— Ты нормальный? — не поверил Павел. — Какие игры и с кем? А не подумал, что это может быть убийца? — Я все варианты рассмотрел, в том числе и этот, потому что в условиях, когда у нас нет улик против кого-либо, можно и таким образом докопаться… — В первую очередь ты должен установить, с кем общаешься, кто скрывается под этим ником. Что говорят твои компьютерные спецы? — Говорят, что это не чайник — его пока вычислить не удается. Идет какая-то переадресовка и ссылки на разные IP-адреса. Первоисточник установить пока не удается. Единственное, что они могли выяснить точно: это местный житель — тот, кто постоянно проживает в Ветрогорске, в «Ингрии» или же в ближайших селах в границах муниципального образования. Деревенских можно не брать в расчет, в «Ингрии» обитают солидные люди, которые не пойдут на мокруху с целью приколоть никому ничем не угрожавшую училку. То, что показала твоя свидетельница с картинкой, — вряд ли правда. Какая-то женщина, не таясь, покинула место преступления, заметив, что за ней наблюдают, показала свидетельнице жестом, что перережет горло. Как-то все надуманно получается: вроде киношного детектива для младшего и среднего школьного возраста. Рисует девушка прекрасно — признаю. Но мы ее версию даже не рассматриваем, ведь правда? — У тебя есть другие версии? Пономарев помялся и кивнул. — По убийствам женщин могу сказать, что они, безусловно, корыстные. У Черноудовой, возможно, в доме была крупная сумма денег, полученная в качестве аванса, деньги эти так и не были обнаружены. Что же касаемо Полуверовой, то у нее был при себе телефонный аппарат — не новый, но стоимость его в любом состоянии никак не меньше двадцати тысяч. Кроме того, накануне в школе выдавали зарплату, и, судя по ведомости, Полуверова получила семнадцать тысяч рублей. — Бедные учителя, — высказал свое мнение Францев, — получают гроши, так их и за эти гроши убивают. — Ну а что, — продолжал настаивать на своей версии Пономарев, — в моей практике и не такое случалось. — В моем городе таких отморозков отродясь не было! — завелся участковый. — У нас все здесь тихо уже много лет. — А теперь успокоились оба, — остановил спорящих Кудеяров, — по поводу версии майора юстиции. Начнем с Черноудовой. Если она получила аванс за дом, то должна была состояться сделка. Если сделка не состоялась по каким-либо причинам, то покупатель вправе требовать возврата аванса, а он так и не объявлялся. И не объявится сам. Сдается мне, что под видом покупателя выступил убийца, которого хорошо знала гражданка Черноудова, потому что в любом другом случае она бы назначила встречу в нотариальной конторе или, скорее всего, в банке, где арендовала бы ячейку до того времени, пока сделка не будет официально зарегистрирована. Кто-то под предлогом покупки дома пришел к ней якобы с деньгами. Кто-то из жителей коттеджного городка, с кем, вероятно, она уже вступала в товарно-денежные отношения. Возможно, кто-то из тех, кто отдавал ей на передержку своего песика. — Кстати, я об этом тоже думал, — согласился Францев, — потому что, повторяю, в Ветрогорске таких отморозков нет. Есть, конечно, ненормальные всякие, но они по другим статьям у меня проходят. А коттеджным городком я сейчас займусь. — Коттеджами займусь я, — сказал Павел, — я половину жителей знаю лично, а потому на пару часиков арендую твой компьютер, чтобы проверить показания некоторых граждан. Оба посмотрели на Пономарева, и тот начал собираться на выход. — А мои люди сегодня роют по убийству Головкина: сейчас организую большой сбор, и пусть каждый отчитается о проделанной работе. А то второй день — и никаких результатов. Когда еще такое было! Майор юстиции вышел. Францев посмотрел, как тот прошел мимо окна, и вздохнул: — Счастливый человек, всегда свою неудачу можно спихнуть на подчиненных. А у меня сегодня приемный день. — Мне хватит и пары часов, — заверил его Кудеяров. Но он управился куда быстрее и сам был удивлен тем, что узнал. Глава восемнадцатая — Как продвигается следствие? — поинтересовался Карсавин, увидев вошедшего в гостиную Кудеярова. — Надеюсь, завтра все закончится. — Поймаете преступника? — не поверил Иван Андреевич. Нина хотела тоже что-то спросить или уточнить, но Павел показал знаком, чтобы она промолчала. И сам ответил писателю: — Надеюсь, что задержание пройдет без эксцессов. — Преступник — опытный рецидивист, — то ли спрашивая, то ли утверждая, продолжал Карсавин, — я представляю, как ты с ним один на один схлестнешься. Тут же будет битва не только за торжество справедливости, но и борьба двух стихий — добра и зла. — Все, конечно, будет иначе, — улыбнулся Кудеяров, — к преступнику подойдут специально обученные люди, скрутят его. — Так я знаю, — согласился писатель, — это просто для Ниночки показать хотел, какой ты у нас герой. — А я и так знаю, — сказала Лосева и засмеялась. — Весело тут у вас, — показав на стол, произнес Кудеяров. На столе стояла бутылка коньяка, а рядом крымское розовое шампанское и мартини. — Я только два бокальчика, — призналась Нина, — но мне, если честно, хватило. Просто мы тут договорились с Иваном Андреевичем о том, о чем я давно его прошу. — Творческий вечер известного писателя в сельском клубе, — представил событие Карсавин. — Да какой же клуб сельский! — возмутилась Лосева. — У нас зал на тысячу зрителей. А можно и увеличить, если дополнительные кресла поставить. — За это надо выпить, — предложил писатель. Но Кудеяров протянул руку, накрывая свой бокальчик. — Не сейчас. Возможно, мне придется еще делами заняться. Иван Андреевич посмотрел на свои наручные часы. — Во дворе темно, как говорится, еще не вечер, но скоро уже ночь. Неужели ночью работать придется? — Ночь — самое время, — сказал Павел. — Время для любви и воровства, — пропела Нина. — Какой у вас голос! — восхитился Карсавин. — Можете в своем клубе сольные концерты давать. — Так она еще и художник замечательный, — просветил приятеля Кудеярова. — Хватит издеваться, — не выдержала Нина и откинулась на спинку кресла, — что-то меня развезло с двух бокальчиков. Наверное, потому, что я давно не пила… Или от того, что я вообще не пью. — Может, пойдете, полежите? — предложил хозяин дома, но девушка затрясла головой: — В чужом доме никогда. Если вам нетрудно, дайте мне чайку с лимончиком, и я сразу приду в себя. — Приходите в себя скорее, — посоветовал Кудеяров, — вполне возможно, что вы поедете со мной. — С вами хоть на край света, — весело произнесла девушка и, смутившись, удивилась своему откровению, — господи, что со мной сегодня? Иван Андреевич, вы мне в шампанское ничего не подсыпали? — Только вермута немного налил, на ваших глазах. Хотя — вы правы — я льда в ваш бокал подсыпал. Вероятно, это лед так на вас подействовал. В следующий раз льда не будет. — Это следующего раза не будет! — воскликнула девушка. Писатель отправился готовить чай, а Нина посмотрела на Павла. — А куда вы меня приглашаете поехать? — К вам домой. Вы поможете нам поймать убийцу. Если согласитесь, конечно. — Согласна, конечно, а что мне еще делать остается? Карсавин, слышавший их разговор, вошел в гостиную. — Честно говоря, я не поверил, когда ты сказал, что завтра пойдете брать преступника. — Я сказал: завтра все закончится. А брать пойдем сегодня. Я знаю преступника, а он в курсе, что его вычислили. — Перестрелка будет? — Этого не будет, а вы хотели предложить мне «парабеллум»? — К сожаленью, «парабеллума» в моем хозяйстве не имеется. Но могу предложить ватник и старую кроличью шапку для маскировки, чтобы вы могли подобраться к врагу поближе и застать его врасплох. Преступник примет вас за местного ханыгу, отвернется, а тут вы ему руки за спину и туши свет. — Вообще, это хорошая мысль, — оценил Кудеяров, — от такого предложения грех отказываться. — Много сотрудников будет задействовано? — Зачем нам много сотрудников? Мы с Колей Францевым вдвоем справимся, чтобы шума особого не было. Очнулся мобильный в кармане. Павел достал аппарат и посмотрел на экранчик. — Начальник районного Следственного комитета, — объяснил он писателю, перешел на кухню и ответил на вызов. — Что у тебя?