Он целый месяц жил в больнице. Охрана менялась посменно, а он круглые сутки на посту. Переживал. — Спасибо! — тихо, чтобы парни не услышали. — За что? — За то, что не дали мне умереть. — Это моя работа, — садится рядом по-турецки. — Сомневаюсь, что кто-то другой бился бы за меня так усердно. Вы даже профессора нашли. — Я был не один. Нас целая команда. И умри вы, моя карьера была бы закончена. — А мне кажется, что вы не ради карьеры. Просто человек хороший… — Приятно, что вы так меня оцениваете. — А того, кто пытался отравить, уже нашли? — Ищем. — Это не Глеб. Он не мог, — хочу его убедить. — Я знаю. Круто, что он не думает так. Не хочу Морозову проблем. — Можете мне сделать новогодний подарок? — Какой? — с интересом вздергивает брови. — Узнайте как он, пожалуйста… — Хорошо. Я узнаю. — Спасибо… А что у нас сегодня на ужин? — говорю громче. — Амм… А что бы вы хотели? — незаметно улыбается. — Пельмени хочу. Домашние. Со сметаной. — Будут пельмени, — встаёт и направляется на кухню. — Я помогу. Научите меня заодно, как их лепить, — следом за ним. Тарас показывает процесс замешивания теста, приготовления фарша. Как скрутить пельмешку, чтобы получилась похожая на головку в чепчике. У меня не получается. Мои: кривые, дырявые и ужасно уродливые. — Я никогда не научусь, — пыхчу над очередным. Я уже в муке с ног до головы. — Пару сотен слепим — научитесь. — Пару сотен? Это шутка такая? — округляю глаза. — Парни тоже пельмени хотят, — кивает на бойцов, которые закончили собирать ёлку и развешивают теперь гирлянды. — Так что не расслабляйте булки, Оленька. — Блин, лучше бы я макароны попросила, — падаю на стул. Тарас впервые за всё время неожиданно для всех смеётся. Даже охрана выглянула на это посмотреть. Таращатся удивлённо. Он действительно такой сухарь? Как-то же у него сложились отношения с доктором Варламовой. По моим наблюдениям я поняла, что они раньше встречались. Неужели ни капли любви не давал женщине? Может поэтому и сбежала… Пока мы приготовили две сотни пельменей, желание их есть, у меня пропало. Появилось только одно — лечь и не шевелиться. Прикинуться ветошью, чтоб не тревожили. Но я запихнула в себя с десяток под строгим взглядом Шипа. Проверять его угрозу, что он будет меня насильно кормить, не хочется. По глазам вижу — не шутит. — Можно я спать пойду? — устало смотрю на него и парней. — Нужно. Тарас. Проверяю Ольгу. Спит тихонько, обнимая одеяло руками и ногами. Слабая ещё. Но то, что стойко боролась за жизнь, радует. Не каждый сможет. Из-за волос сильно расстроилась. Вырастут, куда они денутся. Сажусь на диван и закрываю глаза, откинувшись на спинку. Заебался… В отпуск хочу. Включаю телевизор на детский канал. Аниме крутят. Терпеть не могу. Мультфильмы люблю, на которых вырос. А не вот это всё непонятное и чужое. Вспоминаю просьбу Ольги. Набираю Дэна. — По делу или как? — С просьбой, — тру глаза. — Можешь разузнать, как там Глеб Морозов поживает? Я Ольге пообещал информацию в качестве новогоднего подарка. — Бля, Тасс! Ну, ты серьёзно? Накануне Нового года я буду поднимать людей, чтобы они за ним проследили? — возмущается. — Пусть Леброн вскроет его телефон, скачает, что там за это время набралось. В общих чертах. Кого-нибудь из наружки пошли, пусть пару часиков за ним погуляет, с десяток снимков сделает. Я отчёт не прошу. — Бухтеть будет… — Скажи, я попросил. — Ладно. — По Аксёнову что-нибудь есть? — Да. Пару часов назад получили выписку по счёту фонда, который собирал деньги на лечение его сына. Сбор закрыт. Анонимный меценат перевёл всю сумму. — Вот жук хитрожопый! Там же миллионы. Кто перевёл не отследить, я правильно понимаю? — Правильно. Перевод из банка на Кипре. Больше мы ничего не смогли найти. Сам знаешь, что они не предоставляют никакой информации. Там и через подставное лицо легко открыть счёт. Брать его надо. — Не сейчас, пусть расслабится. — А если слиняет? — Он невыездной. И полностью уверен, что никаких улик на него нет, поэтому будет преспокойно жить дальше. — Но улик же и правда нет… Колоть придётся. — Придётся, но не сейчас. Пока его не трогаем. Наблюдаем. — Ясно. Ты начальник, тебе виднее, — вздыхает Дэн. — Брать я его лично поеду. — А как же Коваль? — Будем действовать по схеме. — Опять? — вскрикивает.