Глава 41 Правильно сделал, что запасную куртку взял. В Ростове зимой и не пахнет. Переодеваюсь. Беру такси, прошу отвезти до гостиницы. — Не подскажите, где у вас можно машину напрокат взять? — интересуюсь у таксиста. Болтливый дядька попался. — Мою бери, а я отдохну, — в шутку стучит по рулю. — Я серьёзно. — Такси не устраивает? — Много ездить придётся, аренда дешевле. — Понятно, — берёт телефон, листает контакты, находит нужный. — Вот сюда позвони. — Спасибо! — забиваю номер себе. — А кладбище далеко от города? — Смотря какое… — Где сейчас людей хоронят. — Не очень. А что, кто-то того? — кивает головой вверх. — Да. — И кто? — Девушка… Любимая…- сорвано. — Соболезную. Я молчу. Мне до сих пор не верится, что Белки больше нет. Странное чувство внутри не даёт принять это. Но я помню из детства, что когда бабушка умерла, я тоже не мог принять её смерть, пока не увидел в гробу. Возможно и здесь так же. Я же не видел Алину мёртвой, отсюда и неверие. И это тяжелее всего. Таксист тормозить у гостиницы. — Подойдёт? — показывает на здание. — Да. Вполне, — расплачиваюсь. Снимаю номер. Звоню по контакту, который мне дали, договариваюсь приехать, посмотреть машину. С первого взгляда определяю проблемные, которые могу резко заглохнуть. Опыт. Выбираю черный джип, на тройку лет старше моего. Нахожу в интернете адрес кладбища, по дороге покупаю огромный букет гортензий. Её любимых… Смотритель помогает найти номер участка. Черный мраморный камень с надписью. Без фото. Только " помним, любим, скорбим". За могилой ухаживают, цветы засохшие, но не столетней давности. Мама, кто ещё… Знала бы она, что под этим камнем нет и частички её дочери, с ума бы сошла. Кладу цветы и застываю неподвижно, вчитываясь в даты. Через два месяца ей бы исполнилось двадцать три года. А сегодня ровно четыре месяца со дня смерти. Ненастоящей… Но это уже мало волнует. Ведь теперь её нет в действительности. — Вы кто? — женский голос за спиной. Невысокая женщина около пятидесяти лет в черном платье и косынке на голове смотрит на меня подозрительно. Глаза… У Белки такие же. Мама? — Я одноклассник Ал… Ольги…- говорю первое, что приходит в голову. — Не врите. Я всех её одноклассников знаю, и вас среди них нет. — Мы в начальных классах вместе учились. Потом переехали, — продолжаю лгать. В первых классах у всех были одноклассники, которые куда-нибудь уехали, так что сойдёт за правду. Вот и она поверила. Кладёт рядом с моим огромным букетом шесть алых роз, повязанных черной лентой. А я нечётное число купил, как для живой. — Как вы узнали? — слепо смотрит на каменную плиту. — Из соцсети. Проездом здесь, решил зайти. Слегка качает головой. — Меня одно радует — она не мучилась… Не хотела бы я видеть её страдания. Для родителей смерть детей — всегда трагедия. Не должны они уходить раньше нас. А вот не вышло… Даже хоронить толком нечего было, в закрытом гробу привезли. Потому что пустой. — Извините, вас как зовут? — Ирина Сергеевна. — Меня Глеб. А вы о муже её что-нибудь знаете? — Сидит сволочь, — присаживается на скамейку рядом с соседней могилкой. — Я его один раз всего видела, когда перед свадьбой приезжал знакомиться. Сразу мне не понравился. Взгляд у него был хитрющий… Как у лисы. Но говорил красиво, не даром адвокат. Оленька то за него замуж не по любви пошла, красивой жизнью подкупил. Внимание, дорогие подарки, переехать к себе предложил. Он вроде с Рублёвки. Или где там у них в Москве богатые живут… А Олечка ничего хорошего-то в жизни не видела. Отец пил, скандалил, гонял. Я одна их с братом тянула. На двух работах, а много ли уборщицей заработаешь? Вот и выскочила замуж за него. Она ж звёздочкой всегда была. Петь, танцевать, музыку любила. А Родион этот пообещал её в шоу-бизнес протащить. Нет, она никогда на него не жаловалась. Наоборот, говорила, что хороший и любит её. Но она не любила. А потом оказалось, что этот хороший людей помогает убивать за деньги. Чуяло моё сердце, что он хитрожопый! — срывается под конец рассказа. Мда… Вот как всё, оказывается, было. А ведь Белка иногда выдавала случайно факты из прошлой жизни. Про отца точно говорила. — Вы не пытались её отговорить? — Пыталась… Но она меня не послушала, обиделась. Что я ей могла дать? Ничего. А там золотые горы. Осудите её? — поднимает на меня глаза. — Нет. — Это хорошо, — встаёт. — Нам она тоже помогала. Каждый месяц деньги присылала и подарки к праздникам. — А у вас нет случайно её московского адреса? — А вам зачем? Дом конфисковали, на торги выставили.