— Кто это? — с любопытством спросила воровка, вытянув шею. — М? Не помню, скорее всего, простой прохожий, — колдун усмехнулся, пожал плечами, перевёл взгляд на неё. — У меня была затяжная депрессия, я рисовал всё, что видел. — Видно, — ещё раз скользнула взглядом по картине Мишель, ткнула пальцем в так понравившийся ей натюрморт, привлекая к нему внимание чёрного, — а это что за цветы? — Розы, цыплёнок, — Себастиан тихо рассмеялся, несколько удивлённо приподнял брови, — неужели никогда не видела роз? — Видела, — воровка немного смущённо фыркнула, — но какие-то они непохожие. — Сорт такой, Пол'с Скарлет Клаймбер, в саду растут. Ты должна была мимо них проходить. — Мне было как-то не до разглядываний, — мрачно буркнула Мишель, пристыжено пряча глаза. — Ну да темно, холодно и стра-а-ашно, — глумливо протянул Себастиан, усмехаясь. — А если серьёзно, то они поздние, пара бутонов обычно до конца октября остаётся. Будешь хорошо себя вести, на неделе выгуляю на свежем воздухе. — Чиха-хуа себе заведи и выгуливай, — воришка оскорблено фыркнула и, заправив за ухо выбившиеся их низкого хвоста пряди, спросила: — А откуда дырка в заборе? Этот вопрос с самого начала не давал ей покоя — слишком нелогично это было со стороны довольно предусмотрительного колдуна, «не заметили» она даже не рассматривала. — М-м… — чёрный провёл подушечкой указательного пальца по губам, хитро улыбнулся, — как-то мне сказали, что мой особняк слишком неприступен. — И ты решил это исправить? — девушка удивлённо округлила глаза. — Ну да, было скучно. Для простых людей была сделана дырка в заборе, для одарённых, неважно, природно или искусственно, в охранном контуре. С твоим появление, я, конечно, всё исправил, — поспешно добавил Себастиан, заметив заинтересованный огонёк в синих глазах напротив. — Ндя, — несколько разочарованно отозвалась Мишель, задумчиво повертела натюрморт с «непохожими» розами в руках. — А почему я прошла без проблем? Ведь дырку в охранному контуре, также как и дырку в заборе сначала нужно было найти. А я… — Ничего не знаешь, — расслабленно закончил за неё колдун. — Он был отключён. И да, Мишель, — он протянув руку, скользнул большим пальцем по скуле недовольно покосившейся на его ладонь девушки, — никогда больше не режь руки в незнакомом лесу. — Мы не знали, что ты дома, — досадливо буркнула воровка, отклоняясь. — Даже если бы и не был, потом бы выследил. — Да? А медальон? — удивилась Мишель, коснувшись лунного камушка на шее. — Значительно усложнил бы задачу, но у меня была бы твоя кровь. Так что, не подставляйся более понапрасну, цыплёнок. — Понятно, — поджала губы девушка, опуская руку. — Не буду. — А… кстати, чего на холодном полу сидишь? Вставай, давай, — внезапно сменив тему и тряхнув головой, Себастиан гибко поднялся на ноги, приглашающе протянул ладонь замешкавшейся воровке, нетерпеливо пошевелил пальцами. — Ну, чего ты в эту картинку вцепилась? — чёрный недоумённо выгнув бровь, присел на корточки, тепло усмехнулся. — Так понравилась? — Угу, — коротко угукнула Мишель, низко наклонив голову, тем самым пряча порозовевшие щёки за упавшими на лицо прядями. — Хм, — немного смущённо замялся Себастиан, едва заметно улыбнулся, — но почему именно она? Почему не что-нибудь повеселее? — А у тебя и такое есть? — воришка насмешливо скривила полные губы, покосившись на его ноги. — Да было парочка, — колдун задумчиво посмотрел на поваленную стопку. — Не люблю лето, — припомнила «повеселее» и девушка, — и яблоки не люблю. А кукол после ужастиков на ночь так вообще не переношу. — Ути, кто бы мог подумать, что ты такая пугливая, — захихикал под испепеляющим взглядом чёрный, — забирай эту, хотя, по мне, она получилась не очень удачно. А теперь давай вставай, заболеешь ещё. На этот раз Мишель встала и даже приняла протянутую ладонь. Тем более ноги слегка затекли. Картину из рук она так и не выпустила. — Я — рукожоп, — уже жалея, что вообще открыла рот, буркнула воровка, — так что для меня это что-то из области фантастики. И густо покраснела, поняв, что это прозвучало, как комплемент. Чем — чего уж таить — в сущности и являлось. Что уж поделать, колдун действительно имел наглость иметь таланты. «Но то, что он — гадость, это не отменяет» — мысленно напомнила себе Мишель. — Спасибо, цыплёнок, — Себастиан тепло улыбнулся и резко перевёл тему, перестав вгонять подопечную в краску. — Яблоки тебе не нравятся, а что нравится? — Гранат, виноград, — девушка, немного расслабившись, когда скользкий разговор минул, аккуратно отвела закрывающие обзор волосы, боязливо подняла на чёрного глаза. А тот проказливо усмехнувшись, игриво зарифмовал: — Шпинат? — Пф, гадость! — Мишель фыркнула, дёрнула плечом и направилась к кровати. Где плюхнувшись на покрывало и прижав к груди свою прелес-с-сть, ехидно поинтересовалась: — Чего столбом стоишь? Где мой ужин? * * * Спать ложились снова вместе, правда, до момента, когда чёрный вновь полез обниматься, Мишель не продержалась. Утомлённое семью часами игры и новыми впечатлениями, сознание отключилось, стоило только черноволосой головке коснуться подушки. Себастиан задумчиво хмыкнул и, отключив торшер, без лишних прелюдий сгрёб своего маленького хранителя в охапку. Пф, ишь чего удумала: в его постели, да без него?! Так-то в руки дастся ещё не скоро, а тут такой шанс немного потискать да погреться. Мишель поморщившись, недовольно вздохнула, зарываясь лицом глубже в подушку. Просыпаться жутко не хотелось, но, поцеплявшись за зыбкую полудрёму с полчаса, девушка со вздохом поражения отрыла глаза… Особой разницы, правда, всё равно не заметила. Темень в комнате стояла непроглядная. Чёрный опять прижался сзади, обхватив воровку под грудью тёплой рукой. Мишель недовольно фыркнула, попыталась скинуть неугодную конечность, но, попыхтев пару минут, сдалась — колдун, з-сараза, вновь вцепился, как в родное. Более того, в ходе «боевых действий» выяснилось, что спят-то они ещё и под одним одеялом. — Гад, — в бессильной злобе прошипела воровка и, поворочавшись ещё немного, перевернулась на спину. Раздражено вперила взгляд в потолок. И только сейчас заметила, что в спальне не просто темень, а полноценно непроглядный мрак, тяжёлый и пугающе густой. Девушка поёжилась — не то, чтобы она боялась темноты, но в интернате в их спальне всегда горел ночник. Пожалуй, Мишель глубоко вздохнула, чувствуя непривычную, но довольно-таки приятную тяжесть на рёбрах — чёрный не так уж и плох. Только раздражает, манипулятор чёртов. Остаток ночи прошёл смутно. Ещё часа два воровка крутилась и только потом задремала, носом уткнувшись в грудь Себастьяна. Утро началось рано, полностью выспавшаяся Мишель вновь проснулась раньше чёрного, в крепком кольце его рук. Это начинало подбешивать. Воровка вздохнула, кое-как дотянувшись до торшера, включила свет и, подслеповато щурясь, открыла так и не выключенный на ночь ноутбук. Семь тридцать семь. Пора вставать. Девушка вновь вздохнула, закатила глаза и, тихо ругаясь, попыталась выбраться. — Чего пинаешься, цыплёнок? — сонно пробормотал Себастиан, притягивая чуть откатившуюся Мишель ближе, уютно уткнулся носом в чёрную макушку. — Отпусти, — разочарованно простонав, воровка упёрлась ладонью в руку чёрного, — чего вцепился, как в родное?! — А мы с тобою сейчас породнее некоторых супругов, — философски заметил колдун, зевая. — Мне в туалет надо, отпусти. — Ну, иди, — недовольно фыркнул и нехотя ослабил объятие. Воровка тут же радостно сбросила расслабленную руку со своей талии, живо вскочила с кровати, с удовольствием потянулась. И нащупав на тумбочке фонарик, с досадой бросила Себастиану: — Мог бы и свет провести. 14 — Скажи мне, кто твой друг — Ну что, как насчёт парочки необременительных знакомств? — чёрный, весело скалясь, одёрнул жёлтую водолазку. — М-м? — девушка с мрачной опаской покосилась на мужчину. С бледных щёк последние полчаса не сходил румянец — колдун, совершенно не стесняясь, расхаживал перед воровкой в одних трусах, потягиваясь и неспешно одеваясь. Мишель на провокатора старалась не смотреть, но нет-нет да и скользил взгляд в сторону высокой, жилистой фигуры. И всё-таки Себастиан оказался красив, даже в своей излюбленной цветовой гамме… зар-раза, особенно после того, как сбросил с пару десятков лет за её счёт! А на боку темнела татуировка. Дракон. Чёрный, объёмный, из сотни мелких замысловатых линий. Острая зубастая морда которого упиралась колдуну прямо в правое нижнее ребро, когтистая передняя лапа — в печень, нижняя левая — в тазобедренную кость, вторая передняя лапа с удобством уместилась между лопаток, а нижняя правая с хвостом скрывалась под коричневыми боксёрами. В полумраке спальни более детально девушка рассмотреть не смогла, а попросить подойти ближе постеснялась. Впрочем, воровка очень сомневалась, что шанса поглазеть на голого (а продолжение-то было на заднице) колдуна у неё больше не будет. — Мише-ель, — позвал Себастиан, щёлкая пальцами перед лицом уставившейся в пустоту воровки. — А? — Мишель растерянно моргнула и, увидев предмет своих мыслей так близко, почти не отдавая отчёт о своих действиях, придвинулась ближе, бесцеремонно задрала мягкую вязаную водолазку и восхищённо ахнула: — красиво. Дракон действительно состоял из тысяч мелких, тонких закорючек, в основном — объёмных спиралей, имитирующих чешую. Девушка зачарованно очертила указательным пальцем бока татуировки и, немного придя в себя от ощущения чужой горячей кожи, смутилась, покраснев. Она мигом одёрнула руку, пристыжено отвела взгляд. — Сделал в двухтысячном, — улыбаясь, сказал колдун и, чуть склонившись, поощрительно погладил воришку по голове.