До сих пор. Все это вышло из-под контроля, и мне нужно найти Тиган. Я никогда не смогу простить себя, если она пострадает. Мне также нужно найти Пейсли. Мне нужно, чтобы она была в безопасности, и мне нужно знать, что она не связана с этим. Если она участвует в этом предательстве, я не знаю, смогу ли с этим справиться. Она девушка, с которой я наконец-то почувствовал, что могу влюбиться. Я ищу последний рейс и впервые признаюсь себе, что люблю ее. Я человек, который никогда не думал о любви. Я никогда не думал, что однажды буду привязан к кому-то и подумаю о будущем вместе. Я в аэропорту, признавая, что я больше не тот человек, и я понятия не имею, где находится Пейсли или что происходит. Мои мысли отрываются от Пейсли, когда я вижу рыжие волосы. Все мое тело напрягается и подается в том направлении, в котором я их увидел. Это рейс для Атланты, его вот-вот объявят. Мои ноги двигаются, прежде чем я успеваю продумать план. Я не могу позволить ей сесть на этот рейс. Я приближаюсь к ней, у меня перехватывает дыхание. 33 Берк Это не она. Это последний рейс за день, я был так близок, чтобы найти Брэйлин, но это не она. Волосы такие же, но на этом все. Я либо упустил ее, либо меня ввели в заблуждение. Я потратил впустую целый день в этом аэропорту. Кай все еще находится в тюрьме, Тиган и Пейсли похищены, а я позволил исчезнуть единственному человеку, который, кажется, связан со всем этим. Я жду, пока самолет не взлетит в надежде, что Брэйлин все-таки окажется в толпе. Я мысленно просматриваю свой день, анализирую каждое слово, которое сказала мне официантка, и разбираю каждое свое действие в поисках ответа. Самолет движется к взлету, и тишина в зале аэропорта становится подавляющей. Я думаю над своим следующим шагом. Я не могу пойти домой. Мне нужно продолжать двигаться. Крики Тиган звучат в моей голове, снова нарушая тишину вокруг меня. Охрана наблюдает за мной с подозрением в глазах, когда я выхожу. Уверен, что если бы я выглядел по-другому, они бы подумали, что я пропустил свой рейс, но сейчас их взгляды говорят мне, что они задаются вопросом, что я задумал. Я не смотрю на них и продолжаю свой путь из аэропорта. Парковка практически пуста. Я пробираюсь к своей машине и думаю о том, куда мне отправиться дальше. Я сажусь на сидение машины и поворачиваю ключ в замке зажигания, не понимая, что делать, сижу в молчании, пока пытаюсь перегруппироваться. У меня нет времени на еще одну гребаную ошибку. Мой телефон звонит в тот момент, когда холодные мурашки пробегают по моей коже, и мое внимание привлекает отражение в зеркале заднего вида. Цвет, который я искал весь день. Рыжий. Я вижу рыжие волосы, ухмылку и металл, направленный на переднее сиденье. Брэйлин сидит позади меня с дерзкой усмешкой на лице и пистолетом, нацеленным на мою спину. Я провел весь день в поисках ее, а она в моей машине с оружием в руках. Я осторожно тянусь под кресло за своим пистолетом, телефон прекращает звонить. — Ты действительно думаешь, что я первым делом не обыскала машину? Я нашла пистолет, что под сидением, у меня также тот, который я нашла в бардачке. Ее белые зубы сверкают в усмешке, она явно довольна собой. Я в отчаянии сжимаю руль. Единственный положительный момент, который я вижу, это то, что, по крайней мере, Брэйлин уже не на полпути отсюда. Может быть, она направила на меня пистолет, но приятно знать, что единственная часть головоломки, которая у меня есть, сидит в нескольких шагах от меня. Я должен думать, что будет нетрудно либо перехитрить, либо справиться с ней, но если последние пару месяцев меня чему-то научили, так это то, что не стоит недооценивать кого-либо. Стоит за всем этим Брэйлин или нет, она зашла так далеко со своими выходками, что я не могу поверить, что она не является угрозой. Пистолет, направленный на меня, является доказательством сам по себе. — Где Тиган? Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть ей прямо в лицо, а не через крошечное зеркало. Я стараюсь двигаться медленно, чтобы она не воспринимала движение как угрозу. Ее рука крепче сжимает пистолет, и она слегка поднимает его. Я перевожу взгляд с пистолета на нее. Ее глаза наполняются волнением. Она на мгновение теряет власть. Неловкая тишина наполняет машину. Брэйлин не отвечает, и я смотрю на удовлетворение в глубине ее глаз. Интересно, она на самом деле социопат? Очевидно, я не знаю всей истории, но что могло быть причиной того, что она хотела причинить вред всем нам, особенно Тиган или Пейсли? Подобное дерьмо обычно случается, когда есть что-то глубокое. Брэйлин была шлюхой, которой Кай платил за то, чтобы повеселиться. Это ее история с любым из нас, кроме Пейсли, и я до сих пор не знаю, как она вписывается в это. Наконец она говорит. — Ты боишься за Тиган? Правильно. Потому что ты должен. В последний раз, когда я ее видела, ее оставили в комнате с одним настоящим извращенцем в качестве охранника. Меня заполняет дрожь и ярость от ее слов. Одна ее рука оставляет пистолет, она медленно поглаживает внутреннюю часть своей ноги от колена до самой линии трусиков, которую обнажает под своей короткой юбкой. Ее пальцы играют с областью между ее ногами по шелковистому нижнему белью. Я смотрю на ее самодовольное лицо, не желая играть в ее игры, в то время как она продолжает. — Я бы не позволила этому человеку быть рядом со мной за любую сумму денег, а я зарабатываю лежа на спине, изображая стоны, как порнозвезда. Ее улыбка искривляется в зловещей усмешке, и теперь я уверен, что она действительно социопат. Эта глупая сука рассказывает о том, что может или не может происходить с Тиган. — Ты тупая шлюха! Закончи это театрализованное шоу, либо застрели меня, либо, бл*дь, переходи к сути. Какой у тебя план? Где, черт возьми, Пейсли? Когда ты решила, что сосать члены уже недостаточно, и придумала поиметь меня и мою семью? Как насчет того, чтобы дать мне несколько чертовых ответов, потому что я дьявольски устал от всех этих загадок! Ее пальцы все еще лежат на черном кружевном дерьме, которое она носит, и затем она возвращает руку к пистолету. Наклоняясь ближе, Брэйлин движется, пока оружие не упирается в мой висок. — Когда ты поймешь, что тебе не победить? Не ты здесь главный. Ты легко попадал в каждую расставленную нами ловушку. Она прижимает ствол пистолета к моей щеке. Я использую всю свою волю, чтобы сдержать свою реакцию. Мои руки жаждут задушить ее. Пистолет у моего лица мешает мне двигаться. — Как думаешь, я бы так небрежно сказала той официантке, куда я направляюсь? Нет. Это была еще одна головоломка, которую твой тупой альфа-мозг не смог разгадать. Ты должен был найти меня. Ты играл мне на руку каждый раз. Она смеется, наслаждаясь возможностью ткнуть меня носом в каждую неудачу. Ее тон становится снисходительным, когда она продолжает рассказывать мне все это. — Это немного грустно на самом деле, как легко все это было. Ты думаешь, что был один сегодня? Что никто не следил за тобой? Ты не можешь причинить мне боль, потому что я тебе нужна. Я — твоя единственная подсказка о том, что происходит. Твоя сестра пропала, а твой лучший друг в тюрьме за ее исчезновение. Как насчет Пейсли... ты сегодня с ней разговаривал? Вероятно, нет. Ты не можешь причинить мне боль, и мы оба это знаем. Я смотрю перед собой, пока она говорит. Я не хочу смотреть, как эта тупая сука злорадствует о своих злодеяниях. По какой-то причине она хочет, чтобы я полностью сосредоточился на ней, потому что свободной рукой она притягивает мое лицо к себе, прижимая пальцы к моему подбородку. — Я не должна была быть здесь с тобой сегодня. Кто-то другой должен был быть на моем месте, но я хотела этого сама. Ничего из этого не касается тебя, меня или даже Пейсли. На кону нечто гораздо большее, и тебе не нужны детали. Для тебя все закончится сегодня, и это все, что тебе нужно знать. Так что заткнись и веди машину. Что бы ни случилось с твоей сестрой, Каем или кем-то еще, это не будет иметь большого значения, потому что ты умрешь до того, как взойдет солнце. 34 Берк Пальм, заполнивших город, становится все меньше и меньше, пока они совсем не исчезают, когда мы выезжаем на автомагистраль между штатами. В автомобиле тихо, я слышу только гул двигателя и шум шин на асфальте. Брэйлин сидит на заднем сиденье, одной рукой возится с телефоном, другая с пистолетом направлена на меня. Интересно, кому она пишет? Своему сообщнику? Или отчитывается перед боссом? Я пробую другую тактику, хоть она и оставляет кислый привкус во рту. Мне нужно знать, говорит ли она правду. Я смягчаю свой тон. — Что будет с Тиган? Пожалуйста... Я должен знать. При звуке моего голоса Брэйлин отрывает взгляд от своего телефона, но не сразу отвечает на мой вопрос. Она, кажется, тщательно обдумывает свои ответы, прежде чем говорить, что заставляет меня поверить, что она на самом деле не главная здесь. Она на кого-то работает. — Судьба Тиган решена. Ее планировали пытать и убить. Она, вероятно, уже мертва. Я не отвечаю за Тиган, так что, кто знает? Моя последняя цель — это ты, а потом я смываюсь. Она произносит все это скучающим голосом, но я вижу по ее лицу, что она получает удовольствие, рассказывая мне эту новость. Пейсли не может быть такой же хладнокровной, как эта женщина, что я этого не заметил. Моя кровь закипает. Мне нужно взять под контроль эту ситуацию. В машине снова становится тихо, Брэйлин снова возвращается к своему телефону. Я должен отобрать у нее оружие. Наша машина — единственная, и в любом случае, поскольку я уже покойник, легко решить, что я собираюсь делать. Я резко дергаю руль влево, одновременно нажимая на тормоз. Я отпускаю руль, голова Брэйлин ударяется о кресло, и я тянусь назад, не отрывая взгляда от пистолета в ее руке. Она борется со мной, но мне удается схватить ее за запястье и отвернуть дуло от себя. Я хватаю пистолет обеими руками. Брэйлин пронзительно кричит и отбивается свободной рукой. Она попадает мне по лицу, рукам, груди. Звучит выстрел, я чувствую отдачу, и она позволяет мне перехватить пистолет из ее рук. К этому времени машина полностью останавливается. Тяжелое дыхание наполняет машину, я направляю пистолет на Брэйлин. Она напоминает мне животное в клетке. Колесики неистово крутятся в ее голове, когда я приказываю ей поднять руки. В этой машине больше одного пистолета, и мне нужно убедиться, что она не дотянется ни до одного из них. — Выйди из машины. Она неохотно следует указаниям. — На землю и положи руки за спину. На ее лице отражается такое унижение, как будто мое требование не соответствует ситуации, в которой мы находимся. Женщина, которая держала меня под дулом пистолета и говорила, что моя сестра может быть мертва, думает, что это абсурд, что я приказал ей лечь на землю. Если бы она не была мне нужна, тогда мои указания были бы намного хуже, чем «лечь на землю». — Я не лягу на землю. Ты спятил. Она скрещивает руки на груди. Брэйлин испытывает мое терпение, думая, что имеет право голоса в этой ситуации. Она манипулирующая сучка, и я только скользнул по поверхности айсберга того, что происходит. Я иду к ней, ясно показывая, что не шучу. С моей помощью она легко падает на землю, когда я толкаю ее за плечо. Даже с пистолетом, направленным на нее, она все еще играет. Она либо думает, что неприкасаема, либо просто бредит. — Где твой телефон? Она молчит, поэтому я обыскиваю ее. Ничего нет. Должно быть, она уронила его, когда я отпустил руль. Держа пистолет нацеленным на нее, я залезаю в багажник. Я связываю руки у нее за спиной. Она все время скулит и жалуется, говоря мне, что я причиняю ей боль и что веревка слишком тугая. Я иду обыскивать салон машины. У меня не занимает много времени найти два других пистолета и перепроверить, что еще там могла спрятать Брэйлин. Я нахожу ее телефон под передним сиденьем. Я возвращаю лишние пистолеты в коробку под сиденьем и проверяю, заряжено ли оружие в моей руке. Поставив его на машину, я поворачиваюсь к Брэйлин, готовый проверить, что могу найти в ее телефоне. Она ворчит и ругается, и в первый раз я чувствую, что, наконец, я вернул контроль. Я получил это преимущество по чистой глупости и удаче, но, по крайней мере, я больше не сижу в машине с пистолетом за спиной. Я рассматриваю содержимое телефона Брэйлин. В основном там пусто. Ее почтовый ящик пуст. Ее электронная почта не связана с ее телефоном. Практически нет приложений. Единственное, что есть в ее телефоне, — это пара селфи, которые демонстрируют, насколько она тщеславна, когда дело доходит до ее внешности. Брэйлин смеется с полным ртом грязи, прежде чем сказать мне то, что я уже знаю. — Ты ничего не найдешь там. Я не тупая. Я сразу все удаляю в своем телефоне, прежде чем снова его заблокировать. Я игнорирую ее насмешки и двигаюсь, чтобы вернуть Брэйлин в машину. Ее голова качается взад и вперед, и я думаю, что она впервые осознает, в каком положении она находится. Эта уверенная в себе бравада всего за несколько минут до этого, кажется, давно ушла. Мой телефон звонит в кармане, когда я изо всех сил пытаюсь посадить ее на пассажирское сиденье. Стук ее головы о машину, вызывает у меня легкое чувство удовлетворения. Вибрация и шум из моего кармана заканчиваются и снова начинаются, когда я пристегиваю ремень безопасности Брэйлин. Ремень безопасности — это не предосторожность, а дополнительное средство сдерживания. Подбегая к водительской дверце машины, я достаю телефон из кармана и вижу два пропущенных звонка от Кая, прежде чем он снова начинает звонить. Я отвечаю, как только падаю на сидение. — Ты вышел? Нет времени на шутки. Я связал Брэйлин, и мне нужно, чтобы она отвезла меня к Тиган. — Да, твой адвокат вытащил меня. Он сказал, что пытался дозвониться, но ответа не было. Где ты? Что происходит? — Нет времени объяснять. Езжай на север по 75. Я постараюсь дать тебе лучший ориентир, когда он у меня будет. — Не беспокойся. Я отслежу тебя по местоположению телефона. Держи его заряженным и включенным, и я смогу узнать, где ты. Чертов гений. Вот почему он нужен мне на свободе. Со связанной сукой, пистолетом в моем распоряжении и поддержкой в пути, я чувствую себя намного лучше в этой ситуации. — Куда мы направляемся, Брэйлин? — Мы никуда не поедем, пока ты не развяжешь меня! Я поднимаю пистолет, и ее дикие движения несколько успокаиваются. Я прикладываю холодный металл к ее губам и толкаю, пока они не открывается. Я засовываю дуло пистолета ей в рот, насколько это возможно, без особой силы. — Ты чертова шлюха! Привыкла заполнять эту дыру за деньги. Это дает тебе почувствовать силу? Чувствуешь свой контроль, когда мужчины используют эту чертову дыру? Как насчет сейчас? Вкус холодного металла у тебя во рту отвлекает тебя? Ты будешь сотрудничать, или я найду для тебя судьбу хуже смерти. Черт возьми, скажи мне, куда мы направлялись, прежде чем я остановил машину. Чтобы доказать свою точку зрения, я чуть сильнее засовываю пистолет ей в рот, прежде чем достать его. Она несколько раз поворачивает челюсть, прежде чем ответить, глядя на пистолет, который я до сих держу направленным на нее. Причинение ей боли не беспокоит меня. Брэйлин перестала быть для меня человеком, как только я точно узнал, что она замешана во всем этом. — Заброшенная ферма в пятнадцати минутах отсюда. — А что там?