— Ты с самого начала знал, что убийца Наташа? — спросил он. — Нет, конечно. Кто же мог заподозрить женщину? С самого начала я почти уверен был, что это Юрий Юрьевич. Скрытно подойти к дому мог только кто-то из ближайших соседей, потому что везде камеры. Кроме участка Черноудовой, где нет никакого наблюдения. А сосед, даже если он сам засветился на собственной камере, скажет, что никого не было. Имелся вариант, что кто-то перелез через забор, но территория была обследована тщательно, в том числе и тобой лично, и каких-либо следов у забора не обнаружено. К тому же понять, что кто-то вышел из дома спиной вперед, труда не составило. И перед воротами участка убитой не было следов оставленной машины, и ведь никто из соседей не говорил, что незнакомый автомобиль стоял возле чьих-то ворот. А ведь убийца должен был на чем-то приехать. И на площадке возле КПП никто ничего не оставлял. Вот я и подумал, что Юрий Юрьевич, переспав с соседкой, боялся разоблачения. А может, и еще что-то их связывало. Хотя для него и развод как страшный сон, это крах всему: раздел имущества, бизнеса и прочее. К тому же у него криминальное прошлое. Так что начал грешить на него. Но потом возникла Люба Гуревич — любительница метать ножи. И я почти поверил в то, что убийца она. Но потом сопоставил другие не очень явные свидетельства. Например, Юрий Юрьевич говорил мне, что его жена очень шарит в интернете. Потом, если помнишь, рассказ Варвары-Красы о страшной женщине-убийце, которой приклеили погоняло Дикая Роза. Потом, Коля, ты ведь сам переписал на листочек последние поисковые запросы Илоны Полуверовой. Там был запрос: «Что такое Rosa Salvaje». Я не поленился и проверил — это по-испански «Дикая Роза». И потом еще одно совпадение — Наташа Диденко говорила, что ее любимый цветок — вероника дубравная. Он и растет возле ее крыльца, расползается во все стороны. Но опять-таки все та же Варвара вспомнила, что страшную женщину-убийцу звали Вероника Дубровская. Совпадение невероятное. Естественно, я пробил по нашим каналам все, что есть на эту женщину. Получила она шесть лет по тем самым статьям, что и называла Краснова. Там покушение на убийство, нанесение тяжкого вреда здоровью. Так она вышла по УДО, но на месте пребывания не объявилась, не встала на учет и была объявлена в розыск. И что интересно, тот человек, которого она едва не убила и за которого получила срок, вскоре был обнаружен мертвым. Причина смерти — удар ножом в сердце. Я внимательно изучил все доступные изображения Дубровской. Рост такой же, как у Натальи Диденко, а на лицо они, прямо скажем, совсем не похожи — очевидно, поработал опытный и дорогой пластический хирург. Паспорт на чужую фамилию поменять бывает проще, чем покрасить волосы. А на Украине сделать это вообще пара пустяков. А потом она взяла фамилию мужа. Пришлось самому проверять: Юрий Юрьевич не сказал мне, что, когда он познакомился со своей будущей женой, она была гражданкой Украины и проживала в городе Фастове. И переехала к нам только после того, как познакомилась с Диденко. Видимо, об этом они договорились еще в Хургаде, где впервые встретились. Наташа быстренько продала свою украинскую квартирку вместе со всем скарбом, села в свой «Рено Вел Сатис» и примчалась сюда, то есть не в поселок «Ингрия», а в городскую квартиру будущего мужа. — Надо же! — поразился Францев. — Сколько всего можно накопать на человека за пару дней. — Это далеко не все, — продолжил Павел, — имеется еще один немаловажный факт: Диденко утверждал, что его жена до цветочков сама не своя, она помогала Черноудовой с обустройством клумб и грядок, а потом я узнал, что она здесь и еще многих консультировала. Она прекрасно разбиралась в цветах. Так вот, по образованию Вероника Дубровская — цветовод, она окончила техникум садово-паркового хозяйства. И еще один факт, который мы чуть было не упустили: Алевтина Черноудова посетила сауну, которая находится в доме Диденко, после чего отправила сообщение Полуверовой, что она была в бане и теперь у нее нет сомнений. А что она могла там видеть: только наколку на предплечье Наташи. Я думаю, что она сохранила татуировку, может быть, как-то видоизменила, что-то добавила, например, ту самую надпись на испанском, может, листики на розе, но что-то мне подсказывает, что там теперь не роза, а вероника дубравная, обвивающая стилет. Наташа, как мне кажется, зациклилась на стилетах, вероятно, узнала, что это излюбленное оружие наемных убийц на юге средневековой Европы. Завтра с утра пораньше в доме Диденко проведут обыск. Что-то мне еще подсказывает, что там обнаружат целую коллекцию стилетов… Она физически сильна: да ты это на себе почувствовал — у нее мужские интересы. Она несколько лет до первой своей ходки активно занималась боевыми искусствами. Но тем не менее должно же в ней быть что-то женское. Не знаю почему, но так мне кажется, Наташа натура романтическая, несмотря на несколько совершенных убийств: она любила цветы, помогала соседям за ними ухаживать… И когда я подытожил все, что узнал о жене Юрия Юрьевича, вопросов у меня уже не осталось. Кроме одного: на каком автомобиле приехала Наташа. На всякий случай я позвонил Вадиму Каткову, который на гастролях сейчас, и поинтересовался его машиной. Вадик поведал мне, что оставил ключ от своего «мерса» Юрию Юрьевичу, чтобы тот сделал компьютерную диагностику и проверил стойки стабилизатора. И после этого круг замкнулся окончательно… Оставалось только намекнуть преступнице, что есть свидетель, который через окно опознал ее и готов дать показания. Да Наташа и сама знала, что ее видела молодая женщина, а потому решила скорее убрать свидетеля. — А мужу что сказала? — А зачем мужа ставить в известность? Скорее всего, она дала ему снотворное, объяснила, что это его лекарство для укрепления сердечной мышцы, или что-нибудь другое придумала, так что он сейчас преспокойно спит. Он мне признался, что и накануне в ночь, когда была убита учительница, уснул мгновенно. Кудеяров посмотрел на часы: — Четвертый час. Завтра выезжаем рано. Нам обоим тоже надо выспаться. Участковый открыл дверь и, не закрывая, спросил: — С Мариной у тебя все? Кудеяров молча кивнул. — А как тебе Нина Лосева? На мой взгляд, хорошая девушка. — На мой взгляд, тоже. Николай махнул рукой: — Ну вот уже неплохо. Францев вышел, но перед тем, как закрыть за собой дверь, наклонился в салон и улыбнулся: — У нас с Леной к началу лета будет еще один ребенок. Он осторожно прикрыл дверь и поспешил к своему подъезду. Павел смотрел ему вслед, а когда друг скрылся за металлической дверью, развернул автомобиль и поехал в коттеджный поселок. С трассы посмотрел на особняк Диденко, окна в нем были темны. Как, впрочем, и во всех остальных домах. И у Карсавина в доме было темно. Кудеяров подъехал к участку Марины, вышел из машины, открыл ворота, загнал машину на брусчатку. На крыльце остановился и достал телефон. — Не разбудил? — спросил он. — Сколько сейчас у вас? — Полвторого ночи. Но здесь все рано ложатся спать. А ты сам чего не спишь? — Да я только-только подъехал сюда: хочу с твоим домом попрощаться. — Зачем? Я же сказала, что он теперь твой. — Зачем мне старая боль? Ты его продай, желающих будет много. — Да я уже решила, что отдам тебе. Ты ведь не просто так в моей жизни появился, ты мне жизнь спас, и если бы не обстоятельства, то все было бы иначе, мы бы жили с тобой вдвоем в этом доме. — Ты сейчас счастлива? Марина долго не отвечала, а потом произнесла тихо: — Да, мы с ним все время вместе и не расстанемся. — Тогда я рад за тебя… И за него, надеюсь, он достоин твоей любви. А что касается дома, продай его Коле Францеву. Правда, он много заплатить не сможет. Но у него двое детей, скоро будет третий. А сегодня его дважды били ножом… В сердце и по шее… Чудом выжил. — Не говори ничего больше. Не надо мне никаких денег. Документы на дом ты и сам знаешь, где хранятся, а дарственную я пришлю. * * * notes Примечания 1 Екатерина Островская. «Демоны прошлой жизни». 2 Екатерина Островская. «Двери в темное прошлое». 3 Екатерина Островская. «Демоны прошлой жизни». 4 Екатерина Островская. «Демоны прошлой жизни». 5 Екатерина Островская. «Цвет бедра испуганной нимфы». 6 Угловой, угловая (уголовн. жаргон) — старший по камере уважаемый зэк, следящий за соблюдением воровских традиций, чтобы не допустить беспредела.