– Скажи-ка, а понравилось, что из-за тебя избили аутиста? Теперь пришел черед Эмилии отмолчаться. – Я ничего не помню о себе, – перевела она тему. – Знаю только, что у меня муж и две дочки, к которым меня тянет, как тебя к Луи. Помочь мне можешь только ты. – Сначала дай увидеться с сыном. Эмилия вздохнула. – Нет времени, к тому же это не в моих силах. – Тогда пусть твои дочки спят спокойно. Мать их больше не увидит. – Н-нет! – воскликнула она надтреснутым голосом. – Это подло! – А убить нейроносителя не подло? – Бьянка убила! Бьянка и ее Хакерский коллектив! Бруно со смехом замотал головой. – Да, актриса из тебя что надо! – В смысле? Смех перерос в хохот. – Хватит! – крикнула Эмилия голосом, глухим от слез. При виде того, как она вытирает глаза, Бруно загоготал еще сильнее. – Уймись! – рявкнула она и в отчаянии стукнула по сиденью кулаком. – Кончай надо мной смеяться! Гогот нарастал, больно долбя по перепонкам. К удивлению Эмилии, к нему примешивалось что-то еще, едва слышное, будто шепот снаружи машины, однако слова было не разобрать. Через лобовое стекло Эмилия заметила на лужайке впереди горстку людей – четверых, если точнее. У нее внутри тут же все сжалось. – Пошли прочь! – завопила она. – Катитесь к черту! Заткнула уши в попытке унять какофонию, но помогло это ненадолго. Пронзительный шепот и уже даже не смех, а рев, сплелись в раскатистый грохот взрыва, грозя расколоть череп изнутри. И тут случилось непредвиденное. В Эмилии пробудилось нечто новое и пугающее. Глава 64 Бруно, Эксетер Бруно только успел увидеть свое отражение в стальном предмете и услышать, как звучно хрустнул его череп. Женщина, склонив голову набок, с той же резвостью выдернула стержень. Нахмурила брови, будто пытаясь прочесть мысли своего пленника, затем вдруг повернулась, и Бруно увидел на переднем пассажирском еще одного человека. Луи. Хотелось дотянуться до него, взять за руку, да только даже кончиком пальца не вышло пошевелить. – Прости, – шепнул Бруно. – Прости, что мы с мамой оказались никчемными родителями. – Ничего, пап, – с улыбкой ответил сын. – Теперь тебе не нужно за мной присматривать. Со мной все будет хорошо. За все двенадцать лет жизни Луи не проронил ни словечка, даже во снах Бруно. Обрел он голос только в предсмертных галлюцинациях – именно такой, каким отец его и представлял. До чего же умиротворенно, спокойно стало на душе… Машину, где он испускал дух, со всех сторон обступали Отголоски. Сначала возник один, за ним второй, стали наплывать парами, пятерками, пока не запрудили всю парковку. С кем-то Бруно раньше общался, кого-то просто видел издали. Одни проявляли сочувствие, другие обливались слезами, третьи сыпали оскорблениями – но все до последнего держались за руки. Бруно почувствовал кожей взгляд женщины. Она наклонилась к его уху. – Ты тоже их видишь? Он хотел кивнуть, но увы. Даже такую мелкую двигательную функцию тело не осилило. – Что им нужно? – продолжила она. Ответа не последовало. И тут Луи вместе с Отголосками одновременно канули во мрак. Бруно прекрасно знал, что наступит за последним вздохом, и примирился со всеми своими грехами. Его грела мысль, что он боится неизвестности куда меньше той, кто забрала у него жизнь. Глава 65 Флик, Олдборо, Саффолк Флик уронила тестовую полоску в раковину. Затем, достав еще одну, повторила процедуру с самого начала и в ожидании села на крышку унитаза. Рядом лицом вниз лежали еще три полоски. «Как же так? – недоумевала она, погрузив лицо в ладони. – Как я умудрилась залететь?» Сексуальные связи директивами не возбранялись, но каждому носителю вживили по противозачаточному импланту. Еще бы, под запретом было все, что, вопреки инстинкту самосохранения, могло толкнуть на риск – прежде всего, собственные дети. От всего венерического Флик на пять лет защитили вакциной, имплант вроде бы работал стабильно: месячных не было уже больше полугода. Зачем Элайдже было предохраняться? Она перевернула тест. Результат прежний. Флик забеременела. Бросившись из туалета гостевого дома, она швырнула все полоски в уничтожитель отходов. Те моментально расплавились в лужицу пластмассы. Как никогда в жизни хотелось сигарету или хотя бы излить душу близкому, да нельзя. Еще одна тайна в копилку. Грейс и без того рукоплескала их с Элайджей роману и засыпа́ла подругу вопросами об их совместном будущем. Приходилось менять тему, либо отвечать расплывчато. Не то чтобы Элайджа наскучил – просто какой смысл загадывать на завтра, если у тебя и сегодняшний день как в тумане? Смерти Шинейд и Карчевски диктовали утроить бдительность и накладывали отпечаток на любой шаг. К тому же Грейс будет умолять оставить ребенка… Нет, решено! На кухне она сделала два бутерброда с мармайтом[25] и села за стол. Из-за Элайджи на душе лежал камень. По-хорошему, надо сказать ему, но как? С ее полной конспирации жизнью настоящие отношения не построить. А он все-таки достоин лучшего… Вдруг Флик поймала себя на мысли, что гладит живот; пришлось целенаправленно вытянуть руки по швам. Не хватало еще влюбится в клеточный комок, о котором не просила! Флик вообще не грезила материнством. В то время как ее друзья-знакомые переезжали на другой конец страны или мира по зову генетических вторых половинок, она вложила любовь и душу в свой ресторан. О детях, думала она, буду мечтать уже со своей идеальной парой; но кто же знал, что ей выпадет мертвый маньяк! Флик давно смирилась с участью бездетной. Чем дольше она тянула с беременностью, тем больше опасности навлекала на себя и, следовательно, на страну. Оберегаемые тайны были куда важнее любимого мужчины и нежеланного ребенка. Бдительность, выкрученная до максимума со дня смерти Карчевски, не прошла бесследно. Бо́льшую часть дня Флик пыталась разминать мозг, заниматься самогипнозом или просто сидеть на пляже, пытаясь полностью раствориться в настоящем моменте. Всё впустую. От нервов сосало под ложечкой, как в день первого теста на беременность. Может, бросить все, съездить на выходные куда-нибудь развеяться? В этот миг вошла Грейс, и у Флик родилась мысль. Глава 66 Эмилия Луч солнца высветил через пассажирское окно пятнышко на «умном» браслете. Эмилия поднесла руку к глазам и поняла, что это запекшаяся кровь Бруно. Найдя в бардачке салфетку и смочив ее водой из бутылки, она стерла каплю. Под ногтями тоже обнаружилась кровь – она полила водой и на них и принялась выскабливать скрепкой. Зарывалась глубже и глубже, рисуя перед глазами последние секунды его жизни. Когда пробила ему череп, показалось, он смотрит мимо, куда-то вдаль – на четыре силуэта, преследовавшие ее со дня пробуждения. Бруно их тоже видел! С плеч свалилась такая гора, что она чуть не зарыдала. – Ты их тоже видишь? – спросила она. Бруно едва-едва кивнул, скорее даже едва дернул головой. – Что им нужно? – Но он был уже слишком далеко на пути в мир иной, чтобы ответить. Кровожадность Эмилии пробудилась от гнева – оттого, что Бруно в ответ только хохотал, отказываясь говорить. Его неповиновение, похоже, возродило некоего демона из прошлого, который захватил над ней власть. В голове крутились вопросы. Кем же она была раньше, раз убивает без задней мысли? Хотя рефлексировать было не время. Адриан вроде бы советовал заткнуть совесть? Дивный совет.