Крис растеряно смотрел на Люцифера, вновь ничего не понимая, а вот Дэймон его прекрасно понял. – Не может быть! – Еще как может. Не понимаю, почему ты сам не догадался до этого раньше? Это же очевидно. – Неужели... – Дэймон радостно улыбнулся, проигнорировав снисходительный тон Люцифера. Если это действительно так, то все может измениться! Настроение, еще минуту назад бесконечно мрачное, стало беззаботным и солнечным. Он уже и не надеялся на то, что когда-нибудь сможет это сделать без опасения и чувства вины за свой эгоизм. – Кажется, я один переживаю из-за того, что у нас вновь ничего не вышло? – Крис развел руками, не понимая, отчего это Дэймон стал вдруг таким счастливым за считанные секунды. – Прости, но я думаю, переживания смогут подождать до Портленда. А пока мы с Анжелой, пожалуй, прогуляемся по окрестностям, – он хитро улыбнулся, и нежно взял ее за руку, – самолет только через несколько часов, а значит, у нас еще есть время осмотреть Париж. Увидимся в аэропорту. И, не дожидаясь ответа, он утянул девушку за собой, оставив все так же недоумевающего Криса вместе с Люцифером. Впрочем, недоумевать Крису пришлось недолго. Судя по его покрасневшему лицу, Люцифер в деталях объяснил ему, чем же теперь Анжела и Дэймон смогут заниматься, оставаясь наедине. Однако ребята этого уже не увидели. Они шли, держась за руки по освещенному солнцем Парижу. – А обратно мы полетим тем же способом, или ты все-таки купил билеты? – любопытно спросила Анжела. – Зачем покупать, если можно стать невидимым? – Дэймон пожал плечами. – А Самаэль, это надежный способ. – Может и надежный, но довольно жутковатый. К тому же, что на счет камер слежения? Ведь ты же не вампир, чтобы не отображаться на фото и видео, – Анжела захихикала. – Знаешь, прогресс меня довольно раздражает, особенно если учесть ту скорость, с которой развиваются современные технологии. Совсем недавно машины были дикостью и новинкой, а теперь... Камеры висят буквально на каждом шагу, и от этого, к сожалению, никуда не деться. Впрочем, я слегка отвлекся. Так вот: во-первых, у всех телесных Ангелов-Хранителей есть некоторое средство защиты от случайных, как фото, так и видео-снимков. – Это как? У меня есть много совместных фото с Крисом, и на них он, может и не всегда хорошо выходит, но в остальном вполне обычен. – Конечно, иначе, как бы Хранители могли сливаться с обычными людьми? Не видны только наши крылья. Камеры просто не фокусируются на них, даже когда они материальны. – То есть, если ты выпустишь их сейчас, и я тебя сфотографирую, то на карточке их не будет? – Да, именно так. Хотя, знаешь, я иногда и жалею, что в этом плане не похож на книжных вампиров. Как и Крис, я совершенно ужасно выхожу на фото. – Никогда не поверю в это! – фыркнула Анжела, ведь для нее он был и будет самым прекрасным молодым человеком. – И зря. Это действительно так, – Дэймон хитро улыбнулся, – все ангелы не особо фотогеничны, ведь наши крылья всегда с нами. И, даже спрятанные, они искажают наши снимки. – И все равно, ты слишком хорош собой, чтобы не выйти на фотокарточке, – Анжела упрямо помотала головой, – а что на счет «во-вторых»? – Точно. Во-вторых, ты не поверишь, но жуть, которую наводит Самаэль, действует и через камеры. – Брр... Звучит, как отличный фильм ужасов... – На который бы никто не пришел. Скорее всего, сами авторы спрятали бы его как можно дальше, и никогда не доставали. Ведь страх перед Смертью заставляет людей отворачиваться от мониторов, и не доставать пленку из архива. – Тогда, выходит, Самаэль легко может ограбить банк? – Думаю да, – Дэймон заливисто рассмеялся, – вот только, он не станет этого делать, ведь он все еще служит небу. А ограбление банка, боюсь, немного противоречит их принципам. – То есть, распугать людей, чтобы зайцем слетать в Париж, это вполне себе в их правилах? – В этот раз да, ведь ни мы, ни Самаэль, не руководствуемся при этом личной выгодой. Это так же важно. – А ты часто пользовался таким способом раньше? – Ну, лично я всего один раз. И, опять-таки, это было далеко не в личных целях. К тому же, тогда я был не один. – Даже так? Наверное, это было очень важное дело. – Ну, можно сказать и так. Один Падший спятил, и грозился открыть себя миру. Не всему конечно, но народу он собрал прилично. В общем, наверху тогда решили, что самым верным решением будет сначала разогнать людей с помощью Самаэля, а уже после утихомирить и самого Падшего. Теперь он больше никогда не сможет подняться обратно на Землю. – Оооо... Команда зачистки в деле. Неужели Ангелы-Хранители занимаются чем-то подобным? – Иногда приходится. Впрочем, обычно этим действительно занимаются специальные Ангелы. Просто, иногда они не справляются со всем сразу. – Есть специальные Ангелы, ликвидирующие последствия встреч с людьми? Звучит так, будто ты из ЛВЧ. Хотя, в твоем случае, это ЛВБ. Люди в белом, – захихикала Анжела. Они крепко держались за руки, чтобы не потерять друг друга в плотном потоке, спешащих по своим делам, людей. И от того, что она чувствовала его крепкую ладонь, девушку переполняло счастье. – Хах, пожалуй, твой вариант нравится мне гораздо больше, чем пафосное «Стражи». А сейчас пойдем быстрее. В Париже столько мест, где ты обязательно должна побывать. – И куда мы пойдем? В Лувр? – Пожалуй, туда мы точно не успеем. На него надо потратить не меньше суток. Я покажу тебе кое-что еще. Париж великий город, и как-нибудь мы обязательно побываем здесь подольше. Ну а сегодня, я надеюсь, ты не расстроишься, если мы пропустим Нотр-Дам-де-Пари, Люксембургский сад и Триумфальную арку. Все это так часто печатают на открытках, что это стало пошлостью, – Дэймон ловко лавировал в потоке людей, точно зная, куда идет. – Эйфелеву башню мы тоже пропустим? – Анжела радостно улыбалась. Ей, в принципе, было все равно, куда идти, лишь бы Дэймон был рядом. Медальон на шее грел душу. – Это нет. Было бы кощунственно побывать в Париже, и не посетить Эйфелеву башню. Но сначала кое-что другое. Еще пару раз они сворачивали с улицы на улицу, пока не оказались на небольшой площади, мощеной булыжником. – Palace du Tertr, – Дэймон мило картавил, проговаривая это, – площадь свободных художников. Глава 11. Площадь представляла собой ровный, правильный квадрат, большую часть которого занимала открытая терраса кафе, с небольшими деревянными столами и такими же стульями. На свободном месте уже сейчас сидели художники перед своими мольбертами. – Я работал здесь еще в начале прошлого века. – Выглядит симпатично, – Анжела замерла, оглядываясь. По краям площади росли деревья, теперь уже голые, в аккуратных, забранных решетками, клочках земли. Солнце ярко освещало художников и их работы, играло зайчиками на стульях, отблескивало в старых, на черных ножках с квадратной формы плафонами, уличных фонарях. Люди сновали туда-сюда по чисто выметенной пешеходной улице, останавливались напротив мольбертов, восхищаясь мастерством, покупали сувениры и, в конце концов, оседали в кафе, пестревших на первых этажах выбеленных домов, окружавших площадь со всех сторон. У площади было свое, какое-то особенное, ни на что не похожее, очарование. Анжела без труда смогла представить здесь Дэймона, молодого, вдохновенно рисующего какую-нибудь яркую картину. – Мне очень нравится. Здесь просто волшебно, – от души сказала Анжела. У нее замирало сердце, то ли от счастья, то ли от окружавшей ее истории, которую буквально можно было почувствовать. Обойдя небольшую площадь несколько раз, Дэймону пришлось напомнить завороженной Анжеле, что у них не так много времени. Они спустились по узкой, достаточно крутой лестнице, и вышли на улицу, все так же мощеную брусчаткой. – Ля таверне де Монтмарте, – по слогам прочитала Анжела на аккуратной табличке, нещадно коверкая французский на английский манер. Смеясь, Дэймон ее поправил. Его французский был просто идеален. – А сколько еще языков ты знаешь? – полюбопытствовала девушка. Сама она даже на испанский не ходила. – Все, какие есть на свете, в том числе Ангельский, и пару умерших, – рассмеялся Дэймон, – я же сам все-таки Ангел, хоть и Падший. – У вас что, есть свой язык? – А почему бы и нет? Должны же мы были на чем-то разговаривать до прихода Адама и Евы. – Скажешь мне что-нибудь? – Анжеле было очень любопытно. Раньше она и не догадывалась об этом языке. – Без проблем, – он пожал плечами, а затем выдал что-то очень легкое и мелодичное, не похожее даже на звуки.