— Я так не привыкла…- поднимаю на него глаза. — А я да, — поддевает пальцем мой подбородок и приподнимает кверху. Слегка касается поцелуем моих губ и проводит пальцем по контуру лица. — Там завтрак почти готов. Я тоже быстро в душ и будем есть. Киваю головой в согласии и отпускаю его. Сама делаю выдох. Грудь будто сдавило, и дышать невозможно. А сердце бьётся как сумасшедшее. Какое же странное это чувство — любовь… Глава 26 Глава 26 Пока Глеб был в ванной, стараюсь красиво накрыть стол к завтраку. Привычка выработалась в доме Родиона. Домработница всегда накрывала изысканно стол, и неважно было — ели мы вдвоём или принимали гостей. Чашки, красиво сложенные салфетки, которые Глеб прячет в шкафчике. Но всё же в мужской квартире не хватает нужных мелочей. Исправим. — У тебя есть вкус, — обнимает сзади Морозов и целует за ухом. — Есть садись. Надеюсь, ты не обманул и действительно умеешь готовить. — Приготовить яичницу и бутерброды — большого ума не надо. Отвезу тебя как-нибудь на природу, где попробуешь настоящий костровой плов, вот где вкуснятина. Ещё и со свежей дичью. Ммм…- протягивает. — Ты охотник? — сажусь напротив. — Я добытчик, — смотрит на меня с улыбкой. — И не жалко тебе зверей убивать? — Это всего лишь звено пищевой цепи… — Странно это слышать от человека, который свою собаку больше матери любит. — С чего ты это взяла? — сводит брови. — Вы ссоритесь постоянно… — Это не значит, что я её не люблю. Она просто женщина… своеобразная, — сжимает губы. — Обожает командовать. Всё должно быть так, как она хочет, а я с этим не согласен. Вот и конфликтуем. Но за мать я любому шею сломаю. — Звучит угрожающе. — Зато верно. Она из-за меня столько операций перенесла и лечилась долго, чтобы я родился. И после моего рождения больше не смогла детей иметь, — произносит печально. — Почему? — Сначала бесплодие ставили, но в Питере ей помогли и восстановили. А когда я родился, то у неё сильное кровотечение было из-за разрывов, врачам пришлось удалить матку. — Кошмар… — Поэтому я единственный ребёнок в семье и надо мной мать тряслась, как над золотом. А у тебя есть братья или сестры? — Нет…- чуть не проговариваюсь про брата, но вовремя вспоминаю легенду. — Почему? — Не знаю…- пожимаю плечами. — Мама воспитывала меня одна. Я не помню рядом с ней мужчин. — Понятно, почему ты такая скромница… — Ничего я не скромница! — возражаю. — То есть, в спальне, когда ты рубашку до пят натянуть пыталась — это не скромность была? — поднимает бровь. — Это стеснение. Мы с тобой ещё не настолько близко знакомы. — Ой, извини, что перепутал, — ставит локти на стол. Вот бескультурье! — А в близости ты мне сама отказала, если помнишь. — Я же объяснила причину, — чувствую, что кровь приливает к лицу. И вообще, к чему этот разговор? — Не парься ты так, — видит моё смятение. — Я не паникую из-за месячных у девушек. Это нормальное явление. — Это неприятно обсуждать…- краснею ещё больше и опускаю глаза. — Ничего постыдного в этом нет, — приподнимает моё лицо за подбородок. — Природа создала женщин такими. У нас тоже не всё в порядке — живём как-то. Удивил. — Морозов, ты с какой вообще планеты такой нестандартный? — С нашей, — растягивает улыбку. — Доедай! — показывает на мою тарелку. К еде я почти не притронулась. После завтрака он моет посуду, чем в очередной раз приводит в восторг. — Похоже, что кроме курения у тебя больше изъянов нет, — залезаю на подоконник погреться на солнышке, пока он курит в открытое окно. — Я матерюсь, — возражает, затягиваясь. — Я не заметила. Но это не страшно. — Как сапожник, особенно на работе, — добавляет. — С тобой просто шифруюсь. — Что ещё? — Бываю вспыльчивым. Могу наорать или дать по морде, — очередная затяжка. — Это я слышала. А ещё у тебя язык быстрее мыслей работает. — Просто говорю, что думаю. Да, иногда это шокирует людей, — тушит окурок о карниз и бросает в пепельницу. Достаёт из кармана жвачку и закидывает одну в рот, вторую предлагает мне. Ментоловая, дыхание спирает. У него звонит телефон. — Твою мать! — ругается. — Я совсем про тебя забыл…- обращается к номеру на экране и отвечает. Не знаю, кто ему звонит, но по разговору понимаю, что кто-то важный, с кем нужно обязательно встретиться. — Алин, побудешь здесь часик одна? — делает бровки домиком. — Мне покупашке надо тачку показать. — Одна? С Диким? — испуганно. Пёс, конечно, спит, но вдруг проснётся? И что мне делать? На шкаф лезть? — Ты ему понравилась. Он не тронет… Пожалуйста, я эту машину уже четыре месяца спихнуть не могу. А тут вариант хороший подвернулся. Подождешь? — умоляющее лицо. — Ладно, — соглашаюсь.