. Не прощу себе, если дурочка с собой что-нибудь сделает. Дом ее находится в пригороде, в современном комфортабельном поселке на одной из крайних улиц. Небольшой, с мансардой, огороженный забором из металлического профиля. Нажимаю кнопку домофона и слышу ее сорванный голос: — Заходи, открыто. Шагаю по неубранному, истоптанному чужими ногами, снегу. И, постучав ботинками друг о друга у крыльца, захожу внутрь. В доме накурено, музыка звучит. — Люба! Слышу звук шаркающих шагов по ламинату, а следом на полу появляется тень, за которой в прихожую выплывает сама Любовь. Подходит ближе и опускается на круглый пуф. — На дискотеке была? — спрашиваю с улыбкой. На ней платье с пышной юбкой, чулки — сеточка, на лице потекшая тушь, размазанная вокруг рта яркая помада. В глазах алкогольный дурман. Судорожно втянув в себя воздух, она прижимает в лицу руки и начинает рыдать. Не хныкать, не плакать, а громко рыдать навзрыд. — Что случилось, Люб? — Мне щас сдохнуть охота, Олеж!.. — Почему? — Хочешь выпить? — поднимает ко мне опухшее мокрое лицо. — Я за рулем. Уткнувшисьв свои ладони, она снова плачет, а я понимаю, что зря приехал. Она просто нажралась в сопли. Неожиданно. — Мне… Вадик… из-изменяет!.. Я в шоке просто! Молчу, не находясь с ответом. А что сказать? Какие обиды, бельчонок?.. Ты ведь и сама не без греха. Она явно не за этим мне звонила. — Какой кошмар! — вздыхаю ошарашенно. — Представляешь?!.. Я все думаю, чего это он к моим родителям зачастил! Дела какие-то там постоянно… — А он?.. — А он там с парикмахершей какой-то снюхался! — Да ты что?! Вспоминаю костюм, в котором она сама была, когда я ее впервые трахнул. Деликатно молчу. — Парикмахершей, Олег! — трясет ладонями перед своим лицом, — Боже, какая пошлость!.. — Как ты узнала? — Моя мама выследила!.. Нина какая-то!.. Старше его! Устав стоять над ней, присаживаюсь на корточки и опираюсь спиной в стену. Под кожей зудит от нетерпения свалить прямо сейчас. К Саше. — Говорила с ним? Вытянув ноги перед собой, она кладет одну на другую и расправляет подол черной юбки. По лицу, не переставая, текут слезы. — Говорила. — И?.. — Сказал, что по телефону отношения выяснять не будет. Мол, поговорим, когда приедет. — Может, ты раньше времени панику развела? — Раньше времени?! — шмыгает носом, — он сам подтвердил, что спит с ней! — В отместку? — Чего?.. — Не думала, что он знает, что ты ему… ну… тоже изменяешь? — Да откуда?.. — хмыкает Люба, но все же задумывается. Уставившись мутным взглядом куда-то слева от меня, несколько минут молчит. Я на часы поглядываю. Саша должна уже к городу подъезжать. — Думаешь, знает? — наконец, проговаривает тихо, — и решил назло мне интрижку на стороне завести? Нет, я так не думаю. Мужики такой хренью не занимаются. И потом, будь оно так, он бы закрутил роман под носом у неверной жены, а не мотался для этого в другой город. Но, полагая, что слышать ей это сейчас не нужно, снова оставляю свое мнение при себе. — Понятия не имею, — пожимаю плечами. — Я поверить немогу, Олеж… Надежность и верность Вадика — это оплот, за который я держалась в этой жизни. Снова демонстративно смотрю на часы. Мне ехать надо. — Побудь со мной… — просит, заметив мой жест, — подружка не выдержала моей истерики и сбежала. — И ты решила набрать меня… — А кого еще?! Не чужие ведь люди! Поднимаюсь на ноги, Люба тоже соскакивает и, порывисто бросившись ко мне, повисает на шее. — Ну ты меня хотя бы не бросай!.. — Люб… тебе с мужем своим отношения восстанавливать надо, а не со мной. — А я его верну! — шепчет страстно, — дело принципа!.. Ничего той Нине не обломится! Я снимаю ее руки с себя и мягко отстраняюсь. — Я поеду. Мне ехать надо. — Может, останешься? — Ты сейчас прими душ и ложись спать. Больше не пей… — говорю нравоучительным тоном, — утро вечера мудренее…