Ну а так я был привязан к одному из столбов, как раз недалеко от окровавленного камня. Размерами камешек был чуть меньше метра в высоту, шириной около двух и длиной никак не меньше пяти метров. И как эти уродцы умудрились его сюда притащить, тяжесть ведь неимоверная для обычного ручного труда. В том, что местные не умели использовать ничего, кроме рук и простых инструментов, я даже не сомневался. Качество постройки в их поселении даже не говорило, а просто кричало об этом. К тому же и тянуть пришлось из реки в гору. Было хорошо заметно, где камень долгое время находился, вода его прилично отшлифовала, превратив в этакий большой сплющенный хот-дог. Я перевел взгляд с предполагаемого алтаря на уродливые жилища с их обитателями. Правда, разъяренной толпы на площади больше не было. Видно, со смерти птицы прошло много времени, и все уродцы разбрелись. Никто из увиденных мною поблизости болотников или йети больше не кричал. Эти козлы даже не смотрели в мою сторону, а как ни в чем не бывало копошились возле своих убогих домишек. Через минуту наблюдений я узнал о мутантах еще больше. Самки, хотя лучше называть их женщинами, оказались почти точными копиями своих мужчин. И отличались от них теми же признаками, что и люди разных полов друг от друга. В общем, те еще уродки, хотя со мной могут не согласиться извращенцы, им бы, может, и понравились местные дамы. Те передвигались по поселению, тряся своими круглыми бедрами и обнаженными грудями размером с мою голову. Последнее касалось, конечно, женщин йети. В основном они шли с какой-то убогой пародией на посуду в руках, а то и со слишком маленькими детенышами. Те находились в допотопных рюкзаках за спиной, а иногда висели спереди, под грудями матери. Мужчин оказалось в разы меньше, чем женщин, особенно это касалось йети. Может, тут многоженство, поэтому и такое неравномерное соотношение полов. Ну или же большинство мужского населения на охоте. Жрать такой огромной ораве ведь что-то нужно. В отличие от женщин местные представители сильного пола в основном не занимались никакими полезными в быту делами. Некоторые из них просто сидели прямо на голой земле, а если быть точнее, то скале, находясь в каком-то трансе. Другие, сбившись в небольшие группы по три-четыре особи, во что-то играли, с явным азартом бросая перед собой какие-то мелкие штуки по типу костей. Притом если судить по их то довольным, то разочарованным выкрикам, получали от этого кучу различных эмоций. В общем, если бы не уродливая внешность мутантов, то можно было подумать, будто я попал к самым обычным диким племенам Африки или Южной Америки. Хотя антураж тут, конечно, намного мрачнее. Вряд ли наши дикари украшают свои поселения черепами, а заодно строят защитные стены с кольями перед ними. Это явно указывает на наличие активных военных конфликтов в данной местности. Очень скоро я прекратил наблюдение, так как, несмотря на солнце, замерз. Ведь одежда на мне отсутствовала совсем. Срывавшие ее йети не оставили даже трусов. Вот же тупые безмозглые твари… Может, пока проверю, умеют ли мои тюремщики делать узлы? Я аккуратно посмотрел по сторонам и убедился, что на меня никто не смотрит. Правда, из-за широкого столба за спиной находилась слепая зона, но все это время там стояла гробовая тишина. Очень осторожно, чтобы не привлекать к себе внимание, подергал руками. Стоило узнать, насколько крепко меня привязали. И тут же резкая тупая боль пронзила левую руку. Да так, что конечность даже онемела. Внезапный удар оказался таким сильным, что еще немного – и мог бы мне кость переломить. Ох, там и так был здоровенный синяк после встречи с решеткой в склепе, а теперь он станет еще больше… – Тхарлык! – послышался сзади громкий и явно грубый окрик. Кто-то из уродцев, оказывается, все это время стоял прямо за моей спиной. Нужно было все-таки извернуться и посмотреть за столб. Да и гаденыш тоже красавчик, умудрился длительное время не издавать никаких звуков. Несмотря на боязнь получить новый удар, я обернулся. И заглянув за столб, просто очумел от нового открытия. Нет, стоявший там йети с огромным копьем в руке был мне уже хорошо знаком. Причиной шока стал лежащий рядом с ним зверь. Гигантский гризли – единственное, на что он походил. Однако лапы чем-то отличались от медвежьих, да и по сравнению с гризли он был каким-то поджарым. Вроде бы чем может удивить неизвестная порода мишки – мамонт с копьями-бивнями ведь в разы круче? А вот и нет, на звере оказалась упряжь. Конечно, не совсем такая, какую люди делают для лошадей, но косолапый явно использовался в качестве верхового животного. А еще на нем были надеты кожаные латы с металлическими пластинами-вставками, которые частично прикрывали покрытое черной шерстью тело. Просто охренеть: передо мной самый что ни на есть бронированный ездовой медведь! – Тахо ры? – гаркнул на меня йети. Видно, ему не понравился изучающий взгляд пленника, направленный на его косолапую лошадку. Он попробовал снова ударить меня тупым концом своего копья. Однако я спрятался за столбом, поэтому древко лишь скользнуло по плечу, содрав немного кожи. – Харкрум! – рявкнул этот гад и заржал этаким хрюкающим смехом. Эти переходы от злости к веселости доказывали, что клиент явно шизанутый на всю голову. Но дальше стало еще хуже, ведь я снова осторожно выглянул, уж больно этот гризли был интересным. Йети прошептал что-то своему медведю, и тот, лениво поднявшись, направился ко мне. Времени на размышления не оставалось, между нами всего пара метров. Поэтому я решил найти в себе последние остатки храбрости и встретить зверя лицом к лицу, точнее – лицом к морде. Именно так, ведь наши глаза находились на одном уровне, мишка-то оказался больше двух метров высотой в холке. Гризли вплотную приблизился ко мне и, раскрыв свою огромную пасть, зарычал, как гудок круизного лайнера. Ну хоть не цапнул, и то хорошо. Хотя при этом чуть ли не ткнулся мордой в мое лицо, забрызгав его густой и едва не вызвавшей рвоту слюной. И столько всего в этот момент пролетело в моей голове… Как же хотелось сломя голову убежать отсюда, а потом спрятаться в какой-нибудь уютной норке. Но все тело словно онемело, решив сохранить мне хотя бы внешне достоинство бывшего солдата. Мои зубы настолько сильно сжались, что даже заскрипели. А холодный взгляд неожиданно проснувшегося фаталиста уставился прямо в глаза чудовища. Вот она, смерть, притом гораздо страшнее, чем обычная пуля. Если честно, в такой ситуации и обделаться было не стыдно, хорошо хоть кишечник пустой. Но медведь, как оказалось, не собирался убивать или калечить пленника. Думаю, эта парочка так просто развлекалась, долбаные шутники-садисты. В общем, наш ездовой гризли постоял так несколько секунд, с каким-то даже интересом смотря мне прямо в глаза. А потом, развернувшись и чуть оттолкнув меня своим бронированным задом, заковылял на прежнее место. – Кхмаран! – с непонятной интонацией в голосе произнес йети. И, посмотрев на меня, как-то по-дружески погладил по шее подошедшего зверя. После этого интерес к пленнику со стороны этой парочки угас, только йети пару раз задумчиво посмотрел в мою сторону. Медведь же снова прилег, но при этом не сводил с меня своих злобных глаз. Ну что ж, больше не бьют, и на том спасибо. Главное, как я понял, не пытаться освободиться от веревки. Лучше тогда уж дождаться ночи: скорее всего, у этих уродов есть проблемы с дисциплиной и сном на посту. Эх, убил бы неблагодарную тварь, что меня оглушила. Лучше было забить на него и плыть по реке, притом даже без лодки. Глядишь, уродцы и не преследовали бы меня, удовлетворившись той скотинкой. Одним словом, дурак! Я снова начал осматривать поселение, тем более оно было передо мной как на ладони, амбар и столбы для пленников находились на самом высоком месте. Да и картинка, увиденная глазами птицы, до сих пор висела перед глазами. Если получится освободиться, то ночью до стены, может, и доберусь. А если сильно повезет, то и окажусь за пределами поселения. Ну а что потом делать? Остается только один вариант: спуститься к реке и попытаться уйти вплавь, ведь по суше эти уроды меня все равно догонят. Сомневаюсь, что утренние пробежки помогут обогнать ездовых медведей, вряд ли он тут один такой. Но, с другой стороны, придется пройти через все поселение, а оно немаленькое. Да и стены мутанты обязательно должны охранять, раз уж их построили. Может, забежать за амбар, а там совсем близко край пропасти… Нет, это бессмысленно, тут высота будет намного больше, чем в горном склепе. Поэтому даже вода при падении не спасет, разобьюсь ко всем чертям. Да и толку от этих планов… сначала еще нужно руки освободить. А с часовыми за спиной об этом можно лишь мечтать, и болевшее плечо тому хорошее предупреждение. Хотя все-таки стоило надеяться на местную безалаберность, тем более бардака, как я вижу, тут хватает. Например, кругом царила просто ужасная антисанитария. Вонь и грязь в поселке шокировали бы любого цивилизованного человека, хотя все жилища стояли на скальной поверхности, а не на земле. Вроде самое то для уборки, однако вопросы о тупости местных моментально отпали, когда я увидел, как между двумя лачугами самым натуральным образом нагадил второй увиденный мною за день медведь. А потом и какой-то болотник, сняв штаны и усевшись в до боли знакомую по армейским рейдам позу, повторил столь непростой подвиг, притом у всех на виду. Но, как я понял, его соплеменникам было глубоко начхать на такое. Местными туалетами оказались выдолбленные круглые отверстия в скале, по периметру огороженные булыжниками; так сказать, глубокие кострища для дерьма. Наверное, их женщины после заполнения этих емкостей все выгребали и сбрасывали в реку. Сзади послышались шаги, и я резко обернулся. Оказалось, что ко мне направлялись два йети, притом явно не с добрыми намерениями. Так и вышло: один из них грубо сжал ладонью мою челюсть и заставил открыть рот. Второй принялся туда заливать из кожаного бурдюка отвратительную на вкус жидкость. Не знаю, что это, местная выпивка или же что-то другое. Но штука была убойная, так как я почти моментально потерял сознание… Пора уже каким-то образом разорвать эту цепочку постоянных отключек. А то такая хрень не приведет меня ни к чему хорошему. Ну хоть прошлое в этот раз не снилось, в принципе, вообще не было снов, а потом в мой разум ворвался дикий холод. – Барлы даг! – послышался чей-то злобный крик, а за ним последовал душ из ледяной воды. Так вот почему я так замерз! Глаза хоть и открылись, но картинка передо мной пока сильно плыла. Вспомнил, что твари меня чем-то опоили; видно, все проблемы со зрением из-за этого. Наверное, накачали местным алкоголем или какой-то наркотой. Неожиданно пространство передо мной словно взорвалось безумной какофонией, состоящей из многочисленных злобных криков и воплей. И эта лавина звуков просто заполонила мой разум. Пока я еще до конца не соображал, что же происходит, поэтому слабо ориентировался в происходящем. Однако дикий холод быстро возвращал меня из мира грез в жестокую реальность. Вскоре стало понятно, что наступила ночь, притом довольно странного кровавого оттенка. Такой цвет или от искусственного освещения за моей спиной, или же у меня поменялось цветоощущение из-за выпитой дряни. Между столбами и алтарем на нескольких металлических тарелках с высокими ножками пылал огонь. Поэтому было хорошо видно, что всю площадь перед алтарем заполонили болотники с йети. Да тут просто нет свободного места, ведь мутантов набралось не менее тысячи, а может, даже и больше. В руках воины держали холодное оружие, а их женщины и дети – горящие факелы. Йети с болотниками постоянно что-то бубнили себе под нос. Или же наоборот резко начинали визжать, словно толпа обкуренных наркоманов. Это явно не прибавляло мне оптимизма в попытке представить свое будущее. Взгляд настоящих безумцев, постоянно раскрытые из-за криков рты, стекающие по подбородку слюни. Эти уроды выглядели так, словно накачались наркотой по самое не могу. Обычные обдолбанные в хлам отморозки. – Тахар дуг! – с удовлетворением сказал обливавший меня водой йети. Потом отбросил в сторону мягкое кожаное ведро и, посмотрев на остальную толпу, поднял вверх правую руку и начал повторять: – Барадор! Барадор! Барадор! Все монстры мгновенно мобилизовались и стали выкрикивать это слово. Сначала довольно разрозненно, но через несколько секунд это превратилось в синхронное скандирование, как у тех же футбольных фанатов. Мой разум с каждой секундой прояснялся все больше и больше. Происходящая вокруг дичь явно не к добру, тем более местные и так не добряки, а сейчас еще явно находились под действием каких-то наркотиков. Нужно было видеть безумные выражения их лиц, мимику и прочие кривляния. Многие из них высоко подпрыгивали, делали какие-то непонятные, но точно угрожающие или же оскорбляющие жесты.