Вот же скотина пьяная, а если бы мой инстинкт затупил? И он, например, попал не в бронежилет… – Тогда выпьем за это! Старик дико расхохотался. Положил арбалет на стол и, схватив бутылку, поднес к губам. Однако я ее самым наглым образом у него отобрал, несмотря на яростные протесты, и частыми глотками опустошил наполовину. Мне ведь тоже нужно хоть как-то снять депрессию из-за утраты боеприпасов. Отец Тали кряхтя поднялся и, дико шатаясь, добрался до шкафа Рона, откуда достал четыре новых бутылки. Короче, так мы с ним и сидели, пока не вернулся хозяин каюты, а заодно и выпитого нами вина. – Ниче, што мы тут за твой счет бухаем? – пьяно улыбаясь, поинтересовался Шэвер. – Все нормально! Цварг бухнулся на стул рядом с нами, потом устало вздохнул и посмотрел на арбалет. – А он тебе зачем? – Думал, пристрелю первого урга, который… ик… зайдет сюда. А потом выпрыгну через твое окно и утону. Лучше так, чем оказаться в желудке уродцев. Но вместо нечисти – чуть в Артура не попал! Шэвер захихикал, ему уже точно хватит на сегодня пить. – Хорошо, что промазал! – похвалил его Рон. – А так слишком дурацкий у тебя был план. Это окно сделано из медного дерева, а стекла очень гибкие и в то же время прочные. Так что ты мог себе только голову разбить, но ни за что бы не выпрыгнул. Старик удивленно икнул, с трудом обернулся и посмотрел назад на панорамное окно. – Правда?… Ик… Да и плевать! Рон, заметив на столе последнюю целую бутылку, взял ее и, подняв перед собой, сказал тост: – За тебя, Артур! За человека, который даровал сегодня жизнь многим цваргам! Этого я никогда не забуду. Даю слово! Он прямо из горлышка опустошил ее за один присест, потом бросил себе за спину. Раздался звон разбитого стекла, но цварг уже откинулся на спинку стула. – Мой парень был крут?… Ик… Пьяные глаза старика вопросительно уставились на Рона. – Да! – ответил тот. – И насколько он был карош? – заплетающимся языком поинтересовался Шэвер. – Убил сотни две! Говоря это, Рон оставался задумчивым, словно его терзала какая-та мысль. – Барам, бара, кари, матара! – пролепетал какой-то бред старик. Может, это неизвестные для меня слова, или же просто у него в мозгу произошло короткое замыкание. – Если судить по потраченным патронам, то примерно около трех сотен! – сказал я. – Спорить не буду. Может, и так! – согласился цварг, и даже у пьяного Шэвера глаза полезли на лоб. – Скока, скока?.. – с трудом выдавил он из себя. Старик, несмотря на затуманенный разум, явно понимал нереальность услышанной цифры. Но внезапно он рухнул лицом прямо на стол. Похоже, окончательно отключился. Рон посмотрел на него и улыбнулся краешком рта, а потом уставился на меня. – А что такое эти пэтроны? – Патроны! – поправил я его и положил перед ним гильзу, которую подобрал на палубе. – Сможете один в один по размерам сделать? Рон взял в руки металлический цилиндр и долго его рассматривал, словно к чему-то приценивался. Он даже понюхал его: наверное, почувствовал запах сгоревшего пороха. – Можно, но выйдет недешево! «Пулю они тоже осилят, – подумал я. – А вот как произвести современный бездымный порох и капсюль – мне неизвестно». Ну да ладно, это всего лишь глупые мечты. Судя по динамике последних событий, у меня не будет нескольких спокойных лет, чтобы опытным путем раскрыть эти секреты. Скорее придет старуха в черном балахоне и с косой на плече. – О чем переживаешь, Артур? – спокойным тоном поинтересовался Рон. Видно, эти мысли четко отображались на моем лице. – Надоел этот мир, домой бы мне! – ответил я и вздохнул. Хотя и не думал жаловаться, словно маленький мальчик. – Э-э-э, ты чэво?! – неожиданно встрепенулся Шэвер, с трудом отрывая голову от стола. – Развэ… тебе плохо? Две бабы в кровати! Моя дочь и… ик… еще дочь! Ну, пошти… Сука она нахлая, канешна! А ты ваапшэ как родной сын!.. И после этих слов он снова ткнулся лицом в стол. – Две? – уточнил Рон и неожиданно захохотал, увидев выражение моего лица. – Зачем тебе столько? Они ведь обязательно рано или поздно перегрызутся между собой, раз вторая – наглая. – Что там с этими ташскими пиратами? Нарвемся еще на них? – спросил я, решив увести разговор в другую тему. Цварг махнул рукой: – Наконец-то нашему картографу удалось определить местоположение корабля. Так что все паруса подняты и ни одна галера этих тварей теперь моего «Бешеного толстяка» не догонит. Обычно мы всегда уходили от них, используя преимущество в скорости. Но в тумане, если не знаешь, есть ли рядом скала или риф, было слишком рискованно поднимать все паруса. – Понятно! А там, куда плывем, проблем не будет? – Нет, мы слишком полезны барлэйцам. Да и помнят они кое-что до сих пор! А с ютэнами даже притворяться людьми не нужно, они наши давние партнеры. Хотя, конечно, простого люда лучше всегда опасаться, поэтому торговые сделки и происходят на окраине их владений. Так сказать, подальше от лишних глаз. – Ладно… Пусть Шэвер тут отдыхает, а то мне нужно немного поспать! И я начал вставать из-за стола. – Подожди, Артур! – остановил меня Рон. – Вот тебе мое предложение. Если твои проблемы в Дарвэне не решатся, то можешь поселиться у меня в Цварг-холле. После того, что ты сделал для нас, совет не откажет в убежище. – У меня есть две девушки, что про них совет скажет? – Договоримся! – улыбаясь, ответил Рон. – Спасибо! Что ж, а все не так уж и плохо. Боезапас потрачен, но две из четырех частей патрона теоретически можно сделать. К тому же, как оказалось, теперь есть шанс получить «грин-карту» у цваргов. – Э-э-э, а про меня пачэму запыли!.. Может, мне тоже нушно убежыщэ!.. – пробурчал Шэвер. Но на этот раз он даже не смог поднять голову, а говорил прямо в столешницу. Причем каким-то чудом сумел вытянуть вверх правую руку, как школьник, желающий задать вопрос учителю… Как и предполагал Рон, следующие несколько дней плавания прошли без особых проблем. Океан был очень спокойным, да и с ветром нам явно повезло. Поэтому «Бешеный толстяк» на всех парусах летел к своей цели. За это время цварги привели корабль в полный порядок и даже залатали дырки от гарпунов. Только вот своих мертвецов они не захоронили в океане, как по идее бы следовало. А хорошо вымыв и намазав чем-то, засунули в большие бочки, которые поместили в трюм. На мой вопрос о разложении Рон уверил, что делает такое не впервые. И действительно даже через три дня, когда я ради научного интереса спустился в «братский морг», там не было и намека на трупный запах. Видно, горный народ знал какие-то секреты, может быть даже связанные с магией. Хотя как по мне, так это всего лишь наука. А урги – обычные мутанты или продукты местной, чужеродной для меня эволюции. Те же антарские колдуны могли использовать неизвестные технологии невидимости. Ведь и я с помощью прибора наемников тоже обладал ночным зрением или мог видеть человеческое тепло, что по местным меркам – настоящее колдовство. А трупы цварги просто обработали неизвестным земной науке бальзамирующим веществом. Оставался еще вопрос про создание иллюзий. Но у альва она ведь исчезла, когда я врезал ему ботинком… Даже морвины не портили идеальной картины правильного восприятия мира. Они всего лишь животные из иных измерений. Понятие точно немагическое, просто земные ученые до этого дошли лишь в теории. Короче, не стоило заморачиваться по поводу магии; тут бы просто выжить… Кстати, в трюме у цваргов оказалось довольно свободно. Но это и неудивительно, ведь они везли листовую сталь, аккуратно упакованную в обернутые кожей пачки. А металл много места из-за своего веса не занимает. Поначалу, когда я это увидел, то даже подумал, что нахожусь на складе. Уж очень как-то по-современному выглядели эти увязанные палеты с металлом. Еще одно доказательство высокого уровня развития цваргов. Да и вряд ли такие объемы листовой стали – работа отдельных литейщиков или там кузнецов. Возможно, у цваргов есть зачатки крупной промышленности. Мне бы посмотреть на их легендарный Цварг-холл – и все сразу станет на свои места… Мы прибыли в нужное место на пятый день. И это если вести отсчет от выигранного морского сражения. Я стоял на корме и вместе с Шэвером наблюдал, как наш корабль заходит в довольно большую бухту, укрытую скалами. В ней самой не было ничего удивительного, но вот на берегу моему взору открывалась весьма колоритная картина. В глаза бросался широкий водопад, который располагался метрах в четырехстах от океана. Там пологий берег, переходящий в равнину, резко заканчивался и начиналось настоящее плато высотой в добрую сотню метров.