— Как видишь…- садится на кровать и зажимает коленками ладони. — Ко мне случайно попало видео, на котором убили человека. Я отнесла его в полицию, думала, просто кто-то так развлекается. Оказалось, на нём убийство важного чиновника. Пошли допросы, стали раскручивать цепочку. Выяснилось, что мой муж посредник между заказчиками и киллерами. Он брал заказы на устранение людей и передавал исполнителям. Родион совсем не был похож на безжалостного человека. Умный и добрый, — плаксиво. — Мне показывали фото разных людей, подозреваемых в заказных преступлениях. В некоторых я узнала наших гостей, они бывали у нас дома, о чём-то общались с мужем, платили ему. Эти, — кивает на дверь. — Раскрутили всё, нашли кучу улик, скрытые счета. Пошли аресты. В общем, я влипла по полной. Такие люди подобного не прощают. Меня хотели взорвать в машине, но в ФСБ узнали и сделали так, что я якобы погибла в этом взрыве. А сами отправили меня сюда. Охуеть… Как в сериале по НТВ. Драки, погони, взрывы и перестрелки. У меня так и рисуется эта картинка в голове после её рассказа. Но сейчас меня другое волнует. Жалостливые и заплаканные глаза Белки. В них безысходность и страх. Надеюсь, в моих она не видит того же, хотя я ощущаю тоже самое. Я очень за неё боюсь. И доверять кому-то её жизнь мне очень сложно. Я вообще своё мало кому доверяю, только проверенным людям. А тут любимая девушка… Самое ценное, что у меня есть. — Иди ко мне, — сажусь рядом и тяну за руку, чтобы села на колени. Всхлипывает, утыкаясь лицом мне в грудь. Покачиваю. Хочется пожалеть как маленькую. Она и так маленькая, просто тело взрослое, а внутри девочка, которой страшно от происходящего вокруг. Мы сидим молча. Алина обнимает за шею. И я не хочу её никуда отпускать. Хочу застыть в этом моменте и так остаться. За дверью шум. Смотрим в том направлении. — Ты какого хрена тут творишь капитан⁈- резкий окрик Аксёнова. — В чём дело? — спокойно, но довольно властно отвечает ему москвич. — Два капитана сцепились, — посмеиваемся с Белкой. — Я ставлю на московского. Алина согласно кивает. — Кто разрешил камеру снять? А если он её придушит, пока вы за стенкой ушами хлопаете? — Шёл бы ты на хуй, товарищ капитан, — нагло в ответ. — Хотел бы убить, давно бы это сделал. Он каждый день с ней наедине был. Молодец, москвич! Зачётный мужик! Первое впечатление не обмануло. Я за Белкину сам кому хочешь голову откручу. Прям представляю, как он в этот момент выпускает сигаретный дым в лицо Аксёнова. А тот униженно задыхается и кашляет. Лупает своими рыбьими глазёнками, краснеет от злости и бежит докладывать начальству, что его на три весёлых буквы послали. Был у нас один стукач в армии. Всех сдавал. Пиздили и не помогало, он шёл и стучал, что его бьют. За это мимо него никто просто так пройти не мог, чтобы пинка не отвесить. Вся рота потом влетала в какой-нибудь марш-бросок по полной выкладке, внеплановый ПХД или несколько часов марша на плацу в любую погоду. В конце концов, ротный устал и попросил перевести в другую часть, побоявшись, что в один прекрасный день его прибьют. Сразу стало спокойнее. Стук. Входит Аксёнов. Белка порывается встать, но удерживаю за талию, сжимая крепче. — Как вы? — к Алине. — Нормально…- стеснительно. — Доктор сказал принимать лекарство по времени и без пропусков. Запомните, — показывает глазами на лекарства, стоящие на тумбочке. Алина смотрит ему прямо в глаза и послушно кивает головой. — Эй, ты чего? — встряхиваю, когда он выходит. — Ничего, — переводит расфокусированный взгляд на меня. У неё сердце долбит с бешеной скоростью. — Чем он тебя так напугал? — Ничем… Ага… Капитан тоже говорил, что она не скажет. Целует меня, отвлекая. — Я тебя хочу…- шепотом. Ничего себе! Впервые сама призналась. — Я тоже. Но…- кивок на дверь. Там четыре ушастых Цербера сидят. — На скрип койки вся больница сбежится. — В душ, — хихикает, находя решение. Когда ты знаешь, что завтра вам придётся расстаться, то секс превращается в какую-то скоростную гонку. Ты пытаешься выжать из себя и времени всё на максимум. Все физические возможности. У меня весь запас презервативов из кармана улетает. Дальше по-настоящему. И у меня крышу совсем сносит. Я без них никогда не пробовал. И ощущения просто невероятные, пробивающие током всё тело. Круто! С любимой девушкой ведь можно. С ней я готов за все последствия отвечать. Вымотанная Алина цепляется за мои плечи, вдавленная в стену душевой. Шум воды заглушает её стоны. А ещё мои поцелуи. Подхватываю на руки, приподнимаю и вхожу в неё. Закидывает голову, упираясь затылком в стену. В этой позе она ничего сделать не может, кроме как обхватить меня ногами, всё сам. Я приподнимаю и опускаю её. А потом финиш, раздирающий от оргазма мозг на осколки. Белка так крепко меня держит, что я не успеваю покинуть её, и сперма заполняет внутри. На секунду появляется мысль о беременности. И я принимаю её. Хочу от неё детей. — Обещай, что вернёшься, — прижимаюсь губами к скуле, вдыхая её запах, стараясь его запомнить и хранить в памяти. — Обещаю… Мы принимаем душ, я отношу замученную мной девочку в кровать. Не выпускает, просит быть рядом. Мы засыпаем в объятиях друг друга. А потом нас будит капитан. — В аэропорт пора. Глаза Белки в мгновение наполняются слезами, и она хватается за меня мёртвой хваткой. — Можно он проводит? — умоляюще. — Можно. У вас пятнадцать минут на сборы. Алина не может остановить поток слёз. — Белочка, ну перестань… Четыре месяца всего подождать. — Целых четыре, Глеб… Я умру там без тебя. — Даже не вздумай! Слышишь⁈- обнимаю. — Я тебя люблю. — И я люблю. Всю дорогу она украдкой смахивает слезинки. А у меня самого сердце разрывается. Я не хочу её никуда отпускать… В груди сейчас такой разрыв, что я задыхаюсь. Но вида не показываю. В аэропорту встречает Аксёнов с билетами. Тоже приехал проводить. Но мне ему почему-то по роже съездить хочется. Не знаю, так и подмывает. Объявляют посадку. И я наблюдаю, как капитан берёт рыдающую Алину под руку. — Успокойтесь.