Профессор засмеялся шутке, очевидно, находя ее очень забавной, а Дэн лишь сдержанно улыбнулся. – Как прошла расшифровка? Дэн кусал губы и теребил крест серьги так яростно, что я с предвкушением ждала, когда же он сам оторвется от застежки. – Хотелось бы сказать, что успешно. Но боюсь вас расстроить, молодой человек. Дело в том, что код я преобразовал в слова, которые не несут особого смысла. Написанное должно было дать информацию о числовых подсказках во втором письме. Покрутив их так и эдак, я не нашел ни анаграмм, ничего, что могло вам помочь. – Вы сказали числовых? Во втором письме? – Да. Это числа, просто написанные шифром. Я воспроизвел их в привычной вашим глазам форме. Также перепробовал разные алгоритмы и ключи к словам, которые получились, но так и не узнал, где искать. Возможно, слова подскажут вам разгадку. Если нет – сожалею. Мальчишка слегка ссутулил плечи и опустил взгляд в мокрый песок. – Спасибо и за это, профессор. Голос Дэна звучал тихо и обескураженно. Крамер протянул ему пластиковую папку. – Ваши письма и, собственно, то, что удалось расшифровать. Потомок не стал лезть в документы из-за дождя, поэтому Уилл процитировал то, что написала бабка, видимо, для того, чтобы понять, знает ли Дэн, о чем эта бессмыслица: – «Гордости нет. Страха нет. Ответ в любимом короле медвежонка», – произнес профессор. Его рука, поправлявшая дужки очков, слегка подрагивала, выдавая заинтересованность. Потомок Фауста лишь побледнел и нахмурился сильнее. На его лице сквозило неприкрытое разочарование: то ли в послании, то ли в самой Грете Чейз. – В папке я оставил номер счета и стоимость моих скромных услуг. – Благодарю! – Дэн переминался с ноги на ногу, всем видом показывая, как ему не терпится поскорее закончить разговор. Жаль, что, сидя в очках Уилла, я не видела выражения его лица, однако эмоции профессора выдавал голос. – Дэниэль, мои слова покажутся вам жестокими, но зачастую тайные шифры не несут ни счастья, ни облегчения. Поэтому оставьте все как есть. Мир не рухнет. Поверьте моему опыту, некоторым тайнам лучше оставаться неразгаданными. Ушлый мужик сумел-таки растормошить мышонка. После его слов Дэн упрямо вскинулся, глаза загорелись непонятной мне надеждой. Он скомкано поблагодарил мужчину еще раз и, не задерживаясь, ринулся в обратный путь. Перед тем как прыгнуть за Дэном, я еще некоторое время оставалась в очках Уилла Крамера. Профессор набрал номер и с досадой произнес: – Потомок не знает смысла фраз, которые я перевел. Мальчишка отправился в аэропорт. – Он потер переносицу, и очки немного съехали вниз. – Нет, ни о чем не догадывается. Адово пламя! Я передернулась, ощущая, как волоски на коже встали дыбом. Поняла, кому мог отчитываться служитель. Лишь один человек всецело посвятил себя служению Contra Malum и стоял во главе Ордена – Ниотинский. Интересно, а малыш понял, что имела в виду бабка, или придумал, у кого попросить помощи? Сев в самолет, Ден начал писать своему другу детства. Похоже, решил рассказать обо всем Филу. Прага, Дом Фауста. Это же время. Ниотинский – Ваше Высокопреосвященство, мальчишка сел в самолет. Нужно уходить, – закончив разговор по мобильному, отрапортовал один из хранителей. Грегор поморщился, отряхиваясь от пыли, налипшей на брюки, пока он простукивал паркетный пол в гостиной. Ночь выдалась тяжелой для кардинала, прежде всего тем, что он не хотел признавать свое заблуждение. Долгое время Ватикан считал, что тайники Дома Фауста откроются, едва потомок примет наследие. Взламывая ночью старинную входную дверь, будто когда-то облитую кровью, он зашел в неприветливый дом. Весь холодный, темный и угрожающе стонущий, он не открыл Грегору своих тайн. От Фауста ничего не сохранилось, кроме пары гримуаров и особняка. Ниотинский был уверен, что доктор-авантюрист оставил гораздо больше, чем только дряхлый дом. Он надеялся, что чернокнижник даровал потомкам некое оружие, а может, знания как извинение за свои ошибки молодости. Грегор с хранителями и служителями Ордена перерыли каждый уголок, а потом он долго сидел на антикварной софе в гостиной в надежде понять, где они просчитались. Значит, если тайники и существуют, то только Дэн сможет открыть их. Алхимик с помощью Фера Люция получил силы творить противоестественное колдовство. Хотя в глубине души кардинал считал свою долгую жизнь такой же противоестественной, только с одним отличием, что она была дарована Богом. Вот только Богом ли? – Уходим, – коротко распорядился Ниотинский, последний раз окинув взглядом холл. Гостиная осталась в нетронутом виде. Нигде не было ни следа от их вторжения. Лилит Я быстро проконтролировала работу отеля и, подсчитав, когда мышонок вернется, прыгнула назад к нему, отразившись на окнах его машины, припаркованной в аэропорту Вацлава Гавела. Дэн целеустремленно влез в авто и ринулся в сторону противоположную от места, где находилась его квартира. Мальчишка выглядел как человек, который глубоко разочаровался, но решил дать ситуации последний шанс его удивить. Приехав в спальный район Стодулки, он остановился у нового двухэтажного дома. Возле подъезда его ждал Филипп, дурашливо улыбаясь. Дэн, увидев друга, весело хмыкнул, и из его позы на мгновенье ушла нервозность последних дней. – Как слетал? – с ходу спросил громила, обнимая Дэна за плечи. – Подожди пару минут, я все расскажу! Они поднялись на второй этаж, и я прыгнула следом, в широкое зеркало шкафа, который, казалось, занимал полкомнаты. – Ну и бардак ты развел, – поморщился Дэн, снимая обувь. То, что мальчишка назвал бардаком, скорее было полным хаосом. В коридоре валялась обувь, грязью с нее темнел весь коридор. В нем же на комоде громоздилась одежда вперемешку с какими-то бумагами, а по небольшой комнате точно прошелся торнадо. Я невольно скривилась. Хорошо, что мышонок любит чистоту, а то я бы сразу сожрала его за такое – ненавижу грязь. – Ты же меня знаешь, – отмахнулся Фил, включая кофемашину. – Пьешь кофе? – удивился Дэн. – Нет, дурик. Аппарат уже был здесь, когда я заселялся. Кофе, между прочим, для тебя купил. – Для меня? Ну-ну! Скорее, для кого-то женского пола, – парировал мальчишка и умолк. Фил это, конечно же, заметил и, закатив глаза, пробурчал: – Не для Эли, не волнуйся. Она на тебя запала целиком и полностью. Дэн покраснел и принялся освобождать место за столом. – Рассказывай! – потребовал Фил, протягивая мышонку чашку с кофе. И тот вывалил все о бабке, письмах и шифре. Умолчал он лишь обо мне и о том, что делал с Элишкой после съемок. Филипп немного отступил от Дэна за время его рассказа, увеличивая расстояние между ними. Сначала на его лице ничего не отразилось. Ни единой эмоции. Возможно, мозгами Митсона обделили при рождении. Его округленный рот и изумленно распахнутые глаза говорили лучше всяких слов. Дэн, увлекшись, не сразу заметил реакцию друга, а когда увидел – поник и весь будто сжался. – Не веришь мне? – Тебе верю, а вот миссис Чейз, думаю, окончательно сошла с ума. – Ясно. Я пойду. Дэн встал и, взяв папку с письмами со стола, направился в коридор. Фил растер шею, тихо ругнулся, а затем решительно позвал: – Дэн! Давай сюда свои письма. Хитрый мальчишка просиял и вернулся в комнату. Друзья устроились на ворсистом ковре, разложив письма, расшифровку и включив ноутбук. Фил с закушенной губой смотрел на бессмысленную фразу из кода, пока Дэн гуглил ту на разных языках, надеясь что-то отыскать. – Остановись! – не выдержал Фил. – Я хочу найти разгадку. – Понимаю, но давай рассуждать логически: твоя бабушка писала письма тебе, внуку, а не какому-то профессору. – Да, но… Митсон закатил глаза и громко фыркнул, перебивая Дэна. – Нет, ты не понял! Миссис Чейз послала шифр родному внуку, который должен его понять. В этих фразах должно быть то, что известно лишь вам двоим. Теперь понял? Потомок запустил руку в волосы, делая шевелюру похожей на воронье гнездо. – Давай пока оставим первые слова и посмотрим на конец? Можно предположить, что «медвежонок» – это ты, – пошутил Фил и заржал. Дэн звонко хлопнул себя по лбу, и я усомнилась, что после такого удара в его черепушке хоть что-то останется умного. – Ты прав. Как я это забыл? Она лет до десяти меня так называла. Значит, теперь любимый король. Но у меня не было любимых королей, тогда я считал историю скучной. – Ладно, – Фил сначала задумчиво почесал макушку, а потом принялся барабанить пальцами по ковру. – А что, если король из тех песен, которые вы могли слушать вместе? Или фильмы, мульты, книги? Я имею в виду все те произведения, которые вы смотрели или читали в период, когда миссис Чейз называла тебя «медвежонком»? Дэн снова взлохматил и без того растрепанные волосы и беспомощно уставился на расшифровку. – Даже если мы поймем это, я вообще не знаю, что могут означать все эти цифры в последнем письме. Я готова была биться головой о зеркало с противоположной стороны, так выводил меня мышонок своим нытьем.