Брисеида приблизилась к картине, чтобы лучше разглядеть детали. На спине гнома росли маленькие белые крылья, как у херувима. – Неплохо, – признала она. – Бедный парень, он еще не умер, а ему уже придется отправиться на небеса… Смотри на него, он уже раскраснелся и запыхался. – Не волнуйся, наверху его ждет кубок вина и вкусный хлеб. – О боже мой! Уиллис! Посмотри на этого человека, на его лице читается не усталость, а боль! Это… это… Она с трудом сдерживалась, не решаясь признаться самой себе в своем открытии. – Это? – Красное пятно на его щеке! Он не просто запыхался, у него на коже появилось пятно, идентичное тому, что было у меня на шее! Помнишь, я говорила тебе об этом? – Ты в этом уверена? – Конечно! Пятно в точности такое же, какое было у меня! Как солнечный ожог, только темнее. И аллергическая реакция высасывает всю твою энергию, ты чувствуешь, как что-то изнутри поглощает тебя… – Это пятно, – сказал Уиллис, который подошел осмотреть полотно. – Да, это так! Об этом я и говорю! – воскликнула Брисеида. – Нет, я имею в виду грязь, въевшуюся в холст. Пятно не было нарисовано. Брисеида на мгновение затихла, а затем начала еще раз изучать пятно. – Честно говоря, Брисеида, я уже говорил тебе, что не думаю, будто твоя история с пятном имеет какое-то отношение к Цитадели. – Но, но… – начала заикаться Брисеида. Сходство было настолько поразительным, что это точно не было простым совпадением! Однако, когда она уткнулась в картину носом, ей пришлось признать, что это не краска. – Пойдем, – сказал Уиллис, беря ее за руку. – Уже поздно, скоро стемнеет. Нам лучше вернуться. Но у Брисеиды уже не было настроения поддаваться на его обольщения. Она отняла руку, ускоряя шаг, чтобы идти впереди. Возможно, она ошибалась, но та легкость, с которой Уиллис отмахнулся от ее сомнений, раздражала ее. Он не воспринимал ее всерьез, она это видела… Мысль о том, что кто-то может счесть ее до ужаса наивной, приводила в отчаяние. Девушка оставила его одного в общежитии и направилась к фонтану в большом саду, чтобы умыть лицо. Холодная вода немного успокоила ее. Когда она подняла глаза, то увидела Кристофа, который сидел в глубине сада, с серьезным лицом склонившись над какими-то расчетами посреди моря бумажных листочков. Она незаметно подошла. Его занимала не сетка судоку: те несколько листов, которые он еще не успел смять в шарики, были исписаны сложными математическими формулами. – Что ты делаешь? – вполголоса спросила она, находясь за его спиной. Кристоф испугался и быстро собрал свои расчеты. – Что? О, ну… А… э… Да это уж и не важно. Ничего особенного, правда. Брисеида приподняла брови: – Но тебя это, похоже, волнует. – Да мне просто любопытно… Брисеида слегка надавила на него. Кристоф огляделся и наконец тихо сказал: – Я пытаюсь определить положение Солнца. – Положение Солнца? – воскликнула Брисеида. – Ш-ш-ш! Потише! Я немного занимался астрономией и тому подобным, когда был… ну, знаешь, до этого. А если я смогу измерить угол, который образует Солнце относительно горизонта, и проследить солнечный путь в течение нескольких дней, я смогу узнать, на какой широте мы находимся! Но я должен быть осмотрительным, не уверен, что подобное позволено. – О, я никому не проболтаюсь, – заверила его Брисеида. – Потому что, если я найду решение, ух! Это было бы действительно… Кристоф сделал паузу, как будто его озарила мысль, и снова погрузился в свои расчеты. Он уже забыл, что Брисеида была рядом. Девушка решила, что лучше оставить его в покое. Был ли у него шанс добиться успеха? Сама идея казалась настолько захватывающей, что она забыла о своей обиде на Уиллиса. Она обещала не рассказывать об этом, но если она застанет Кристофа одного в комнате… Когда она вернулась в общежитие, то обнаружила Уиллиса и Бенджи стоящими в дверях. – Бенджи снова разбушевался, – с усмешкой объявил Уиллис. – Но на этот раз ему не удастся далеко уйти, не так ли, Бенджи? – Да-да, я ухожу прямо сейчас, – насмешливо сказал тот. – Ты никуда не пойдешь, – огрызнулся Уиллис, со злостью глядя на него. – О, ты повторяешь тему утреннего урока, – сказал Бенджи, ничуть не впечатленный. – Это хорошо. Но ты забываешь, что я в этой игре уже больше месяца. Так что ты можешь вернуться в постель, строя свое милое личико и дальше, потому что ты облажался. Уиллис поднял кулак и жестом показал, что хочет ударить его. Бенджи не сдвинулся ни на сантиметр. Он повернулся к Брисеиде: – Он прекрасно знает, что за драки можно быть исключенным. – Ты больной придурок, – прорычал Уиллис сквозь стиснутые зубы. – Даже не сомневайся в этом, – улыбнулся Бенджи, помахал рукой Брисеиде и пошел по коридору. Аксель, Пьер и Квентин сидели на своих кроватях. Брисеида и Уиллис заняли свои постели. – Все не так уж плохо, – отважился заговорить Аксель. – Я имею в виду, если его поймают. Может быть, лучше быть вшестером, чем иметь в команде одного больного. – Да ты, наверное, шутишь! – ответил Уиллис, качая головой. – Как он смеет плевать на других! И не только на нашу команду! Считаешь, он подумал о бедняге, который не получил место в Цитадели, потому что Бенджи провалился в прошлом месяце и попал к нам в группу? Не говоря уже об отсутствии уважения к Цитадели, которая оказывает нам доверие… Что творится в его голове? – Слушай, не думай об этом, он того не стоит, – примирительным тоном сказала Брисеида. – Нам есть что обсудить. – Да, давайте поговорим о чем-нибудь другом! Например, о том, как Аксель сильно облил ту прекрасную женщину! – О нет, ты не можешь им рассказать… – пробормотал Аксель, немного смутившись, но Пьер продолжил: – Мы спустились к периферии, чтобы попрактиковаться в применении наших суровых взглядов, – сказал он, смеясь, – и Аксель так сильно старался, что умудрился уронить ведро с водой на женщину, чистившую овощи на пороге своего дома! Вы бы видели, как он убегал, когда она размахивала ножом и кричала! – Выглядело довольно забавно, – признался Квентин. – Но на самом деле моей вины в случившемся не было: ведро балансировало на подставках, мимо меня прошла свинья, и я слишком разогнался. – Он убегал, как кролик, правда! – рассмеялся Пьер. – Я со свиньями не в лучших отношениях, – проворчал Аксель. – А вот я, напротив, неплохо справился, – похвастался Квентин, проведя рукой по волосам. – Ему удалось заставить девушку опустить голову и пропустить его, – говорит Пьер. – Нельзя не признать, что он хорошо поработал. – Да здравствует вежливость, – заметил Аксель. – Правда, обливать женщину – очень вежливо, – заметил Квентин. – Но я же не нарочно! – запротестовал Аксель, прежде чем Пьер воскликнул: – Вот, возьми, она тебя успокоит! – и бросил подушку ему в голову. Охваченная безумным желанием выпустить пар, Брисеида воспользовалась ситуацией, схватила свою подушку и коварно бросила ее в Пьера, который сидел на краю своей кровати. От неожиданного удара он завалился назад и тут же стал жертвой мстительного огня Акселя. – Не знаю, как насчет битвы взглядов, но нет ничего лучше, чем хороший удар в голову! – согласилась довольная Брисеида. Завязалась великолепная битва на подушках, которая прекратилась только тогда, когда Кристоф, незаметно просунув рыжую голову через дверь, был мастерски нокаутирован. Возможно, тренировка ее друзей и не оправдала их ожиданий, но она, несомненно, принесла пользу. Так размышляла Брисеида на следующее утро, когда оказалась лицом к лицу с Бенджи: педагог Герфолк кружил вокруг них, как хищник, высматривающий добычу. – Юная леди, вы не практиковались. – Это… это… то есть… – начала заикаться Брисеида, и у нее снизилась концентрация внимания. – Я была очень… – Все устали, – вклинился Герфолк. – Других оправданий нет? Жаль. Очень жаль. Разве тебе не объяснили, что переход на следующий месяц не проводится систематически? Брисеида не нашла что ответить. – Все устали, – повторил педагог. – Обратное было бы удивительно. То, чем мы здесь занимаемся, – утомительная работа. Вот почему отбор студентов строгий и почему так трудно попасть на девятый месяц. Возможно, вы думаете, что находитесь на каникулах? Вы думаете, что предупреждения моего коллеги не относятся к вам? – Я… – пробормотала Брисеида.