Я послушно поставил размашистую подпись, взяв предложенную ими перьевую ручку. Какая-то зазубрина на ней поцарапала палец, и маленькая капля из прокола упала на завещание. – Черт! Прошу прощения. У вас кровожадная ручка, – неловко пошутил я. – Пустяки! Это вы извините. Придется менять поставщика канцтоваров для фирмы, – пошутил один из адвокатов, лучась довольством. Не пойму, чего они так обрадовались? Может, Дом Фауста должен городу денег за коммунальные услуги или еще что? Что-то не так, а я уже расписался, идиот! – Оставляем вам копию. И вот, – адвокат выудил из недр кожаного портфеля связку ключей и протянул мне. – Ключи от Дома Фауста? Я внимательно рассмотрел связку, но это были совершенно обычные ключи. – Да. Нужно же вам познакомиться с ним, – подмигнул мне второй, говоря об особняке так, будто он был живой. Проводив странных распорядителей «Каплан и Ко», мы с Филом вернулись на съемочную площадку. Рабочий день пролетел, словно его и не было, а я все крутил в руках связку ключей. – Ну что, Дэн? Мы посмотрим на твое наследство? Митсон еле сдерживал любопытство и уже раз сто перечитал мой экземпляр завещания. – Потом, друг, потом, – отмахнулся я, уже зная, что пойду туда один. Не хотелось демонстрировать Филу свои страхи и опасения, он и так много лет оберегал и поддерживал меня. Плюс я эгоистично желал познакомиться с наследством в одиночку. Целый особняк. Нереально! Такое стечение обстоятельств казалось мне почти невозможным. Подобные совпадения бывают разве что в кино и ни в коем случае не происходят в жизни, по крайней мере, не в моей. Спустя час я стоял напротив Дома Фауста. Вернее, уже моего дома. Особняк чернел окнами, словно огромными паучьими глазами. Ухоженный, по крайней мере, снаружи, он притягивал, заставляя рассматривать вычурные барельефы, потемневшие от времени и оттого еще более мрачные. К особняку номер пятьсот два на Карловой площади слева и справа прижимались другие дома. Казалось, соседи Фаустова Дома совсем не рады такому обстоятельству: стыки стен, где заканчивалось одно строение и начиналось другое, почернели и пошли трещинами. «Просто взгляну на интерьер», – убедил я сам себя и шагнул ко входной двери. Только старинные двери обладали той самой эстетикой, которая недоступна современным образцам: наполовину деревянная, наполовину стеклянная. Стекло на правой створке оказалось грязным, а дерево на левой – бордовым, словно вымазанным давно засохшей кровью. Дерево начало рассыхаться, и на краске появились светлые прожилки. Я поднес связку ключей к замку, гадая, какой из них мог бы подойти, и случайно взглянул на свое отражение, чтобы тут же отшатнуться. В стекле был не я, а девушка из снов. Я сделал шаг назад и чуть не навернулся с несчастных трех ступенек. Вернув телу равновесие, снова посмотрел на дверь. Никого, только фрагмент моего бледного лица. – Эй, ты бы курил меньше! Тормоз! – меня сильно задели плечом, и я снова чуть не упал. Парень, прорычавший это, вел за руку спутницу. И тут я решил, что моя крыша точно поехала: у девушки были ярко-рыжие волосы и такое же ничего не выражающее лицо, как и у моей незнакомки из сна. – Дэн? Я обернулся. Элишка Чернова через дорогу от меня приветливо махнула рукой, смущенно улыбаясь и теребя кончик русой косы. Она выглядела невероятно элегантно в бордовом приталенном пальто, из воротника которого выглядывал черный свитер. Ноги в кожаных лосинах обуты в ботинки на толстом каблуке, наверное, размера тридцать пятого – очень изящные. Я пересек разделяющее нас расстояние и ощутил, что настроение стремительно улучшилось. – Тоже гуляешь? Она кивнула, и на щеках появился милый румянец. – Хотела понять, почему все так Прагу любят. – Элишка рассмеялась. – Но пока не поняла. Город как город. Я притворно схватился за сердце, смешно, как мне казалось, гримасничая. – Ты меня убиваешь! Как можно не любить ее? Пойдем! – взяв за ладошку, я потянул девушку в сторону Староместской площади. Попутно шутил и рассказывал, как заблудился здесь в первый раз, свернув не туда на узких улицах. Элишка забавно морщила нос и смеялась над моими злоключениями. – Слушай, а что ты там делал? Возле того старого дома? – Эм… Ждал друга, а он не пришел, – соврал я. – О! Так я помешала. Ты можешь позвонить ему, я совсем не против компании. Я замялся, проклиная свой язык и Фила, хотя тот не был виноват. Пока нет. Пришлось звонить. – Дэн? Все-таки хочешь, чтобы я сходил с тобой в Дом Фауста? – весело спросил Фил в трубку. – Я сменил местоположение. Фил, подтягивайся к Пражским курантам. И я не один, а с мисс Черновой, – выпалил я. На другом конце восхищенно зацокали, а я подавил раздражение, сжимая смартфон вспотевшими пальцами. – Друг! Ну надо же! Вот это удача. Буду через двадцать минут, а может, и раньше. Я скривился, но быстро взял себя в руки и повернулся к Элишке, уже широко улыбаясь. – Фил скоро будет. – Отлично! – восхитилась она, а я приуныл, ссутулившись. – Красивые часы, – девушка достала мобильный из кармана пальто, чтобы сделать фото. Тонкие пальцы с овальными ноготками, окрашенными в цвет верхней одежды, быстро набрали пароль и защелкали камерой смартфона. Я заставил себя оторваться от ее рук, находя их самыми сексуальными из тех, что видел в жизни. Ветер, мерзавец, донес до меня запах духов Элишки: легкая сладость вишни и что-то древесное. Отступил на шаг и возмутился, уцепившись за ее последние слова. – Красивые? Они уникальны! Самые старые астрономические часы из существующих в мире, которые до сих пор работают. Только представь, они почти никогда не останавливались. – Да ладно! – ахнула она. – Лишь несколько раз. Поэтому существует предание: если останавливаются «орлои»[6] – быть беде. Мастеру, который их создал, выкололи глаза, чтобы он не смог создать копию для другого заказчика. По легенде, конечно же. Элишка коснулась рукава моей куртки и приоткрыла рот от изумления, а затем придвинулась ко мне, словно желая быть ближе и лучше слышать. – Знаешь, никогда не любила легенды, но ты преподносишь их с такой страстью, что история цепляет. Я польщенно улыбнулся, чувствуя, как сердце радостно колотится в груди, а само присутствие Элишки ударяет в голову, будто бокал шампанского. – Обожаю историю и легенды. Моя бабушка привила любовь к ним. Этот момент можно было назвать восхитительным – симпатичная девушка ловила каждое мое слово и в особо кровавых местах рассказа хватала в испуге за ладонь. Я чувствовал себя совершенно счастливым, но всего лишь полчаса. – Вот вы где! Фил приобнял меня и Элишку за плечи, сияя довольной улыбкой. – Привет, – кивнула мисс Чернова. – Так и знал, что найду вас возле какой-то архитектурной вычурности вроде этих часов. Эли, он тебя еще не заболтал своими историями? – Он хорошо рассказывает, – Элишка сняла руку Фила со своего плеча. Меня это порадовало. – Пойдем, выпьем чего-нибудь за знакомство? – друг лучился энергией, и мы слаженно кивнули. – Как насчет «Абсентерии» – предложил Фил, бросая на меня предостерегающий взгляд. Он знал, что собутыльник из меня никакой. Алкоголь я переносил только в мизерных количествах. – Ой, нет. Я точно не буду его пить, – девушка скривилась от отвращения. – Кафе или ресторан? – Кофейня, – уверенно заявила Чернова, чем понравилась мне еще больше. Кофе был и моей страстью. – Тогда вперед. Дэн – кофейный маньяк и знает, где разжиться вкусным напитком. Я засмеялся. – Если честно, самый вкусный кофе рядом – в «Старбаксе» на Малостранской площади, поэтому предлагаю прогуляться туда. Так мы дошли до Карлова моста, где Элишка застыла, рассматривая Староместскую мостовую башню. – Тоже любишь готику? – спросил Фил, незаметно подмигивая мне. – Не особо, – она пожала плечами, – но то, что вижу сейчас, мне нравится. А здесь всегда такие возбуждающие аппетит запахи? Я кивнул. Пахло отлично. Свежий осенний бриз Влтавы смешивался с запахом корицы и ванили горячих трдельников, что продавали на каждом шагу. К этому запаху примешивался аромат жаренной свинины на вертеле, которую выставляли прямо на улице, завлекая клиентов в рестораны. Гастро-рай, как выразился Фил в первую нашу вылазку в город. Мы вышли на мост, вливаясь в толпу туристов: громче всех галдели китайцы, итальянская барышня певуче восхищалась чем-то, перебрасывались репликами немецкие парни. Прелесть Карлова моста в том, что его можно рассматривать вечно и каждый раз находить новые детали, не замеченные ранее. – Дэн? Расскажешь что-то интересное об этом месте? Я помотал головой, показывая себе на уши. Слишком людно, а кричать я не любил. – Позже. Давайте дойдем до противоположного конца. Пока мы протискивались сквозь человеческое море, я задумался, рассматривая Элишку и Фила. Они шли немного впереди, друг взял девушку за локоть и что-то объяснял, наклоняясь близко к ее лицу, а Чернова не возражала. Похоже, у меня нет шансов. Сердце уныло ухало в груди. Появилось желание исчезнуть, чтобы побыть в одиночестве, но я спрятал руки в карманах и продолжал упрямо идти позади. Так мы шли какое-то время. Я разозлился. Сколько можно спускать Филу то, что он околдовывает девушек, которые мне нравятся? Я догнал ребят и пристроился сбоку от Черновой. Мы как раз достигли Малостранской башни на другом конце моста. – Ты еще хочешь услышать историю про мост? – спросил я, почему-то ожидая, что Чернова меня сейчас небрежно пошлет, чтобы остаться с Митсоном наедине.