Я нервно рассмеялась. – Окей, я в фартуке у плиты после работы – это рвение? Это то, чего ты на самом деле хочешь? Или просто ищешь повод снова сорваться? – Ну вот опять я слышу этот прокурорский тон, только ох и ах, мы не в суде, а на кухне. И ты не прокурор, а журналистка, пишущая для малолеток. – И что? – А то, что это смешно. – Прости, у меня слишком много дел, чтобы стоять тут и выслушивать от тебя не пойми что. – Я развернулась и направилась в кабинет. Дерек прыгнул за мной следом, как ягуар, и схватил за руку. Будто только и ждал этого момента. – Я говорил тебе не сметь уходить посреди разговора? – Отпусти меня. – Говорил или нет? Я замерла на месте, прекращая сопротивление, которое обычно распаляло его только больше. – Встань на колени, – сказал он. – Нет. – Ты сама знаешь, что лучше бы тебе сделать это. Я молча опустилась перед ним на пол, приказывая себе не спорить. Дерек расстегнул ремень, приспустил брюки и высвободил член, уже вставший. – Теперь загладь свою вину, и мы что-нибудь закажем на ужин, – сказал Дерек, запустил руки в мои волосы, стянул с них резинку и разбросал их по моим плечам. «Не спорь», – шепнул мне внутренний голос, тихий и умоляющий. Я принялась ласкать его обеими руками. Они тряслись, и я никак не могла унять дрожь. – Это неправильно, – сказала я, охрипнув, и не решаясь поднять на Дерека глаза. – То, что ты делаешь со мной, – это неправильно… – Твою мать, как же меня достали твои лекции! – Дерек оттолкнул меня, и я шлепнулась на задницу. Он тут же опрокинул меня навзничь и навалился сверху. Его руки стянули с меня белье и развели колени в стороны. Я не двигалась и не издала ни звука. Просто лежала неподвижно, как на приеме у врача-гинеколога. Дерек вошел в меня, сделал пару движений бедрами, но внезапно остановился и сжал мой подбородок двумя пальцами: – Так вот он твой план? Сделать все настолько скучным, насколько возможно? Что ж, возьми с полки Оскар. Роль бревна – твоя самая знаковая на данный момент. Ну, после трепетной лани и прокурора. Я продолжала смотреть на него, не моргая, словно одно лишнее движение могло снова сорвать его с тормозов. Дерек зло рассмеялся, и в этот момент я почувствовала, что его эрекция опадает. Он больше не хотел меня. Я не сопротивлялась и перестала возбуждать его. Дерек молча встал, снова пошел на кухню и открыл холодильник. Я услышала булькающий звук, с каким жидкость перетекает из бутылки в стакан. Затем он так же молча прошествовал мимо меня наверх со стаканом джина. Запах можжевеловых веток наполнил гостиную. Я медленно выдохнула. Если он пьет, то больше не прикоснется ко мне сегодня. У него не стоял, если он пил. Я поднялась, держась на стенку, словно стояла на коньках и мои ноги никак не могли найти точку опоры. Натянула белье, поправила платье, и в этот момент в дверь позвонили. Глава 4 «Ангельские крылья» Не знаю почему, но мне было сложно смотреть Митчеллу в глаза. Я поздоровалась с ним, вымученно улыбнулась и принялась отсчитывать наличку, которую должна была вернуть. Руки тряслись, и, кажется, он заметил это. Я протянула ему несколько банкнот, на что он ответил: – С тобой все в порядке? Я только кивнула, боясь, что если начну говорить, то расплачусь. Смотрела на молнию на его груди, не поднимая глаз. Заметила, что на этот раз на нем была не светоотражающая куртка, а другая: кожаная черная. – Ванесса? – Плохо себя чувствую, – пояснила я. – Спасибо, что приехал. Надеюсь, я не доставила тебе хлопот. В ту минуту я ненавидела всех мужчин. Всех. Как некий собирательный образ, который был ответственен за все дерьмо, что происходило со мной. – Я привез тебе кое-что, – ответил он, протягивая мне небольшой бумажный пакет. – Что это? – Сладкое. Я взяла пакет, не хотела отказываться. Вынула из него коробку и вскрыла бумажный стикер. Внутри лежал большой пухлый пончик, посыпанный разноцветными шоколадными «пуговками»: розовыми, голубыми и зелеными. Я видела такие на витринах в торговых центрах, за ними всегда выстраивалась огромная очередь. Дерек, грубо взявший меня пять минут назад прямо посреди гостиной, на голом полу, и издевающийся надо мной в процессе, и этот пончик, посыпанный «пуговками» – эти вещи словно принадлежали разным вселенным, на стыке которых я вдруг оказалась. Эти вещи контрастировали так же, как фургон маньяка и нежный поцелуй в нос. – Эй, – Митчелл тронул меня за край рукава. Я подняла на него глаза: он весь двоился из-за непролитых слез. – Я могу тебе как-то помочь? Привезти обезболивающее или вызвать врача? Ты такая бледная. – Скоро пройдет. Спасибо за предложение. И за пончик. Я его возьму. Спокойной ночи. Я была не слишком рада гостям в этот вечер, и он понял это. В его глазах промелькнуло что-то похожее на сожаление, но он быстро справился с собой. Кивнул с улыбкой, пожелал мне спокойной ночи и пошел прочь. – Митчелл! – окликнула его я. Он оглянулся, и я зашагала к нему босиком по гравийной крошке. Она колола ноги, но боли я не чувствовала. Вся боль словно перетекла в голову и скопилась там в одно большое озеро. – Мне нужно купить пластырь и обезболивающее. Здесь недалеко есть круглосуточный магазин, ты не мог бы составить мне компанию? Если, конечно, не очень спешишь. Я должна была сбежать из дома хотя бы на полчаса, подышать воздухом и успокоиться. Мне казалось, что я тронусь умом, если не сделаю это. – У меня есть идея, – ответил Митчелл. – Я должен вернуться в ресторан и отвезти Джуну, моему боссу, наличку. Можем поехать вместе. Потом купим все, что тебе нужно, и я верну тебя домой. В тот момент я была готова сбежать с кем угодно и куда угодно. Даже с незнакомцем. Даже на край земли. Не раздумывая. – Хорошо, только накину что-нибудь, – кивнула я. Я зашла в дом, сняла с крючка пальто и обулась. Секундой позже решила, что ехать на велосипеде в пальто в длинными полами – не самая лучшая затея. Схватила куртку вместо пальто и решила сменить туфли на кроссовки. Собрала волосы в хвост, чтобы они не лезли Митчеллу в лицо, когда он будет везти меня по городу на раме велосипеда. Идеально было бы просто взять свою машину. Но Дерек наверняка услышит звук мотора, спустится вниз, увидит этого парня и устроит скандал. Так что уж лучше велосипед. Я тихо вышла из дома. Митчелл ждал меня под козырьком, прислонившись к стене плечом и глядя в вечерний мрак. Я закрыла дверь как можно тише, и, кажется, это не ускользнуло от взгляда Митчелла. Мы спустились с крыльца, и я последовала за ним, вдыхая аромат его одеколона. В нем угадывалось что-то ледяное и свежее, напоминающее воздух на побережье в декабре. – Как ты себя чувствуешь? – спросил он, шагая на противоположную сторону дороги. – Более-менее. Достаточно было покинуть дом, и мне уже стало лучше – словно сам воздух в нашем доме был отравлен, пропитан парами смертельного яда. Меня вдруг посетила мысль, что возможно вся моя жизнь – это один непрекращающийся симптом интоксикации, что мои отношения отравляют меня, как цианид. Мы перешли улицу, Митчелл вынул ключи, и черный седан на низкой подвеске мигнул нам фарами. – Ты на машине, – заметила вслух я. – Сегодня да. Митчелл распахнул передо мной дверь. Я села внутрь и расправила юбку на коленях. Внутри было тепло, пахло кожей и ванилью. Митчелл сел за руль, завел мотор, и мы двинулись сквозь ночь по залитой луной дороге. – Что тебе больше по вкусу, велосипед или машина? – спросила я, лишь бы не молчать. – Зависит от пробок и карты заказов, – ответил он. – В спокойные, незагруженные дни мне нравится велосипед, воздух и физические нагрузки. А если много работы и дороги не слишком загружены, то машине нет альтернатив. – Я одно время думала пересесть на велосипед, – сказала я. – Экологически чистый транспорт, помощь планете и не нужно заморачиваться с бензином, страховкой, дорожным налогом и NCT[5]. Но после того инцидента как отрезало. – Имеешь в виду ту велосипедистку, которой мы пытались помочь в нашу первую встречу? – Да. Мне кажется, я после такого удара об землю не встала бы. Надеюсь, у нее все в порядке. И надеюсь, с тобой такого не случится. – Я постараюсь смотреть в оба.