Тай не терял времени даром. Не прошло и пяти часов после старта с планеты, как он вызвал к себе Юйчи. Этого времени не хватило для того, чтобы измученный организм капитана пришел в себя. К тому же, они с Дэем умудрились молча приговорить целую бутылку бейдзю, что тоже не добавило бодрости. - Нельзя было подождать до утра? – проворчал он, входя в рубку, которую Тай вновь избрал своей резиденцией. Сейчас на экран транслировалась картинка из камер пленников. Все четверо валялись на койках. Наркоз ещё действовал. - Нельзя, черт тебя дери. – Полковник принюхался. – Ты что, пил, что ли? Совсем сдурел? Юйчи заметил валяющуюся на пульте любимую фляжку полковника. - Я в норме, если вы об этом. - Об этом, об этом. Через полтора часа засранцы начнут приходить в себя. Мы не должны упустить этот момент. - Вам не приходило в голову, что людям иногда нужен отдых? Кстати, и вам тоже. Тай раздраженно фыркнул. - Дома будешь отдыхать. У нас работа, капитан. Пока они дезориентированы и ничего не понимают, их легче сломать. Допросы начнем сразу. Я начинаю с Чу, а ты потрошишь Чжана. Остальные двое не так важны. - И о чем мне с ним говорить? Какой распорядок в учебке дисбата? Глаза полковника сузились. - Тебя контузило, или ты от водки такой болван? Эти мерзавцы знали, что мы их ждем. Откуда, кто рассказал? Мы должны выяснить это прямо сейчас, потом может стать слишком поздно. Пока мы не узнаем, где произошла утечка и чем она грозит, мы не можем вернуться, понятно? - Так точно. Но может, вам самому поговорить с Чжаном? Он же ваша главная цель. - Вот поэтому с ним будешь говорить ты. Я сорвусь и отлуплю паршивца. А ты у нас белая кость, чёртов интеллигент и всё такое. Ты его очаруешь. Я в тебя верю. Юйчи не мог не признать правоту полковника. Выбивать показания Тай умел. А располагать к себе людей – не очень. Изначально помещений для заключенных на «Барракуде» не предусматривалось. Но Тай в первую очередь позаботился о том, чтобы превратить одну из складских секций клипера Консорциума в филиал секретной тюрьмы МГБ. Четыре камеры с тяжелыми стальными дверями. Две допросные. Стальные столы, стулья для заключенных приварены к полу. На столах Тай установил крепления для наручников, к стульям приделал широкие фиксирующие ленты с регулируемым магнитным креплением. Во всех помещениях, в которых могли оказаться арестованные, установлены заряды со снотворным газом. Во время полета к ЕРК265А Юйчи посмеивался над такими ухищрениями, считая, что полковник перестраховывается. Но, испытав на себе невероятную силу Чу Зихао и увидев воочию, как эти четверо расправились с отборными наемниками Консорциума, Юйчи взглянул на меры безопасности совсем другими глазами. Сейчас ни одна из них не выглядела чрезмерной. Юйчи отправился в первую допросную, сел напротив стула для арестанта, примерился. Пощелкал выключателем. Прошелся вдоль стены, впитывая настроение комнаты. Слишком безмятежные стены – светлые, отделанные пластиком под бамбук. И свет не тот. Теплый, солнечного спектра. Юйчи скоммутировался с процессором и поиграл с настройками. Красноватый… зеленоватый… нет, не то. А вот так, пожалуй, лучше. Помещение залил холодный, пронзительный свет. Белый, с едва заметным синеватым оттенком. Стены стали мертвенно серыми, словно бетонными. Очень хороший свет. Он подчеркивает изоляцию арестованного от внешнего мира, позволяет различить малейшее изменение в его мимике, а лицо следователя делает жестким и безжизненным. Правильный свет. По настоянию полковника Дэй неохотно принял на себя обязанности конвоира. Одетый в безликую форму без знаков различия и шевронов, с игольником в руках, Дэй выглядел участником третьесортной постановки, настолько его внешний вид не соответствовал навязанной роли. - Это же просто издевательство, – пожаловался он Юйчи. – Меня самого держали в такой клетке, в кандалах. А теперь я должен нацеплять их на других? Уволь, не хочу! - Не дури! Ты подставляешь нас обоих, – прошипел капитан. – Думаешь, отстоять тебя перед полковником было так просто? Дэю не оставалось ничего другого, как согласиться. - И не пытайся выкинуть какой-нибудь фокус, – предупредил Юйчи бывшего историка. – Тай всё равно узнает, и тогда тебе точно конец. - Да понял я, что ты в самом деле. Плохое настроение Дэя имело и положительные стороны. С кислой рожей он хоть немного походил на охранника. Чжан Юшенг оказался совсем не таким, каким его представлял Юйчи. Когда они размещали спящих арестованных по камерам, времени приглядываться не было, а до того Юйчи видел портрет незадачливого аспиранта лишь в материалах дела. Сейчас Чжан сидел напротив Юйчи, и капитан получил отличную возможность разглядеть пленника во всех подробностях. Чжан, в свою очередь, невозмутимо таращился на капитана. Непохоже, чтобы зловещая обстановка камеры произвела на заключенного какое-то впечатление. Это несколько смущало, потому что, по мнению Юйчи, аспирант – экономист должен совсем иначе воспринимать пленение и допрос. Что-то тут не то. У Юйчи даже закралось сомнение: а тот ли человек перед ним? Даже портретное сходство с голографической фотографией, которую капитан скопировал из дела об убийстве Сюэ Сяомин, было каким-то неполным. Снимок запечатлел испуганного, затравленного юнца. А перед Юйчи сидел спокойный молодой мужчина с твердым взглядом. Может быть, Чжана Юшенга подменили? А что, одна пластическая операция и вот, пожалуйста, капитан Юйчи, валяй дурака, допрашивай подставного человека. Но, помимо очевидного портретного сходства с бывшим аспирантом, отпечатки пальцев и рисунок трабекулярной сети[1] радужки глаза арестованного полностью совпали с образцами из уголовного дела. Без сомнения, перед Юйчи сидел именно Чжан Юшенг и никто иной. Кто бы мог подумать, что неполный курс армейской учебки может настолько изменить человека. «Ладно, разберемся с тобой, дружок». - Ты – Чжан Юшенг, осужденный с Тяньцзиня, – нейтральным тоном осведомился Юйчи, бросая пробный шар. - Верно, – после небольшой паузы ответил арестованный. «Уже хорошо. Парень не играет в молчанку». - Меня зовут капитан Линь. Я представляю спецслужбы Народной республики. Чжан равнодушно кивнул. - Чтобы сэкономить мое и твое время… - Я никуда не тороплюсь. «Так. Еще и с чувством юмора. Пытается показать, что не боится». Юйчи со скучным видом поморщился. - Давай без лишней бравады, осужденный Чжан. Считай, я впечатлен тем, как ты держишься, и перейдем уже к делу. Чжан снова ограничился кивком. «А он не слишком разговорчив. Боится проговориться или это последствия наркоза? Попробуем раскачать». - Ты участвовал в террористической акции, – констатировал капитан, делая пометку в папке. - Никак нет. Мы выполняли задание Вооруженных сил Народной республики. «Разумеется. Мы же сами это задание для вас и составили. Но тебе об этом знать не положено. Если только кто-то не шепнул на ушко». - Вы напали на базу Народной республики. Это классифицируется как террористический акт. Ты понимаешь, что это деяние карается смертной казнью? - Мы выполняли задание Вооруженных сил Народной Республики, – без запинки отрапортовал Чжан. - Хорошо. Допустим. В чем состояло ваше задание? – увеличил темп Юйчи. - Ликвидация шпионской станции наблюдения Союза Миров на нейтральной территории. Юйчи скептически усмехнулся, всем своим видом выражая разочарование. - Вам поручили уничтожить базу Союза миров? Вам? Встань на мое место и послушай, что ты говоришь. Вас, четверых преступников, осужденных за тяжкие преступления, вчерашних гражданских, послали на рискованное задание, требующее высочайшей квалификации и в случае провала чреватое осложнением и без того сложной политической обстановки. Честное слово, Чжан, я был лучшего мнения о твоих способностях. - Ничего не могу добавить, – сухо отрезал арестованный. «Вот так, значит. Ни удивления, ни тревоги. Интересно. Он действительно так уверен в себе, или это талантливая игра?» - Опять-таки, допустим, ты говоришь правду. Мне непонятно, почему вы согласились на такое задание. Попытаться вчетвером, не обладая боевым опытом, уничтожить планетарную базу – это граничит с самоубийством. - Нам предоставили выбор. Если мы выполним задание, с нас снимут судимость как с искупивших кровью. «Пока все правильно. Именно такой была договоренность с начальником учебки. Хорошо, копнем глубже. Пожалуй, пора показать ему путь к отступлению». - Странно, что ты, Чжан, бывший аспирант известного университета, образованный человек, поверил в такую примитивную ложь. Те, кто вас подослал, никак не рассчитывали, что вы сумеете одержать верх над гарнизоном базы. Цель была совсем иной. Подумай сам. Сейчас на линии соприкосновения с Союзом Миров установилось хрупкое перемирие. Благодаря этому мы смогли перебросить силы на французский фронт. Если бы вы, четверо военнослужащих НОАК, по приказу командования действительно напали на базу Союза в нейтральном пространстве, это нанесло бы Народной республике непоправимый ущерб. К этому и стремились предатели, работающие на французскую разведку. К счастью, нам удалось подсунуть им ложные данные. Вместо базы Союза Миров, вас направили на нашу станцию слежения. На нашу, а не на вражескую. И вы её уничтожили вместе с людьми. Вы четверо вляпались очень глубоко, осужденный Чжан. Арестованный снова промолчал. «Не знает, что сказать? Обескуражен? Или копит информацию?» - Ты отдаешь себе отчет, что стал игрушкой в руках заговорщиков? - Я знаю только, что выполнял приказ. «Играет. Играет в исполнительного дурачка. Пытается зациклить допрос.Нет, дружок, со мной этот номер не пройдет». - Ну конечно. Приказ, который нигде не зафиксирован и который, возможно, существует только в твоем воображении. Сомневаюсь, что тебе удастся убедить в этом трибунал. - Сомневаюсь, что трибунал состоится, – в тон Юйчи ответил Чжан. «Отлично! – обрадовался капитан. – Просто превосходно. Вот и первая подвижка. Каких-то три минуты, а этот мальчишка уже завелся и начинает спорить!» - Откуда такая уверенность? Ты считаешь, что вас прикрывают? Что заговор готовился так высоко, что его авторы не допустят расследования? Чжан Юшенг скучающим взглядом окинул капитана. Красивый взгляд, впечатляет. - Вы говорили, что хотите сэкономить время… «Надо же, даже голос ровный! Вот это артист!» – восхитился капитан. - …А сами морочите мне голову какой-то ерундой. Хотите говорить серьезно – давайте. А нет, так вызывайте охрану и отправляйте меня назад в камеру. Нет, Юйчи, конечно, не удивился. За годы работы в МГБ он повидал всякое и всяких. Истеричных маньяков, сначала сыпящих угрозами, а потом валяющихся у следователей в ногах. Упёртых преступников, отказывающихся говорить до самого расстрела. Прагматиков, охотно идущих на контакт, лишь бы выторговать себе условия получше. Прямота Чжана не стала для него сюрпризом. Все это укладывается в стандартные психопрофили. Сейчас бывший аспирант «играет зеркало». Он ведёт свой допрос, параллельный допросу Юйчи. Пытается поднять ставки. Существует множество способов поставить его на место – и психологических, и физических. Но Юйчи нутром чувствовал, что сейчас продуктивнее не мешать Чжану вести его игру. Пусть думает, что он чем-то управляет. Что от него что-то зависит. Если уж арестованный начал говорить, главное ему не мешать, тогда он рано или поздно сам проболтается. А Юйчи посидит рядом, на пассажирском сиденье, и посмотрит, куда заведёт Чжана болтливый язык.