Луцие дрожала, но заставила себя задрать подбородок и стоять ровно, словно бы ей не было страшно от вида тонкого лезвия в мужских руках. – Ты готова принять дар? – Да! – Готова служить мне, а взамен получить силу и долголетие? – Готова! – Подойди! Едва она сделала шаг навстречу, как пан Мефистоф взмахнул серпом перед Луцие. Она хотела о чем-то спросить, но не смогла. Что-то горячее заливало ей шею, мешало говорить. Девушка схватилась за горло и поняла, что из него течет кровь. Выплескивается наружу вместе с жизнью. Мужчина со странными глазами только что убил ее. Пробуждение в новой ипостаси отпечаталось в памяти мучительной красной вспышкой. Луцие очнулась в чаще далеко от селений. Она ощущала, как на коже танцует огонь, и раздирала себя ногтями, оставляя кровавые борозды. Девушка кричала. Этот крик уже мало походил на человеческий. Она пыталась позвать на помощь, но из глотки вырывались странные звуки, похожие не на слова, а на мурлыканье, щелчки и рычание. Луцие снова закричала и тогда увидела пана Мефистофа в его истинном обличье. * * * Я моргнула, почувствовав, что от воспоминаний увлажнились глаза. Не думала о детстве уже очень давно, словно навечно похоронив свои тринадцать лет в замке Гоуска. В день, когда состоялось мое знакомство со смертью, и я проснулась демоном, селения в Блатце не стало, как не стало и большинства жителей замка. Ну а Толстого Ро я оставила на десерт. Помню, как сладко он визжал, когда я отрывала его отросток, а после рвала брюхо, вешая внутренности ему на шею. Глава 14 Corvus oculum corvi non eruit. Ворон ворону глаз не выклюет.[38] Дэн После того как Лилит послала меня в номер, я забылся тяжелым сном, словно упал в черную яму, и сверху придавило бетонной стеной. Там я сражался с собой прежним. Второй, слабый я, пытался убежать от меня, прятался, кричал, что не должен убивать. Жалкий прежний Дэн. Я зло смеялся над его попытками вразумить меня. Просил его слиться со мной, поддаться и стать одним целым, но он убегал еще дальше в недра сознания. Когда мне удалось поймать себя прежнего и схватить за руку, сон растаял. Абсолютная темнота. Забытье длилось всего несколько часов. Проснувшись, я ощутил исключительную ясность сознания и обновление. Исчезли сомнения, упреки совести и страх. Я ничего не боялся. Во мне бурлила сила, словно под кожу закачали мощность тысячи солнц. Знал, что сумею одолеть любого человека или зверя. Интересно, а демона или мистера Рота смог бы? Кто он вообще такой, этот мистер Рот? На кресле возле двери меня ждала новая форма отеля: пиджак в гусарском стиле, брюки, белая рубашка и мягкие туфли. Одеваясь, я мельком взглянул в отражение и завис. Тело начало меняться. Грудные мышцы развились и стали отчетливее видны под кожей. Я выглядел уже не долговязым дохляком, а стройным легкоатлетом. Правда, живот еще разукрашивали желто-зеленые пятна гематом от остроносых туфель Лилит. Я нисколько не злился на нее за это, она выполняла приказ. Но я запомнил все и обязательно отомщу в подходящее время. Створки лифта разъехались, являя мне Лилит. – Готов учиться, Фауст? – безэмоционально спросила она. Что-то случилось за те несколько часов, что мы не виделись. Я понял это по глухой тоске, что притаилась в янтарных глазах, которые сейчас не выглядели куском камня. Они казались теплым отблеском огня. Лилит отвернулась, заметив, что я разглядываю ее лицо. Это тоже было совершенно не в стиле рыжей, насколько я мог судить по нашему недолгому знакомству. Холл, как обычно, пустовал, лишь мерно стучали часы в тишине. – Дэниэль, – широко улыбнулся мистер Рот, неизвестно откуда появившийся возле стойки. – Выглядишь намного лучше, mein Freund[39]. – Сегодня ему предстоит узнать о настоящем отеле «Дахштайн», – заявила Лилит. – Что ж. Пойду накрою завтрак, а вы развлекайтесь. Вильгельм блеснул острыми клыками, которых раньше я не замечал, и скрылся за дверьми гостиной залы. – Иди сюда, – позвала Лилит, зайдя за стойку регистрации. Она ткнула пальцем в деревянную доску на стене, где пустовала половина крючков. – Ключи от номеров. Они были серого цвета. Металлические. Примерно по пять сантиметров. На тонком резном стержне выгравировано Dachstein, язычок был похож на средневековую башню. Но самым любопытным оставалось основание ключа: на литой пластине рельефно выступал миниатюрный череп. Искусно сделанный до мельчайших подробностей, он притягивал взгляд. Я потянулся и снял изделие с крючка, рассматривая. – Мой не такой, – возмутился я наконец. – А ты и не постоялец, – отбила Лилит, жестом показав вернуть ключ на место. Входная дверь открылась, впустив в холл морозный воздух и двух постояльцев, вернувшихся с прогулки. Лилит вежливо кивнула им, проводив пристальным взглядом, а потом снова вернулась к объяснениям: – Как ты уже понял, отель – не место отдыха. Он своего рода поворотный механизм в жизни человека, попавшего сюда. – То есть вы убиваете всех, кто селится в «Дахштайне»? Почему? – Мы осторожны и всегда даем выбор. Вот только люди чаще выбирают не в свою пользу. Кто бы сюда ни вошел, никогда уже не выйдет обратно. Я скривился. Вот уж и правда, дар у рыжей – все объяснять загадками. – Я пока не понимаю систему. Объясни. – Наш отель внешне ничем не отличается от десятков других, разбросанных в горах, но это только на первый взгляд. Смотри, – она разблокировала один из двух компьютеров, стоящих на ресепшене. Лилит открыла сайт отеля, который оказался стильным и минималистичным, как бы говоря: «Дахштайн» – дорогое место, доступное не каждому туристу. – Если у вас есть сайт, как же вы до сих пор не попались полиции или Ордену? – На сайте нельзя забронировать номер. Бронь только по телефону, – терпеливо объясняла рыжая. – Насколько я знаю, в случае смерти владельца номера у оператора можно запросить записи мобильных звонков. Лилит снисходительно улыбнулась. – То, что расположено под отелем, полностью глушит мобильные сети. Записи мобильных звонков при необходимости стираются нужным человеком в телефонной компании, который продал душу демону, а мы перекупили. Иной мир работает на купле-продаже. Души людей – универсальная валюта вроде евро или доллара среди тех, кто сотрудничает с демонами. Кстати, основной поток постояльцев приходит в отель сам. – Не понял, – я потер шею и снова посмотрел на сайт. – Люди приезжают в отели поблизости, но совершенно случайно оказывается, что их брони и оплаты не существует, поэтому горе-путешественники начинают искать свободные номера в других. Лилит показала на подробно нарисованную карту области Зальцкаммергут. На ней маленькими домиками обозначались все отели и гостевые дома вблизи ледника. – То есть ищут номера у вас? Но ведь гости могут заехать к вашим соседям, например, и остановиться у них. – Они летят, как мотыльки на свет, – она подмигнула, оставаясь такой же серьезной. – Постояльцы отеля «Дахштайн» в любом случае попадают к нам: будь то полностью забронированные номера у соседей или случайные поломки ровно перед подъездной дорогой. Я понимающе хмыкнул, но с вопросами не остановился: – Люди-то все равно исчезают. Хочешь сказать, что к вам ни разу не приходила полиция насчет пропавших без вести? – Я и не утверждала обратного. Название отеля видел? Так вот, помимо того, что Дахштайн – это имя горы, ледника и региона, так еще с полсотни отелей возле горного массива называются так же. Поди отыщи, в какой из «Дахштайнов» отправились пропавшие. – А Фер Люций? Он тоже охотится, но в аэропорту? – Он не охотится. Господин забирает обреченных. Тех клиентов, которых он привозит лично, уже никому не спасти. Самые черные, гнилые души. Я нахмурился и открыл было рот, чтобы возразить, но закрыл и поджал губы, не издав ни звука. Наклонил голову вперед и, не мигая, уставился на Лилит. – Не смотри так. Ты был исключением. Я и не изменил позы, не расслабил тело, но глубоко внутри меня затопило облегчение от ее уточнения. Почему?