Пара прохожих кивнула ему и Уотсон. Если убить ее сейчас, опознают, как пить дать. Вскоре вообще на дороге возникли учительница с гурьбой детей, и стало понятно, что шанс упущен. – Мы уже собирались домой. – Уотсон улыбнулась Бруно. Он ответил тем же, хотя в уме крутилось: «Домой, говоришь… Я знаю, где твой дом!» Поэтому и оказался сейчас здесь. – Эй, – раздалось вдруг за спиной. Бруно крутанулся и увидел на заднем сиденье юнца без нижней челюсти. Очередной Отголосок – Уоррен Хоббс, изуродованный чокнутым аристократом в восемнадцатом веке. Еще одна британская тайна. – Что это с тобой? – Все нормально. – Бруно натянул маску спокойствия. – Какой-то ты кислый… Из-за той женщины в доме? Не просто же так ты на нее уставился. – Речь мальчика не походила на детскую. – Не просто так. Я без разбора не убиваю. Она провинилась. – Да я не про это. Мы все – часть тебя. От нас ты секретов не утаишь. Она тебе понравилась? У Бруно волоски на шее встали дыбом. – Ты надолго явился? К неожиданности обоих, на пассажирском сиденье возник второй Отголосок – женщина в элегантном сером костюме сороковых годов и туфлях на каблуке. Бруно тут же узнал Ингрид Барфорд, британскую актрису, лауреатку «Оскара», сливавшую разведке тайны советских оперативников, которых соблазняла. – Котик, ты можешь прогнать нас в любой момент. Надо только захотеть. – Актриса с игривой улыбкой пожала плечами и стала красить губы красной помадой. – Я этого больше всего хочу. – Не обманывай себя, пупсик. Тебе без нас будет скучно. – Она подмигнула и уставилась на дом. Незваные гости едва явились, а уже порядком действовали на нервы. Сейчас имела значение одна только Уотсон. – Давай-давай, смелее, – с задором подначивал Хоббс. – Отделай ее, пусть помучается. Бруно молчал. Момент и вправду хороший, отомстить сейчас значило сбросить наконец-то балласт прошлого, который держал его меж двух жизней. Но за минутный разговор Уотсон раскрылась с неожиданной, человечной стороны, чего никто предвидеть не мог. Самое страшное, что теперь Бруно колебался. Тем временем на город успела опуститься ночь. В какой-то момент Бруно страшно потянуло хоть одним глазком взглянуть на Луи. Последний раз он проникал в сеть интерната уже не вспомнить когда. Это, само собой, запрещалось, но какое дело до запретов тому, кто забрал пять жизней? Бруно достал из сумки у ног Барфорд очередной незарегистрированный телефон и на автопилоте взломал систему. Вид спящего сына был как бальзам на душу – и в то же время сродни удару ножом по сердцу. В режиме ночного видения виднелся плюшевый тираннозавр, которого сыну купила Зои в лондонском Музее естественной истории. Луи начал засыпать с ним вскоре после ее смерти. Сильнее всего глодала мысль, что Бруно не успел даже попрощаться с сыном. А кто виной, так это Уотсон и ей подобные шакалы, которым лишь бы стащить у других кусок пожирнее – такова их жадная душонка… Как ей вообще живется в такой роскоши, когда отец разлучен с сыном? Как она спит по ночам? – Да к черту, – прошептал Бруно. – Она прямо сейчас за все заплатит. Ярость вспыхнула в мгновение ока. Бруно достал из бардачка молоток и уже собирался броситься к дому, как вдруг на крыльце и вдоль подъездной дорожки вспыхнул свет. На пороге возникла Уотсон с радушным лицом. – Нет… – Бруно заскрежетал зубами. – Нет! – Давай, чего ты. Давай, – науськивал Хоббс, улыбаясь одними щеками и глазами. – Шмяк по темечку – и завалится, мразь… Когда ее найдут, уже изойдет кровью. Бруно потянулся к ручке дверцы, как вдруг в конце дороги показался микроавтобус. Ослабив хватку на молотке, Бруно даже за темными стеклами из опаски сполз по сиденью. Уотсон вышла на дорогу чуть ли не к самой его машине. Микроавтобус припарковался у обочины, из-за руля вылез водитель. В следующий миг по пандусу сбоку съехала на электрической инвалидной коляске девочка-подросток. Уотсон крепко обняла ее, и они вместе направились к дому. Захлопнулась дверь, погасли фонари, развернулся и покатил прочь микроавтобус. Тут Бруно заметил на борту логотип пансионата активного отдыха «Все могу». – А это еще кто? – удивилась Барфорд наравне еще с десятком Отголосков. Неужели дочь? Нет, детей у Уотсон не было. Бруно проверял. – Без понятия. – Входную дверь наверняка забыли закрыть, – продолжила Барфорд. – Такой силач ее в два счета сорвет с петель и доведет дело до конца. Котик, давай, а? Завершим начатое и двинемся дальше? Бруно не ответил. Он твердо вознамерился разузнать о связи Уотсон с этой девочкой, прежде чем решить их судьбу. Глава 42 Шинейд, Эдзелл, Шотландия Шинейд резко ударила по тормозам. У обочины стояла машина Гейл. Огненно-красных «Лендроверов» в Эдзелле далеко не пруд пруди. Шинейд в эту минуту ехала из соседнего Форфара с пачкой разрешений для городского праздника. Со дня злополучной пощечины они с подругой так и не виделись, теперь Шинейд не отпускали тоска со стыдом. По округе растекся звон церковного колокола. Помнится, подруги протягивали ей руку помощи насчет брака, а она тогда восприняла это в штыки. Вот и с Гейл наверняка будет так же… Только что оставалось? Молча смотреть, как очередной Дэниел местного пошиба морально ломает жену? Шинейд пересекла газон по направлению к детской площадке, где на скамейке сидела к ней спиной Гейл. Рядом ждала коляска, отвернутая прочь. Семейного тепла между матерью и дочерью опять не ощущалось ни на грамм. Гейл с глубоко задумчивым видом смотрела на горку и не слышала шагов подруги. От волнения Шинейд подмывало дергать ресницы. – Привет, незнакомка, – начала она. – Как ты? Если Гейл и удивилась, то не подала виду. – Все хорошо, спасибо, – равнодушно ответила она. – Точно? – Точно. А что? – Ты со мной как будто не хочешь общаться. Ответа не последовало. Придется подступаться аккуратно. – Тебе нечего стыдиться, – продолжила Шинейд. – Ты все не так поняла. – Ну не надо. – Ладно, прости нас. Такого раньше не случалось. – Гейл, не извиняйся. Я была на твоем месте и знаю, о чем говорю. Только теперь понимаю, как муж меня изводил. – Нет-нет, Энтони не такой, – Гейл помотала головой. – Он хороший муж и отец. Я сама виновата. – Он с тобой как с пустым местом разговаривает, я все слышала. И крайняя у него во всем всегда ты. Поверь, Дэниел со мной обходился точно так же… – Хватит! – перебила Гейл. – У тебя брак развалился, а я свой развалить не дам! Такого яда в голосе подруги Шинейд еще не слышала. Она опустила глаза на руки Гейл. Ногти оказались сгрызены, кожа вокруг потемнела. Все же отступать было поздно. – Насильно никого не изменить, сколько ни пытайся. Но подумай о Тейлор. Если он при дочке распускает руки, что будет дальше? – Шинейд выдержала паузу. Гейл покраснела. – Я правда знаю, о чем говорю. Моя знакомая как-то сказала, что только без Дэниела я заживу полной жизнью, – и оказалась права. Решайся. Решайся, или он будет вытирать о тебя ноги все больше и больше. Гейл не сразу кивнула, и у Шинейд гора упала с плеч. Неужели вышло? Столько друзей и подруг ушли ни с чем, а она добилась своего? Может, Гейл только и требовалось, что услышать нужные слова? Поправив волосы, та встала и сняла коляску с тормозов. – Скажу всего один раз. – Тут она цепко ухватила взгляд Шинейд. – Не смей совать нос в мою личную жизнь и больше никогда ко мне не приближайся. Глава 43 Флик, Олдборо, Саффолк Опускались сумерки. Флик с улыбкой до ушей ехала домой от Элайджи. Помнится, она добровольно согласилась на противозачаточный имплант, гасящий заодно и влечение. Последнее себя ничуть не оправдало. Несколько часов любви на полу в мастерской тому доказательство. На счастье, гостевой дом к ее приходу был пуст. Сил еще и с Грейс сплетничать уже не осталось. Флик села на террасе и подставила бронзовому заходящему солнцу счастливое лицо, отдаваясь музыке из радио. Тянулась бы и тянулась эта безмятежная нега, если б минуты через две ее не разнесло вдребезги.